Владимир Иким - Большой полёт крылатого коня Страница 6

Святой апостол Фома Близнец двигался по главной, южной магистрали Великого шелкового пути, связывающей Малую Азию с Центральной. Пройдя через современный Иран, он оказался в Мервском оазисе, богатом и славном городе Антиохии-Маргианской, он же - Мерв (ныне Мары в Туркменистане). Затем законы караванных дорог - поиски выгодных сделок - уводили севернее, в изобильный Хорезм, а оттуда путь углублялся в Маверроунахр (Трансоксанию) знаменитое среднеазиатское Междуречье, долину между Священным Оксом (Амударьей) и Жемчужным Яксартом (Сырдарьей). Дорога проходила через средоточие центральноазиатской торговли - Согдиану (долину Зарафшана) и её столицу Кушанию (ныне Катта-Курган Самаркандской области Узбекистана), затем уходила в княжество Уструшана, спускалась в Давань (Ферганскую долину), оттуда через Ош и Узгенд - снова на север, в оазисы Восточного Туркестана, и, наконец, тяжело груженный китайским шелком и фарфором караван отправлялся в Индию. Там индийские купцы-караванщики принялись подсчитывать барыши, - а святой Фома продолжил проповедь Истины Христовой и просиял мученической кончиной, пронзенный стрелами в горах под Малипуром. Там основалась христианская община, свято сохранявшая память о своем благовестнике. Но ещё на Великом шелковом пути апостол Фома обратил ко Христу, а затем и рукоположил во епископа "для бактров, парфян и гиркан" знатного юношу Дионисия.

Первохристианские общины, основанные апостолами на своих путях, были поначалу немногочисленными. Они являлись как бы островами благодати среди бушующего вокруг языческого моря. Христиане подвергались ярым нападкам фарисеев-иудаистов, затем языческий Рим обрушил на них всю мощь имперского карательного аппарата, впоследствии так же гнали и казнили христиан в зороастрийской Персии. Но ничего подобного не было в Центральной Азии, в краю широчайшего гостеприимства, где разница вер, как и различие наций, не отражалась на человеческих отношениях. В тюркском мире принимали всех, а люди сильные, умелые или знающие "ценились на вес золота". Так китайский полководец, оклеветанный и приговоренный к смерти, бежал в государство Хунну и стал первым советником при дворе хуннского царя - шаньюя. Так гонимый за веру персидский царевич-христианин укрывался в Согдиане и получил в дар от буддиста - правителя Бухары - обширные земли для основания собственного княжества. Людей здесь оценивали, как мы это сейчас называем, "по деловым качествам".

В Центральной Азии много воевали, но по причинам политическим вследствие противостояний персидской, греческой, китайской экспансии или амбиций различных групп властолюбивой аристократии. Бывали вооруженные конфликты из-за территории, мест кочевий, иногда один народ "завоевывал" другой, - не чтобы поработить, а чтобы присоединить себе, слиться с ним и так усилить собственные ряды. Но из-за религиозных убеждений кровь не проливалась никогда. Веротерпимость в Центральной Азии была законом жизни. И когда Китай отказался, наконец, от безумных попыток подмять под себя всю Азию и перешел к переговорам о мирной торговле, - согдийцы, хозяева тогдашних караванных дорог, поставили одним из главных условий этого свободу совести, свободу проповеди любых религий не только в Великий Степи, но и в самом Китае. Это условие было принято и дважды подтверждено указами китайского императора, в итоге - согдийские миссионеры принесли за Китайскую стену и утвердили там сначала буддизм, а затем и христианство. Уже типичной стала картина, открывающаяся археологам при раскопках древних центральноазиатских городищ: на одной площади соседствуют дворец правителя, капище огнепоклонников, буддистская молельня и христианский храм. Здесь христианам не нужно было уходить в катакомбы, "скитаться в горах, пещерах и пропастях земли": их общины могли развиваться открыто, спокойно, не торопясь, умножая число своих членов. Так, очевидно, и происходило: к III веку Церковь Христова, хотя и не возвышаясь над языческими культами, уже прочно укоренилась на центральноазиатской земле, в первую очередь - в Туркменистане.

