Владимир Шигин - Короли абордажа Страница 60

Именно Кихада, Квиадо и его жена Мадалена стали для маленького Иеронима истинными отцом и матерью, окружив его настоящей заботой и любовью. Не имевшая собственных детей Мадалена выплеснула на приемыша все свое нерастраченное материнство. Она лично воспитывала в мальчике благочестие и милосердие, рыцарство и благородство. Учила грамоте и латыни, музыке и этикету.

— Спасибо тебе, Господь, что, вняв моим молитвам, сжалился надо мной и ниспослал такое чудесное дитя! О, я буду любить и лелеять его до самого последнего вздоха! — молилась теперь счастливая женщина вечерами.

При этом все свое свободное время маленький Иероним увлекался рыцарскими поединками. Особо современники отмечают умение молодого принца в объездке диких лошадей.

— Чем занимается мой сын Иероним? — иногда интересовался король.

— Он без устали скачет на лошадях и бросает копье! — докладывали ему.

— Не знаю, получится ли из него достойный правитель, но герой, кажется, уже получился! — провидчески замечал Карл и вновь углублялся в чтение Жития святых.

Один из биографов Дон Жуана пишет об этом периоде нашего героя так: «Три года спустя, когда Карл V удалился в монастырь в Эстремадуру, он назначил к себе гофмейстером дона Квиадо, к которому питал нежную любовь. Однако император до такой степени застыл в формах мертвого этикета и в постоянных интригах своей долгой жизни, что никогда не сказал Хуану ни одного ласкового слова и на одним намеком не дал ему понять о существующим между ними родстве». Два года провел юный Иероним в королевском дворце.

Ближайшими его друзьями в это время были будущий испанский полководец Александр Пармский (сын сводной сестры Хуана Маргариты Пармской и Александра Фарнезе) и наследник престола — инфант, племянник нашего героя Дон Карлос — еще один излюбленный персонаж драматургов и писателей из бурного XVI века.

Отец уже на смертном одре просил сановников содействовать духовной карьере сына. Жуан был отправлен учиться в университет в Алкалу. Однако уже там со всей определенностью начали проявляться такие черты характера юноши, которые никак не вязались с будущим духовным саном: склонность к опасным и амурным приключениям, неудержимая заносчивость, жажда подвигов и славы. В 16-летнем возрасте Жуан уже несколько раз участвовал в операциях испанского флота против турок и пиратов в Средиземноморье. Несмотря на свою молодость, он показывает себя как вполне опытный воин, проявляя рассудительность в принятии решений и смелость в их исполнении. Несмотря на знатность, Дон Жуан первым лезет на абордаж, чем доводит до сердечных приступов приставленных к нему для присмотра седовласых грандов.

21 сентября 1558 года не стало Карла V. Тайна рождения Иеронима давно была уже для всех тайной полишинеля. Карл V перед смертью успел признать дочерью незаконно рожденную Маргариту Пармскую, что касается Иеронима, то назначенный королем 30 тысяч дукатов пожизненной пенсии (сумма по тем временам фантастическая!) ни у кого не вызывали сомнений на сей счет. Старшему и единственному законному сыну-наследнику Филиппу король оставил письмо, в котором просил позаботиться «о естественном сыне Иерониме».

Спустя несколько дней 14-летний Иероним, как бы случайно, встретился на охоте близ Вальядолида с наследником испанского престола Филиппом, который сразу же публично признал в подростке своего сводного брата. Тогда же Иерониму был дан ранг крон-принца и имя «Дон Жуана Австрийского». При большом стечении народа братья переехали жить в новую столицу королевства Мадрид. Брат-король устроил Дон Жуану собственный двор и велел Кихаде заняться «заброшенным перевоспитанием» младшего братца.

— Думаю, что лучше всего будет отправить Дона Жуана на учебу в университет! — подал мысль гофмейстер.

— Хорошая мысль! — одобрил ее король. — Над этим стоит подумать!

Вскоре после этого Дон Жуан был отправлен в университет в Алкалу. Вместе с ним туда же заодно был отправлен сын Филиппа инфант дон Карлос и сын незаконнорожденной Маргариты Пармской Александр Фарнезе. Вместе они проучились два года, увлекаясь не столько латынью и риторикой, сколько лошадьми и птицеловством. При этом с инфантом однажды случилась беда, он упал с лестницы и так сильно ударился головой, что бедняге пришлось делать трепанацию черепа, доставая из мозга дюжину костей. Наследника спасли, но разум его стал с этого времени быстро угасать.

Король Филипп желал, чтобы сводный брат стал духовным чином.

— Я сделаю из него кардинала, а затем, быть может, и самого папу!

