К. Воложанин - История Сибири: Хрестоматия Страница 6

(Прими поклон, село Ложниково. Сказ о Сибири без прикрас / гл. ред. Н. Маслов. Омск, 2006. С. 23)

Архиепископ Киприан (1620–1624 годы)

Архиепископ Киприан (Старорусенин) – считается, что фамилия образовалась по месту его рождения в Старой Руссе под Новгородом – долгое время являлся архимандритом Новгородского Спасо-Хутынско-го монастыря. По свидетельству современников, он отличался выдающимися способностями, твердостью характера и благочестием, за что пользовался заслуженным уважением среди новгородцев. Образование получил домашнее, как и все люди духовного сословия того времени.

8 сентября 1620 г. преосвященный Киприан хиротонисан в архиепископы Сибирские. При этом патриарх Филарет самолично вручил ему архиерейский жезл, обложенный бархатом с серебряным золоченым верхом, на котором были выбиты следующие слова: «Патриарх Филарет». Вручен был и золоченый крест с надписью: «Повелением Государя царя Великаго Князя всея Руси Самодержца Михаила Федоровича и отца его Великаго Государя Святейшего Патриарха Московского Филарета Никитича, сделан сей крест в царствующий град Сибири Преосвященному Киприану 7129 года».

На словах патриарх завещал первому Сибирскому архиепископу «достойно пасти словесное стадо, заботиться о чистоте нравов русских поселенцев и обращать ко Христу идолопоклонников и магометан». С собой ему предписывалось взять «соборян и старцев и дворовых людей и что им государева денежнаго и хлебнаго жалованья и что архиепископу на его обиход в год всяких запасов».

10 января 1621 г. преосвященный выехал из Москвы. Путь его в Сибирь лежал через города: Переяславль-Залесский, Ростов, Ярославль, Вологду, Тотьму, Устюг-Великий, Сольвычегодск, Кай-Город, Соликамск, а затем уже водным путем от Верхотурья до самого Тобольска. Во всех городах, через которые проезжал поезд Сибирского архиепископа, его должны были встречать с крестами и хоругвями и колокольным звоном, а в сибирских городах предписывалось воеводам и духовенству встречать архиепископа «за городом и с великою честию…» Подобные торжества должны были благотворно повлиять на коренное население Сибири, которые бы с первых шагов архипастыря отнеслись к нему с доверием и благоговением.

Но все заранее расписанные торжества омрачились многочисленными фактами исчезновения служителей и духовенства, записанных в штат архиепископа по специальному указу Государя и патриарха, которые по собственной воле оставались в тех или иных городах, и преосвященному приходилось подолгу задерживаться, чтобы собрать их все вместе.

По причине ожидания и сбора приданных ему в штат людей владыка прибыл в Верхотурье лишь 12 марта, где был встречен самым торжественным образом. Здесь ему пришлось прожить более двух с половиной месяцев, ожидая, пока будет собран весь его штат служителей. Но когда они собрались все вместе, то открыто решились выразить свое нежелание о поездке в Сибирь. Вот что сообщает в своей грамоте к царю преосвященный Киприан:

«Как съехались они в Верхотурье, то подняли шум и слезы, и вопль с женами и детьми и говорили: „Бог судит их разлучника, кто разлучил их с домами, с родом и племенем, да и едучи с Верхотурья по всем сибирским городам и в Тобольске тех своих речей не переменили…“ – говорили непригожия слова про патриарха, а мне бесчестие многое учинили…»

Не обошлось без столкновений и с местными воеводами. Когда, например, в Туринске архиепископ назначил в местный Покровский монастырь священника Макария и двух чернецов с ним, то воевода Д. Милославский священнослужителей не велел пускать в монастырь, да еще обругал и самого архиепископа.

Вместе с пресвященным Киприаном прибыл немалый штат: протопоп, протодиакон, ключарь, 3 священника, диакон, 2 пономаря, 2 звонаря, 8 старцев, просфорница, «станица» певчих дьяков из 5 человек, «станица» подьяков из 6 человек, приказной человек, дьяк, 2 подьячих, 2 человека боярских детей (для исполнения обязанностей десятильников), 2 иконописца, деревщик, книжный писец, 2 плотника, кузнец, истопник, переплетчик, 2 конюха, водовоз, повар, хлебник, 4 сторожа. Всего по царскому указу было взято 59 человек, причем главная часть, 22–26 человек, – из Москвы, а остальные – из Новгорода, Ростова, Вологды, Казани, которым также требовались соответствующие строения для проживания и работы, поэтому владыке Киприану пришлось потратить немало сил и стараний на первоначальное обустройство.

