Ахметшин Наиль - Тайны великой пустыни Страница 6

Восточного Тянь-Шаня. После образования в середине XVIII века нового наместничества, о чем говорилось в предыдущей главе, маньчжурские правители Китая назвали город Дихуа (1763 год, с 1884 года — главный город провинции Синьцзян), в переводе с китайского— «Приобщение к цивилизации». Следует заметить, что высокомерие, снобизм и неадекватные амбиции цинских императоров, наглядно проявившиеся и в данном конкретном случае, сослужили им в конечном счете плохую службу. Именно при них Срединное государство превратилось в полуколонию, заключило целый ряд неравноправных договоров и утратило контроль над частью территории.

Население Урумчи превышает 1,5 млн. человек. Большинство из них составляют ханьцы (по некоторым сведениям, около 80 процентов), на втором месте — уйгуры. Тем не менее официальные статистические данные, да и название интернационального по своему составу автономного района отражают тот очевидный факт, что самым многочисленным народом в СУАР являются как раз уйгуры (около 8 млн.).

Предками тюркоязычных древних уйгуров (кит. хуэй-ху) были племена, кочевавшие в Западном крае на рубеже I тыс. до н. э. — I тыс. н. э. В письменных источниках уйгуры упоминаются с III века н. э. Позднее они входили в племенное объединение, которое китайцы называли «гаогюй», что в буквальном переводе означает «высокая телега», и вели продолжительную борьбу с соседями за контроль над оазисами Таримского бассейна.

Особенно острым было их противостояние с жужанями, в истории происхождения которых до сих пор много неясного. Известный российский историк и географ Лев Николаевич Гумилев (1912–1992 гг.) полагал, что их большинство на определенном этапе составили «выбитые из седла» и «скомпрометированные» люди, бежавшие в степь и горы. У них не было единого происхождения, языка или вероисповедания. Объединила их судьба, обрекшая на нищенское существование и заставившая организоваться в некую орду. За 200 лет у жужаней так и не отмечено какого-либо прогресса, поскольку «все силы уходили на грабеж соседей», отчего и оставили они о себе худую славу.

Знаменитый писатель Советского Союза и Кыргызстана Чингиз Айтматов в нашумевшем романе начала 80-х годов XX века «И дольше века длится день» называет их «жуаньжуанами», которые «исключительно жестоко обращались с пленными воинами». Именно они превращали людей в манкуртов, окончательно утративших память. Читатель, вероятно, помнит, что вскоре после выхода в свет яркого и оригинального произведения слово это стало практически именем нарицательным.

Примерно в то же самое время (V–VI вв.) китайские исторические документы фиксируют присутствие на просторах Центральной Азии крупного племенного союза под названием «теле», куда вошли и уйгурские племена. Тюрки из племени хуннов (кит. сюнну) ашина к середине VI века сумели подчинить их и в конце концов создали мощное государственное образование — Тюркский каганат, с перерывами просуществовавший до 745 года. Однако телеские племена на протяжении весьма длительного времени активно враждовали с его правителями.

После того, как один из тюркских каганов в начале VII века физически уничтожил несколько сот предводителей теле, значительная их часть бежала на территорию Северной Монголии, где возникло объединение так называемых девяти племен. В древне тюркских рунических памятниках они известны как токуз-огузы (в мусульманских текстах — токуз-гузы), т. е. «девять огузов». С середины VII века они энергично включились в военно-политическое противостояние в регионе. Возглавили новый союз представители уйгурских племен.

Согласно высказываниями. Н. Гумилева, тюрки первого каганата и уйгуры говорили на одном языке и одинаково кочевали вместе со своим скотом, «смотря по достатку в траве и воде», но этим их сходство и ограничивалось. Во всем остальном они чуть-чуть отличались друг от друга, но этого было достаточно, чтобы помешать им «слиться в один народ».

Ученый, в частности, считал тюрок «наиболее монголоидными из всех тюркских племен VI–VIII вв.», а уйгуров — «народом европеоидным». Действительно, многочисленные исследования, проведенные в указанной области специалистами из различных стран, позволяют в целом говорить о преобладании монголоидных особенностей у тюрок при наличии европеоидного компонента. Что касается уйгуров, то антропологически их относят, как правило, к европеоидной расе с монголоидной примесью. В то же время следует признать: научная дискуссия по столь сложной проблеме еще далека от завершения.