— О брат! — притворно расшаркивался перед Филиппом Дон Жуан во время очередной встречи. — Не хватит ли нам с тобой одного общего папы? Зачем тебе второй в моем лице?

План Филиппа менее всего соответствовал веселому и непоседливому характеру Дон Жуана, и королю с сожалением пришлось отказаться от своих благих намерений. Мысли сводного брата были далеки от университетских стен. Не о карьере ученого мужа, а о ратной славе мечтал юный Дон Жуан, слушая мудрствования университетской профессуры.

— Пусть только начнется хоть самая малая война, и вы увидите, на что я способен! — говорил он сокурсникам-студентиусам, и в словах его была твердая уверенность в своих силах.

А потому, когда турки в 1566 году осадили Мальту и Филипп II снарядил флот для ее деблокады, непоседливый Дон Жуан тут же тайком бежал из надоевшего университета, чтобы пробраться на один из кораблей.

— Я первым предоставлю свой меч гроссмейстеру де Валетту! — мечтал он.

Лишь в самый последний момент Дон Жуан был опознан и по приказу венценосного брата отправлен обратно.

— Ты не дал мне возможности совершить подвиг! — с горечью говорил Дон Жуан Филиппу.

— На твой век драк хватит! — ответил король резонно. — Кстати, говорят, что ты отказываешься от подносимых тебе подарков? Это неразумно и обижает дарителей!

— Мне больше подобает давать, а не брать!

В те дни современники писали: «Это очень красивый, изящный юноша, милый во всех своих поступках, вежливый, любезный; он очень умен, в особенности же храбр и доблестен и выслушивает советы… Он был очарователен со своими русыми кудрями и гордыми усиками. У него не было соперников во всех телесных упражнениях».

Проба шпаги

Три года спустя Дон Жуан получил наконец-то почетное звание капитан-генерала моря и в этом звании совершил свой первый, хоть и небольшой, но вполне успешный поход против берберийских пиратов. Старый верный Кихада передал своего воспитанника в руки опытного моряка Цуниги и толпе молодых грандов, жаждавших военной славы. Флотилии в тридцать три вымпела было назначено крейсировать у испанских берегов, охраняя их от барбарийских пиратов. Дело, в общем-то, достаточно рутинное, но для Дон Жуана это был первый боевой опыт.

К удивлению многих, молодой и неопытный в воинском деле юноша оказался вполне разумным и дельным военачальником, снискавшим любовь солдат добрым к ним отношением и заботой. А в нескольких стычках показал себя и настоящим храбрецом.

— А мальчишка-то ничего! — говорили промеж себя повидавшие виды ландскнехты. — Лишь бы власть не испортила!

Но опасения матерых наемников были излишне, Дон Жуан до конца своих дней не изменил своего доброго отношения к людям.

Закончилось крейсерство, и Дон Жуан с радостью поспешил в Вильягарцию к своим любимым Кихадам.

Успешная операция младшего брата не осталась без внимания старшего, и уже на следующий год Филипп поручает Дон Жуану подавление большого восстания мавров в Гренаде.

Дело в том, что на юге Испании после окончательной победы объединенных сил христиан над воинами ислама (в 1492 г. пала Гренада и Реконкиста была завершена) продолжали жить «выкресты» — мориски, потомки мавров, ради сохранения жизни принявшие христианство. В 1567 году Филипп II издал эдикт, по которому маврам и морискам с 1570 года запрещалось читать, писать и говорить по-арабски. Они были обязаны одеваться по-кастильски. Табу налагалось и на мусульманские музыкальные инструменты, песни и бани. Насилие над верой предков, поборы королевской администраций и действия инквизиции вызвали мощное восстание, охватившее весь юго-восток Испании. Мориски наладили связь с турками и арабами Магриба.

Известный историк Генри Кеймен в своей работе «Испания: дорога к империи» пишет: «Две независимые друг от друга группы войск под командованием маркизов Мондехара и Лос Белеса с января 1569 года начали энергично подавлять восстание. Но и помощь восставшим со стороны морисков нарастала. Мусульмане из Северной Африки присылали оружие и добровольцев. Так как распри между командирами христиан делали их действия неэффективными, в апреле 1569 года король решил передать командование всеми силами своему сводному брату дону Хуану Австрийскому. Теперь речь шла непросто о восстании. Практически все население королевства Гранада взяло в руки оружие, и началась жестокая война, в которой никому не было пощады. Существовал также риск, что в конфликт окажутся втянуты многочисленные мориски Валенсии и Арагона. Через проливы в Северной Африке турецкий правитель Алжира Улух Али воспользовался моментом (январь 1570 г.) для захвата города Туниса».