В одной из своих грамот к царю от 10 сентября 1621 г. преосвященный делился впечатлениями от увиденного им в сибирских городах:

«Во всех городах и острогах, мимо которых ехал, дворишки ставлены худые и тесные, хоромишки все крыты соломою, сбиты хоромины на хоромину, улицы тесныя, сажени на полторы, а площадей нигде нет и пожарных запасов, парусов, багров и труб нет ни в которых городах; люди живут самовольно, у приказных людей в непослушании, а приказные люди дают им приманку для своего прибытка, а правым обычаем ничего не делается, как на Руси в иных городах; у приказных людей ведется наряд, а у посадских людей послушание с ними, но толк с обоих сторон тот, чтобы теснить татар, вогулов и остяков во всяких промыслах и рыбных ловлях; продаст ли кто что, или купит – пошлину берут великую, не как на Руси. Да и черным людям, и пашенным крестьянам – великое притеснение во всех городах – бьют челом и плачутся а защитить от сильных людей некому.

Воевода Челищев, будучи в Кетском остроге, разогнал вогулов и тамошних жильцов, и казаков. Да в Сибири боярские дети, казаки и воеводские люди из всех городов ездят и подводы берут у татар, остяков и вогулов без наказов самовольством и запасы у них грабят, в проводники берут у них жен и девок, бесчестят и позорят их». Далее он сетует: «…а в Сибири попы – воры и бражники, да и быть им нельзя, только быть им по великой нужде, потому что переменить некем».

В ноябре 1621 г. он сообщает патриарху о следующих деталях быта сибиряков, в окружении которых он вынужден находиться: «Во всех сибирских городах всякие люди – служилые, казаки и казачьи жены и всяких чинов люда стригутся в болезнях в чернцы и черницы, и, постригшись, живут в своих домах по-прежнему со своими мужьями и женами, а иные многие и монашеское платье снимают и живут с мирскими людьми вместе и по-прежнему всякое дурно делают… Да сибирские казаки, будучи на Москве и по городам, как назад поедут, подговаривают женок и девок, знаменуются образами, что они женятся на них, но привезши в Тобольск, продают их воеводам, немцам, татарам и пашенным крестьянам в работу…». Там же он пишет, что многие русские люди ходят без крестов, едят «всякую скверну» вместе с инородцами. Живут «не по закону» с калмыцкими, татарскими и вогульскими женами, кровосмесничают, женятся на сестрах двоюродных и родных, на дочерях своих, «блудом посягают» на своих матерей и дочерей, закладывают своих жен на сроки, а те люди, у которых они были в закладе, живут с ними и «блуд творят беззазорно» до тех пор, пока мужья не выкупят их обратно.

В своем послании патриарх указывает на то, что во многих сибирских городах служилые люди живут не по-христиански, не по преданиям святых апостолов и святых отцов, а по своей воле, по своим скверным похотям: не носят крестов, не соблюдают постные дни, развратничают и пр. Отдельно патриарх останавливается на фактах совращения вдов и чужих жен: «…бедных и убогих девиц беспомощных берут к себе для воровства насильно и у мужей работных людей отнимают жен и держат у себя для воровства и крепости на них воровские берут заочно; а те люди, у которых жен поотнимают, отдаются в холопи, в неволю всяким людям и женятся на иных женах, а отнятых жен выдают за других мужей, или продают или отдают в заклад и в холопи всяким людям.

А попы сибирских городов, черные и белые, не только такие беззакония не запрещают, но и говорят молитвы, а иных венчают без знамен, не по христианскому закону».

Говоря о хозяйственной деятельности преосвященного, следует поставить ему в заслугу заботу не только о строительстве церквей и храмов, но и за ведение крестьянских подворий, приписанных к Софийскому дому.

Вместе со строительством жилья и хозяйственных служб для вверенного ему штата владыка приступил к возведению соборного храма на территории старого города, где он сам и поселился. Хотя по распоряжению патриарха предписывалось ставить собор во имя Вознесения Господня, но владыка вынужден был поступить иначе, поскольку в старом городе стояла уже наполовину выстроенная церковь во имя Софии Премудрости Божией, на которую истратили 432 рубля. Владыка Киприан покупает ее у священника Троицкой церкви Ивана и осенью того же года пятиглавый собор был освящен 21 октября на день памяти преподобного отца Илариона. С тех пор архиерейский дом стал зваться Домом Софии Премудрости Божией.

Преосвященным были перенесены в новый соборный храм образа Пречистой Богородицы Одигидрии и образ Живоначальныя Троицы, которые были присланы в Тобольск еще царем Федором Иоанновичем. По заказу преосвященного протодьякон Матфей подновил старые иконы и написал два запрестольных образа Пречистыя Богородицы.