Борис Акунин - Любовь к истории (сетевая версия) ч.3 Страница 6

tsarev_alexey

Мне очень uнmересно, kаk Алеkсанgр 1 аkkyраmненьkо обошелся с yбuйцамu своего оmца… Нu оgной nосаgku не было. Было эmаkое… мягkое gаванuе nенgеля nоg заg, gа u mо вроgе бы, Марuя Феgоровна (вgовuца-uмnераmрuца) на mом насmояла…

a_borisoff

Рискую опять нарваться на злобные отклики, но не сказать не могу.

НЕЛЬЗЯ подходить к России и её истории с западными мерками.

В России НИКОГДА не было рабов. Крепостничество пришло на Русь вместе с христианством, но и оно не было рабством в прямом смысле этого слова.

На Руси, если оставляли пленника у себя, он не становился рабом — его принимали в СЕМЬЮ.

Он, конечно, был менее привилегирован, чем прямые родственники, но он был членом семьи и де-факто, и де-юре.

Точно тоже самое происходит с колониями. Западный человек приходит на вновь приобретенную территорию, как хозяин вновь приобретенных рабов. А Россия всегда присоединяла новые земли "по-семейному". Они никогда не становились "колониями".

Если учитывать это, то сразу становятся понятными многие кажущиеся несуразности, в том числе и мягкое наказание грузинской царицы.

Западный сагиб непременно бы покарал непокорную рабыню, для них они (и мы в том числе) варвары и хамы. Непременно надо покарать. Но Россия всегда решала такие вопросы тихо, по-семейному, с учетом и уважением национальных традиций.

А с Шамилем было иначе?

Именно поэтому все присоединившиеся к России получали титулы и проч.

Это одна из загадок таинственной русской души.

Подлинный Джекил-Хайд

6 сентября, 2011

Я всегда считал повесть Стивенсона «Странная история доктора Джекила и мистера Хайда» плодом писательского воображения, фантастической притчей на вечную тему двуединости человеческой души, в которой не стоит сегрегировать Зло от Добра.

Оказывается, ничего подобного.

В доме, где рос Роберт Стивенсон, имелась мебель, в свое время сделанная краснодеревщиком Уильямом Броди. Это имя не могло не интриговать маленького эдинбуржца. «Декан Броди» (1741–1788?) считался и до сих пор считается местной знаменитостью.

Вот Броди перед пабом своего имени

Броди являлся одним из столпов городского общества. Он был не только деканом своей ремесленной гильдии (будем считать — профсоюзным лидером), но еще и депутатом горсовета, членом привилегированного джентльменского клуба и прочая, и прочая.

Однако по ночам почтенный декан вел совсем другую жизнь. Его фирма занималась изготовлением не только мебели, но и всякого рода замков. В дневное время Броди конструировал ключи, а под покровом тьмы без труда открывал запоры своего собственного производства и забирал ценности из дома заказчика — не сразу, конечно, а по истечение значительного времени, чтоб не вызвать подозрений. Преступник действовал так аккуратно и осторожно, что никто не догадывался о его второй жизни целых восемнадцать лет. В конце концов злодея выдал один из подручных, случайно попавший в руки полиции. Броди бежал на континент, скрывался, но его отыскали, доставили обратно и повесили.

Сводку теленовостей в те времена заменял лубок:

«Джентльмен-взломщик за решеткой!»

Воров в Британии хватало, среди них иногда попадались и джентльмены, но это всё были люди разорившиеся и опустившиеся. Броди же был человеком весьма обеспеченным. Ни современники, ни потомки не могли разгадать загадку: зачем он стал взломщиком? К чему было столько лет рисковать? Ради чего?

«Джентльмен-взломщик за решеткой!»

Про декана Броди известно, что к своим дополнительным доходам он относился так, будто они жгли ему руки: просаживал лишние деньги в кости и карты, да еще, кажется, щедро жертвовал на благотворительность.

Вот и Стивенсон в детстве, видимо, тоже ломал голову над тайной мистера Броди, а когда вырос и стал писателем, сочинил повесть о человеке, страдающем раздвоением личности.

Это потому что во времена Стивенсона еще не знали терминов «адреналиновый маньяк» и «латентная социопатия». На свете полным-полно мирных представителей миддл-класса, которым ужасно не хватает приключений. Другое распространенное явление — когда приличные в повседневном общении люди испытывают жгучую потребность устроить какое-нибудь безобразие, но держат себя в руках, потому что опасаются последствий.

