Олег Смыслов - Богоборцы из НКВД Страница 6

Не повезло мне и с ногами. В 1931-м году врачи мне посоветовали бросить курить в связи с тяжёлой болезнью ног. А курил я, деточка, с самых юных лет, ибо тогда взрослая жизнь начиналась гораздо раньше. Так вот из-за страха лишиться обеих ног таким молодым человеком мне пришлось отказаться от курения навсегда. Тогда же мне дали первую путёвку в санаторий, который находился в Кисловодске. Поехал я туда как старик с палочкой, а вернулся несколько поздоровевшим. В 39-м меня уволили из органов и я прямиком отправился к товарищу Ярославскому. Он знал меня ещё по совместной работе в Комиссии ЦК КПСС по проведению декрета об отделении Церкви от государства.

Так вот он меня и пригласил в Центральный Совет союза воинствующих безбожников СССР, так сказать, по специальности. С 1940 года в течение семи лет, до его ликвидации, я работал сначала лектором, а затем ответственным секретарём.

Я много ездил с лекциями по всей нашей необъятной родине. Был и в Иваново, и в Смоленске, и на Урале, и в Прибалтике. А в 46-м я снова остался без работы, но меня всё-таки взяли внештатным лектором Центрального лекционного бюро Комитета по делам культурно-просветительных учреждений при Совете министров РСФСР.

Тогда же, после войны, я приобрёл наконец-таки участок земли под Москвой и начал строить дачу. Написал книгу «Русская Православная Церковь и контрреволюция». На даче я первым делом отстраивал свой кабинет, в котором начал работать над своими воспоминаниями о пережитом. Думаю назвать эту книгу: «Церковь в первые годы Советской власти». Всего же, деточка, я написал и опубликовал более 30 статей и две брошюры: «Наука в борьбе с суевериями» и «Сектантство и его идеология».

Примерно год назад я обратился в институт философии Академии наук СССР и попросил принять меня на должность научного сотрудника, но мне отказали. А ведь мне, деточка, есть что вспомнить и рассказать!..

По штату Главного политического управления (ГПУ) Евгений Александрович Тучков с 1 декабря 1922 года состоял начальником 6-го отделения (церковники, «тихоновцы», «живая церковь», «древнеапостольская церковь») секретного отдела секретно-оперативного управления…

Секретно-оперативное управление ВЧК было образовано 14 января 1921 года, а 6-е отделение (работа против духовенства) в секретном отделе тогда возглавлял П. Л. Валейчик.

Первый протокол «Комиссии по проведению отделения церкви от государства при ЦК РКП(б)» или «Антирелигиозной комиссии», где появляется впервые подпись Тучкова, датирован 27 сентября 1922 года.

Первую «Следственную сводку» 6-го отделения СО ГПУ в качестве его начальника Е. А. Тучков подписал 9 мая 1922 года.

По утверждению авторов статей о Е. А. Тучкове, в Москве он появился в мае (декабре) 1922 года или осенью 1921 года уже как начальник 6-го отделения или сначала как заместитель начальника 6-го отделения.

Однако известно, что Тучков был заведующим СПО Уфимской ГубЧК с 1920 по 1922 год.

События в Шуе произошли в марте 1922 года. Как известно, этот город находился возле Иваново, где долгое время работал сам Тучков. Более того, работу в ЧК он начинал именно в ЧК Иванова-Вознесенска заведующим юридическим отделом.

Таким образом, появлением Тучкова в Москве можно назвать весну 1922 года. А если точнее, то конец марта — начало апреля. Его могли пригласить как старательного работника, происходящего родом из-под Иванова-Вознесенска и хорошо знакомого с местными условиями. Без сомнения, в преддверии новой борьбы с духовенством.

Глава вторая

Патриарх Тихон

Открытый террор против религии и Церкви, объявленный в 1918 году, шёл по нарастающей. Например, А. Н. Яковлев в книге «По мощам и елей» об этом пишет следующее: «За обращение к верующим не участвовать в первомайской демонстрации 1918 года, приходившейся по старому стилю на среду Страстной Недели, начались аресты среди священнослужителей. В Вятке, например, было арестовано 20 участников пастырско-мирянского собрания. Было полностью уничтожено церковное руководство Пермской епархии во главе с архиепископом Андронником. В Оренбургской епархии было репрессировано более 60 священников, из которых 15 человек расстреляны. В Екатеринбургской епархии за лето 1918 года было расстреляно, зарублено и утоплено 47 служителей церкви.

В 1918–1919 годах погибли видные деятели Русской Православной Церкви, среди них митрополит Киевский Владимир, протоиереи Иоанн Кочуров, Пётр Скипетров, Иосиф Смирнов, Павел Дернов, шумен Гервасий, иеромонах Герасим, священники Михаил Чафранов, Павел Кушников, Пётр Покрывало, дьякон Иоанн Касторский, епископ Соликамский Феофан, архиепископ Воронежский Тихон, архиепископ Тобольский Ермоген, архиепископ Астраханский Митрофан, архиепископ Вяземский Макарий, архиепископ Енотаевский Леонтий, архиепископ Ревельский Платон и другие.

