Норман Кон - Благословение на геноцид Страница 6

О Рачковском, темной личности и толковом начальнике охранки за пределами России, известно многое. "Если бы вы встретили его в обществе, - писал один француз, который знал его лично, - я сомневаюсь, почувствовали бы вы хоть малейший испуг, ибо в его облике не было ничего, что говорило бы о его темных делах. Полный, суетливый, с постоянной улыбкой на губах... он напоминал скорее добродушного, веселого парня на пикнике... У него была одна приметная слабость - он страстно охотился за нашими маленькими парижанками; но он один из самых талантливых агентов во всех десяти европейских столицах"[Papus. "Echo de Paris", 27 oct. 1901 г. (Папюс был оккультистом, близким к императорскому двору России. - Прим. ред.)].

Русский соотечественник Рачковского дает такое описание: "Его слегка заискивающие манеры, мягкость в разговоре напоминали большого зверя, старательно прячущего свои когти, но они лишь на мгновение затмили мое представление о том, что оставалось главным в этом человеке - его тонкий ум, твердая воля, глубокая преданность интересам императорской России" [М.А. Taube, La Politique russe d'avant-guerre et la fin de l'Empire des tsars (1904-1917). Paris, 1928, p. 26.].

Рачковский начал свою карьеру как мелкий служащий и даже поддерживал отношения со студентами более или менее революционных взглядов... Поворотным пунктом в его карьере стал 1879 год, когда он был арестован тайной полицией за деятельность, угрожающую безопасности государства. Произошло покушение на жизнь генераладъютанта Дрентельна, и, хотя Рачковский был только приятелем человека, обвиненного в укрытии преступника, этого было достаточно, чтобы он попал в руки Третьего отделения Императорской канцелярии, будущей охранки. И как это часто происходило в подобных случаях, перед Рачковским встал выбор: либо ссылка в Сибирь, либо доходная служба в самой полиции. Он избрал последний путь, на котором достиг положения человека, обладающего огромной властью.

К 1881 году Рачковский развернул широкую деятельность в правой организации "Священная дружина", которая впоследствии стала называться "Союзом русского народа", в 1883 году был адъютантом начальника тайной полиции в Петербурге, на следующий год он уже возглавлял в Париже зарубежное отделение тайной полиции. Рачковский занимал этот пост в течение 19 лет и добился больших успехов (1884-1903). Он создал агентурную сеть во Франции и Швейцарии, Англии и Германии, осуществляя тайный надзор за деятельностью русских революционеров не только в самой России, но и за границей.

Вскоре у Рачковского обнаружилась поразительная способность к интригам. В 1886 году его агенты, среди которых находился и Анри Винт, взорвали типографию русских революционеров "Народная воля" в Женеве и представили дело так, как будто типографию взорвали предатели из числа самих революционеров. В 1890 году он "раскрыл" организацию, которая якобы изготавливала в Париже бомбы для проведения террористических актов в России. В самой России в результате этого разоблачения охранка арестовала не меньше 63 террористов. Только 19 лет спустя журналист Бурцев - тот самый Бурцев, который давал показания на суде в Берне, обнародовал правду об этом деле: бомбы подкладывались людьми Рачковского по его личному указанию.

В 90-е годы изготавливали бомбы и бросали их как в Европе, так и в России; это было золотое время анархистов и нигилистов. В 1893 году Вайян бросил начиненную гвоздями бомбу в палату депутатов французского парламента; в 1894 году произошла целая серия куда более опасных взрывов в Льеже. Не вызывает сомнения, что Рачковский намеренно устроил эти акты насилия, но вполне вероятно, что он стоял и за первым взрывом. Рачковский не был удовлетворен ролью начальника зарубежной агентуры охранки и пытался влиять на ход международной политики. В организации беспорядков во Франции и Бельгии он видел возможность сближения между французской и русской полицией как первый шаг, предшествующий заключению русско-французского военного союза, который был так мил сердцу Рачковского и ради достижения которого он так много сделал.

Он устанавливал личные отношения с ведущими французскими политиками, включая президента Лубе, и с русскими сановниками, особо приближенными к царю. Но он был крайне честолюбив, и это отмечали многие, особенно те, кому пришлось сталкиваться с его честолюбием, от генерала Селиверстова, который был направлен в Париж в 1890 году, чтобы расследовать деятельность Рачковского, до министра внутренних дел Плеве, который отозвал его в 1903 году из Парижа, поскольку Рачковский вывел из подчинения министра свою тайную агентуру. Рачковский искал счастья спекулируя на бирже, и деньги позволяли ему жить в роскоши.