В конце VII века токуз-огузы потерпели жестокое поражение от восточных тюрок, которые сумели восстановить свое государство в Монголии и на прилегающих территориях. Ситуация длительное время оставалась здесь чрезвычайно сложной, поскольку столкнулись также интересы Танской империи, племен киданей, енисейских кыргызов, карлуков, басмылов и др. Постепенно шел процесс консолидации уйгурских племен и формирования их коалиции с басмылами и карлуками.

В 744–745 годах союзники разбили тюрок и уничтожили второй Восточный каганат. Вскоре уйгуры разгромили басмылов и вынудили карлуков отступить на запад. Победители создали собственное государство— Уйгурский каганат. В долине реки Орхон был построен город Ордуба-лык (на территории современной Монголии), который стал его столицей.

Военная и политическая мощь каганата была столь внушительной, что когда в Китае разгорелся пожар восстания Ань Лушаня, танский двор обратился к уйгурам за помощью. Нелишне напомнить, что император Сюаньцзун, правивший Поднебесной в 712–756 годах, с годами страстно увлекся своей восхитительной наложницей Ян Гуйфэй и фактически забросил государственные дела, поручив их различного рода карьеристам и интриганам. Он проигнорировал сведения о готовящемся заговоре 755 года. Мятеж возглавил генерал Ань Лушань, корни его рода каким-то образом были связаны с тюрками и согдийцами (предки современных таджиков и узбеков). Восставшие— профессиональные военные из кочевых племен— решительно потребовали отстранения от власти фаворитки и ее ближайших родственников.

Разобщенная императорская армия, явно не готовая к серьезному сопротивлению, постоянно отступала. Правитель хотел бежать с любимой в провинцию Сычуань, что на юго-западе Китая, однако взбунтовавшиеся придворные и личная охрана отказались следовать за ним и настаивали на казни всей семьи Ян — главного источника бед и потрясений в государстве.

После расправы с ее членами Сюаньцзуна вынудили отречься от престола в пользу сына. Обстановка в стране была близка к хаосу. Выдающийся китайский поэт и непосредственный свидетель тех мрачных событий Ду Фу (712–770 гг.) писал:

По всей стране —

В тревоге гарнизоны,

В огнях сигнальных —

Горные вершины.

А трупы свалены

В траве зеленой,

И кровь солдат

Окрасила долины.

Теперь не сыщешь

Радости в Китае…

Войска, верные императору, несли тяжелые потери, но не могли остановить наступавшего противника; вскоре обе столицы — Чанъань (совр. Сиань) и Лоян— оказались в руках мятежников. В стихотворении «Оплакиваю поражение при Чэньтао» Ду Фу дает реальную картину национальной катастрофы:

Пошли герои

Снежною зимой

На подвиг,

Оказавшийся напрасным.

И стала кровь их

В озере — водою,

И озеро Чэньтао

Стало красным.

В далеком небе

Дымка голубая,

Уже давно

Утихло поле боя,

Но сорок тысяч

Воинов Китая

Погибли здесь,

Пожертвовав собою.

Отборной уйгурской конницей (около 4 тыс. всадников), которая в критический момент пришла на подмогу танским властям, командовал наследник престола, известный в дальнейшем по многим источникам Бегю-каган. Разбив отряды мятежников, получив обещанное вознаграждение от императорского двора и приняв самое активное участие в грабежах и разбоях, он вернулся в монгольские степи, чтобы отправиться в поход против кыргызов.

В Китае ситуация оставалась крайне неопределенной. В результате заговора был убит Ань Лушань (757 г.). Спустя некоторое время повстанцев возглавил опытный полководец Ши Сымин, а затем его сын — Ши Чаои (с 761 г.). Он якобы обратился к уйгурам с предложением о сотрудничестве в окончательном разгроме Танской империи, но в 762 году на престол в Китае вступил Дайцзун, который еще совсем недавно вместе с уйгурской конницей отважно сражался с мятежниками. Данное обстоятельство вполне могло стать решающим, и Бегю-каган выступил на стороне императорской армии.

Объединенное уйгурско-китайское войско разгромило отряды повстанцев и вступило в восточную столицу страны— город Лоян. Через несколько месяцев война завершилась. Уйгуры вернулись домой с богатой добычей. Что же касается Срединного государства, то мятеж Ань Лушаня подорвал основы процветания династии Тан, которая так и не смогла оправиться от потрясений затянувшейся смуты.