В наши дни каждая публикация, касающаяся древней истории христианства в Центральной Азии, производит впечатление сенсации. Эти страницы прошлого порой становятся неожиданностью даже для людей весьма знающих и эрудированных. Так современный ученый, профессор М. Барманкулов изумленно восклицает:

"Оказывается, ещё в IV-VI веках в центральноазиатском Семиречье христианство было развито настолько сильно, что христианские молитвы переводились на тюркский язык. А ведь это на пять веков раньше, чем пришло Православие на Русь!.. Каким же считать религиозное наследие казахов мусульманским или христианским? По вере отцов - мусульманским? Или по вере отцов этих отцов - христианским?" И из открывшихся ему фактов казахский ученый делает точный вывод: "Религия не принадлежность одной нации, она наднациональна и надрасова. Нет, не должно быть какой-то расы или народа, который мог бы объявить себя исключительным носителем религии. Именно поэтому религия не должна быть источником или оправданием межнациональных конфликтов. Религия не разделяет народы и расы, а объединяет их".

Распространению религиозно-исторических знаний, приводящему народы к лучшему взаимопониманию, препятствовало долгое засилье атеизма: религиозные вопросы были для историков полузапретны. Между тем речь идет о фактах, что называется, "широко известных в узком кругу". Еще в прошлом веке В. В. Болотов указывал на важность исследования судеб христианства в странах Востока и намечал пути к этому, но не успел посвятить данной теме подробных работ. История древнего христианства в Центральной Азии нашла отражение в трудах академика В. В. Бартольда, а затем - выдающегося мыслителя Л. Н. Гумилева, в отдельных статьях ряда новейших исследователей, в их числе туркменского ученого Овеза Гундогдыева. Открытия археологов дали дополнительный, богатейший материал для новых обобщений и обозрения целостной исторической картины. Это малоизвестная, но необычайно важная и поучительная страница всемирной истории.

Именно на Туркменской земле всходы проповеди святого апостола Фомы проявились раньше и ярче, чем в любом другом краю Центральной Азии. В пригороде Мерва археологами обнаружен христианский храм, построенный уже в начале II века по Рождеству Христову. В трудах аль-Бируни упоминается имя одного из первых наставников Мервской общины. Им был священник Барахий, память которого почиталась в этом городе на протяжении многих столетий.

Мервские христиане обращались с проповедью к туркменам-кочевникам, и проповедь эта имела широкий успех. Средневековый путешественник Захария Казвини свидетельствует, что главенствующей религией гузов являлось христианство. У древних туркмен была своя, особо чтимая святыня: по их преданию, гузам было видение Святого Семейства, - праведный Иосиф Обручник, поклоняющийся Богомладенцу Христу во время бегства в Египет. После этого видения на каменной скале запечатлелись следы ножек Божественного Младенца, колен преклоняющегося праведного Иосифа и копыт осла, на котором ехала Пресвятая Дева Мария. Священная скала, к которой гузы отправлялись в паломничество, находилась где-то в степи; место это ныне нам неведомо.

На рубеже III-IV веков в Мерве первой во всем центральноазиатском регионе утверждается епархия во главе с епископом, затем превращающаяся в мощную Мервскую митрополию. Эта митрополия вкупе с возникшей позднее Самаркандской первоначально окормляла всю Центрально-Азиатскую Церковь, которая простирала свое влияние и на Великую Степь, и на Афганистан, и на Китай. Вплоть до эпохи Тюркских каганатов и основания отдельной Невакетско-Кашгарской митрополии - из Мерва в города Семиречья (современная Киргизия) и Восточного Туркестана (ныне Синьцзян-Уйгурский автономный район Китая) направлялись епископы, хорепископы (викарии) и священнослужители.

В самом Мерве имелся монастырь, где подвизалось около 60 иноков. Здесь же располагалась мастерская, где изготовлялись нательные крестики, образки, церковная утварь. Изделия мервских мастеров распространялись далеко по караванным тропам: сделанные здесь золотые образки-иконки, оттиски мервских печатей с изображением креста обнаруживаются на городище Ак-Депе, в районе Геок-Депе, в руинах древних поселений и крепостей на пути в Амуль (Чарджоу).

Интересен древний христианский храм Хароба Кошук, расположенный в 15 километрах севернее Мерва, на торговом пути из этого города в Хорезм. В архитектуре этого здания заметно влияние эллинистической храмовой традиции: вытянутый зал, сводчатые перекрытия. Впоследствии в Центральной Азии вырабатывается собственный стиль церковного зодчества. Строятся увенчанные одним куполом храмы, квадратные в плане, с пристроенной сбоку крещальней. Церковный двор - открытый, без галерей, с обязательным айваном - топчаном, где можно было отдохнуть в ожидании начала Богослужения. Стены зданий были сложены из сырцового кирпича - пахсы и расписывались яркими красками.