Этот прирожденный интриган любил заниматься подделкой документов. Будучи начальником охранки за рубежом, он в основном занимался слежкой за русскими революционерами, нашедшими убежище за границей. Один из его излюбленных методов - фабрикация письма или памфлета, в котором тот или иной революционер нападал на свое руководство. В 1887 году в парижской прессе появилось письмо некоего П. Иванова, который объявил себя разуверившимся революционером, якобы утверждавшим, что большинство террористов - евреи. В 1890 году появился памфлет, озаглавленный "Признания старого революционера", в котором укрывшиеся в Лондоне революционеры были обвинены в том, что они - британские агенты. В 1892 году появилось письмо, будто бы подписанное именем Плеханова, в котором тот обвинял руководителей "Народной воли" в опубликовании этих признаний. Спустя некоторое время появилось еще одно письмо, в котором Плеханов подвергался резким нападкам со стороны других мнимых революционеров. На самом деле документы были подделаны одним и тем же человеком - Рачковским.

Рачковский также внес большой вклад в разработку тактики, которую спустя много лет в широком масштабе использовали нацисты. Она заключалась в том, чтобы представить все прогрессивные движения - от самых умеренных либералов до самых ярых революционеров - просто как орудие в руках евреев. Его целью было дискредитировать прогрессивное движение одновременно в глазах и русской буржуазии и пролетариата, а также направить против евреев широкое недовольство масс, порожденное царским режимом. Среди материалов, представленных истцами на суде в Берне, находилось письмо, посланное Рачковским в 1891 году из Парижа в Россию директору департамента полиции, в котором шла речь о его намерении начать кампанию против евреев.

Тогда же появилась книга "Анархия и нигилизм", опубликованная в Париже в 1892 году под псевдонимом Жан-Преваль. "Анархия и нигилизм", вне всякого сомнения, написана под влиянием Рачковского, в ней помещена одна из его печально известных фальшивок - некоторые страницы очень напоминают отрывки "Протоколов". В книге повествуется, как в результате Французской революции евреи стали "абсолютными хозяевами положения в Европе... осторожно управляя и монархиями, и республиками". Единственным препятствием на пути к мировому господству евреев остается "Московская крепость", и, чтобы одолеть ее, международный синдикат богатых и могущественных евреев в Париже, Вене, Берлине и Лондоне якобы готовится к созданию коалиции против России. И здесь мы с изумлением наталкиваемся на фразу, которая затем встречается в бесчисленных аналогиях "Протоколов": "Истинную правду следует искать именно в этой формуле, которая дает ключ ко многим якобы неразрешимым загадкам", то есть из них, - говорится далее, необходимо извлечь практический урок - должна быть создана франко-русская лига, для борьбы с "тайной, темной и безответственной" властью евреев[См.: Gehan-Preval. Anarchie et nihilisme. Paris, 1892, p. 202-207.].

В 1902 году Рачковский действительно пытался создать такую лигу, но действовал привычными методами. Он распространил в Париже призыв к французам поддержать Русскую патриотическую лигу, которая якобы имела свою штаб-квартиру в Харькове. Этот призыв был обманом, так как составлен якобы от лица лиги, которой на самом деле не существовало. Но это еще не все: в этом призыве приводились многочисленные жалобы на Рачковского, который обвинялся в неверном освещении целей лиги и ее деятельности и в лживых утверждениях, что такой лиги вовсе не существует. "Но чего, - звучит далее в призыве, - можно ожидать от шефа охранки, который в ряды своих агентов вербует бывшего революционера, авантюриста от литературы и шантажиста... на чьих щеках все еще горят следы полученных им оплеух при попытке вымогательства в 1889 году". Он завершается надеждой, что Рачковский еще может признать свою ошибку и оценить лигу по достоинству. Вся эта замысловатая стряпня - дело рук самого Рачковского, который все сочинил так искусно, что ему удалось провести не только видных французских деятелей, но и русского министра иностранных дел![Фотокопия этого документа - на французском языке - была послана советскими властями в Берн во время процесса и хранится в Вейнеровской библиотеке в Лондоне.]