Многие священнослужители, монахи и монахини были зверски замучены большевиками: их распинали на царских вратах, варили в котлах с кипящей смолой, скальпировали, душили епитрахилями, «причащали» расплавленным свинцом, топили в прорубях.

По «Статистике гонений на Русскую Православную Церковь в XX веке», подготовленной Православным Свято-Тихоновским Богословским институтом, только на 1918 год приходится 3000 расстрелов священнослужителей.

Надругательством над чувствами верующих явилось решение властей о повсеместном вскрытии мощей святых. 14 февраля 1919 года Наркомат юстиции издал постановление об организованном вскрытии мощей. Если в результате вскрытия обнаруживалось, что мощи не сохранились в целости, то это обстоятельство выдавалось за обман со стороны Церкви».

В своей книге о Ленине Д. А. Волкогонов приводит одну из сводок 1922 года, которые регулярно составлялись во ВЦИК для доклада Ленину и в Политбюро:

Количества собранных церковных ценностей по 1 ноября 1922 года:

Золота — 33 пуда 32 фунта Серебра — 23 007 пудов 23 фунта Бриллиантов — 35 670 штук Других драгоценностей — 71 762 штуки Жемчуга — 14 пудов 32 фунта Золотой монеты — 3115 руб. Серебряной монеты — 19 155 руб.

Различных драгоценных вещей — 52 пуда 30 фунтов Кроме указанных церковных ценностей отобраны антикварные вещи в количестве 964 предмета, которым будет произведена особая оценка».

И далее автор пишет: «По решению Политбюро немалая часть конфискованных ценностей оставалась на местах для нужд местных властей. Значительные средства шли на обеспечение партверхушки. Тысячи отобранных у буржуазии домов в Подмосковье обставляли конфискованной мебелью. Рождался новый социальный слой — партократия, советская буржуазия. Начиная с 1920 года члены Политбюро, секретари ЦК, наркомы, комиссары разных рангов ездили пачками на лечение и отдых за границу. Главным образом в Германию. Очень часто в протоколах Политбюро встречаешь такие записи, как, например, «О болезни т. Рыкова. Озаботиться о представлении ему молочной диеты». О том же человеке Политбюро ещё раз решает в самый приступ всероссийского голода: «Обязать т. Рыкова выехать за границу для постановки диагноза и лечения».

Рушили не только церкви, но добрались и до святынь. Например, П. Красиков, работник Наркомата юстиции, занимавшийся церковью, близкий знакомый Ленина, из Костромы сообщил, что «серебряная гробница» с мощами Варнавы должна быть конфискована. «Вскрытие должно быть обязательно рассчитано на последующее удаление так называемых мощей». Красиков заключает: «Если ожидаются крупные осложнения — немедленно сообщить в ГПУ». Политбюро одобряет изъятие «серебряной гробницы». И так оскопляли, уродовали, уничтожали христианство на Руси.

Но что мощи Варнавы? Раньше других надругались над святыми мощами великого духовника Сергия Радонежского, олицетворителя высокого православного и российского начала. Тот же усердный Красиков постарался из факта вскрытия мощей сделать пропагандистскую киноленту. Просьбы и протесты патриарха Тихона, молившего не допускать богохульства, не были услышаны. Запустили руки и в Киево-Печерскую лавру. Украинская комиссия хотела использовать ценности на месте под видом помощи детям. Из Москвы раздался окрик: передать конфискованное в общесоюзный бюджет, оставив для детей лишь 25 процентов.

Такая же судьба разграбления досталась Троице-Сергиевой лавре, другим святым захоронениям. По настоянию Ленина выходит постановление Наркомата юстиции «О ликвидации мощей». Так большевики снискали себе сомнительную славу «гробокопателей». Комплекс святотатства был им неведом.

Миллионы людей голодали, священников расстреливали, а партийная элита искала пути инициирования мировой революции с помощью церковного золота, не забывая и о себе».

Характерно, что из 4,6 миллиона собранных до развёртывания кампании по изъятию церковных ценностей по предложению Троцкого было решено 1 миллион золотых рублей потратить на закупку хлеба для голодающих с развёртыванием вокруг этого широкой агитационной кампании. При этом никакого механизма контроля за расходованием этих средств создано не было. По утверждению историков, «составленная на один лишь апрель 1922 г. смета технических расходов Московской, Петроградской и губернских КИЦЦ была утверждена Малым СНК в сумме 1 559 592 золотых рубля (запрашивали 2 000 006), но потом разрешали и сверхсметные расходы. Это только расходы на упаковочные материалы, грузчиков, транспорт, с прибавлением части расходов на агиткампанию и на московское совещание обновленческого духовенства. Главные расходы на агитацию шли по другим сметам. Сюда не включены также основные расходы на кампанию, связанные с массовым применением по всей стране революционного насилия по отношению к верующим и духовенству» (Архивы Кремля. Политбюро и Церковь. 1922–1925 гг.).