Декан Броди, вероятно, был подвержен обеим этим психическим аномалиям. Если б в те времена существовал стритрейсинг или хотя бы пейнтбол, обошлось бы без виселицы. А свои социопатические порывы Броди мог бы гасить в ЖЖ. Зарегистрировал бы несколько аккаунтов под инфернальными никами, да ходил бы троллить и хамить в комментах по чужим блогам. У нас в блогосфере таких «мистеров хайдов» вагон и большая тележка.

Но я еще не рассказал самое интересное: о казни эдинбургского оборотня.

Вешали декана Броди на весьма добротной виселице, которую он сам же в свое время изготовил по казенному заказу.

Умирать мастер золотые руки не собирался и проявил смекалку. Во-первых, надел стальной ошейник. Во-вторых, дал взятку палачу, чтоб тот закрепил петлю правильно. В-третьих, предупредил друзей, что на отпевание его принесут не вполне мертвым. Ну и в-четвертых (вот настоящий перфекционизм), еще вставил себе в горло серебряную дыхательную трубку на случай, если с ошейником что-то не заладится.

И ведь как в воду смотрел. Палач оказался вдвойне негодяем: приговоренного вздернули с обнаженной шеей. Когда же друзья попытались оживить висельника, ничего не получилось. Дыхательная трубка тоже не помогла.

Это по одной версии.

А по другой, друзья все-таки вернули декана к жизни, он уехал из Англии, и его потом видели в Париже живехоньким.

Жалко, я не смотрел фильм «Декан Броди» и не знаю, какую концовку предпочел сценарист.

Интересно: повесили его киношники или нет?

На его месте я обязательно сочинил бы эффектную сцену с оживающим покойником, у которого изо рта — ах, какой сюрприз! — вылезает серебряная трубка. А потом Броди и его аморальная, но любящая подруга плывут под парусами через Ла-Манш, навстречу восходящему солнцу и финальным титрам.

Видел кто-нибудь кино? Чем там у них кончается?

kuznec_d_k

Серебряная трубочка (и даже — стальной ошейник) вряд-ли бы помогли. Английский способ повешения предполагал свободный полёт тела реципиента с последующим рывком, гарантировавшим разрыв шейных позвонков, мгновенная и вполне безболезненная смерть без прелестей последующей асфиксии. Даже какие-то формулы расчёта длины верёвки в зависимости от веса тела были (при слишком длинной верёвке и, соответственно, более сильном рывке могла напрочь оторваться голова, а это моветон и несоответствие приговору суда: таки повешение, а не обезглавливание)..

undamaris

"В генезе смерти при повешении определяющее значение имеет сдавление сосудисто-нервного пучка шеи. При сдавлении сонных артерий полностью или в значительной степени прекращается доступ артериальной крови к мозгу, что приводит к острой его гипоксии и запредельному торможению сперва коры больших полушарий, а затем и стволовой части мозга. Одновременно в результате сдавления яремных вен при продолжающемся поступлении в мозг крови по позвоночным артериям прекращается или значительно нарушается отток венозной крови из полости черепа и головного мозга, в результате чего повышается внутричерепное давление. Все это приводит к очень быстрой (в течение первой минуты от начала повешения) потере сознания." http://www.medical-enc.ru/sudmed/poveshenie.shtml

oadam

Смотря как вешают. Если "правильно" вешать — тогда да, от разрыва шейных позвонков. А если веревка слишком короткая или слишком длинная — тогда от асфиксии. Это целое искусство тогда было — человека "правильно" казнить, и палачей, умеющих это делать мастерски, называли уважительно "мэтр".

paganinisetter

Сколько специалистов по повешению…

После крушения "Невского экспресса" меня поразило, сколько народу разбирается в пуске поездов под откос. Ни одна буква, написанная Стариновым, оказывается, не забыта, полный интернет народа дискутировал, какую взрывчатку надо закладывать, сколько, под внутреннюю/внешнюю рельсу, угол поворота, скорость, под какой вагон…

Нас ждет интересный разговор, братья во литературе:)).

henri_the_horse

Если уж Deacon — то по-русски это будет Дьякон, а не Декан. Декан — это Dean.

paganinisetter

Наверное, это литературная традиция, как и в написании имен.

Еще пример — из того же Стивенсона, перевели, что Сильвер был "квартирмейстером" у пиратов, его боялся сам Флинт. Зачем пиратам квартирмейстер? Чего его бояться?