Эндрю Коллинз - Врата Атлантиды Страница 60

Под влиянием принца Гейри Папа Римский Лев X предоставил Рыцарям Христа право представительства во всех епископских епархиях на всех заморских землях, имея в виду, что тем самым орден приобретал полномочный статус во всех странах, где бы ни оказались его рыцари. Не вправе ли мы усматривать в этом стремление самого принца Генри представлять свой орден в тех самых семи епископских епархиях, которые, как предполагалось, существуют на Острове Семи Городов?

Нет никаких сомнений в том, что к середине XV в. Рыцари Христа под покровительством принца Генри превратились в одну из наиболее сильных военизированных организаций Европы. Во многих отношениях орден представлял собой несколько видоизмененный вариант ордена Рыцарей Храма, а его центр находился теперь не во Франции, а в Португалии. На знаменах и парусах сотен кораблей ордена красовался хорошо знакомый знак — красный крест, и всюду, куда бы ни отправлялись Рыцари Христа, они учреждали военные представительства. Всего их насчитывалось 454, причем в одной только Африке их было 37.

Членами ордена Рыцарей Христа были некоторые из наиболее прославленных португальских мореплавателей. С орденом связано даже имя самого Христофора Колумба. Его корабль «Санта Мария», как гласит предание, плавал под знаменем красного креста. Эта загадка по сей день не дает покоя историкам. Высказывалось даже предположение, без всяких на то оснований, что Колумб тоже был членом ордена Рыцарей Христа и что именно орден снабдил его навигационными картами и схемами трансатлантических маршрутов будущих плаваний. Никаких официальных свидетельств этого не сохранилось, несмотря на тот факт, что после смерти своего тестя-португальца по имени Бартоломеу Перестрелло, первого губернатора Мадейры и рыцаря-правителя провинции, Колумб в качестве части его наследства получил «бумаги и мореходные карты». В этих бумагах рассказывалось о разных исследовательских плаваниях, в которых, по-видимому, участвовали португальцы. Таким образом, не вызывает никаких сомнений, что частые визиты Колумба в португальские поселения на побережье Гвинеи помогли ему стать одним из самых искусных мореплавателей своего времени.

Говоря об открытии Острова Семи Городов, надо признать, что нетрудно усмотреть непосредственную связь между Рыцарями Христа и португальскими интересами. Эту связь можно выявить, если мы обратимся к биографии Мартина Бехайма, немецкого навигатора и коммерсанта, изготовившего в 1492 г. первый в мире глобус. Его высокая репутация ученого и мореплавателя привела его в 1484 г. в Лиссабон, где он временами и жил вплоть до самой своей смерти в 1507 г. Почти сразу же после прибытия в Лиссабон Бехайм принял участие в двух морских экспедициях в Западную Африку. Архивы семьи Бехайма свидетельствуют, что в паузе между этими экспедициями он был посвящен в ранг рыцаря-правителя провинции, причем посвящение, состоявшееся 18 февраля 1485 г., совершил сам король Португалии Жоао II. В роли спонсоров этой пышной церемонии, происходившей в церкви Спасителя в городе Алькаковасе, кроме самого короля, выступили трое наиболее знатных представителей аристократии. Более того, как гласят хроники, на церемонии присутствовали «все принцы и рыцари [ордена], а также сама королева».

В документах не сказано, рыцарем какого именно ордена стал Бехайм, однако тот факт, что церемонию почтили своим присутствием столь высокопоставленные рыцари, придворные и даже члены королевской семьи, свидетельствует о том, что это — орден Рыцарей Христа. К такому выводу пришли самые разные историки, хотя биограф Бехайма Е. Г. Равенштейн в своей книге «Мартин Бехайм: Его жизнь и глобус», опубликованной в 1908 г., и ставит под сомнение его правомочность. Несмотря на все эти детали, мы можем с уверенностью сказать, что нам известно, что спустя всего несколько месяцев после этой инвеституры Бехайма попросили принять участие в экспедиции, отправлявшейся на поиски Острова Семи Городов. Корабль, возглавлявшийся двумя опытными капитанами, имена которых — Фернао Дулмо и Жоао Аффонсо, должен был отплыть из Терсейры на Азорских островах в марте 1487 г. Более того, в указе о сотрудничестве, санкционированном королем и датированном 12 июля I486 г., говорится, что капитаны должны принять на борт некоего «сavаllеirо alemao» [немецкого рыцаря]. Так как единственным немецким рыцарем, к которому можно отнести это упоминание, был Мартин Бехайм, можно с полной уверенностью утверждать, что именно он от имени португальской короны и был назначен на эту престижную роль.

Дальнейшая судьба этой отважной экспедиции неизвестна. Более того, можно утверждать, что Бехайм в ней не участвовал. Однако нам известно, что спустя пять лет после этого эпизода на знаменитом глобусе немца появилась надпись, кратко излагавшая историю основания легендарных Семи Городов и острова Антилия.

Перечень этих событий странным образом указывает на своего рода связь между инвеститурой Бехайма в португальские рыцари-правители провинции, адресованным ему приглашением отправиться в плавание к берегам Антилии и появившимися у него впоследствии сведениями о легенде, окружавшей Остров Семи Городов. Быть может, это являлось частью некоего секретного документа, с которым рыцарь, ну, скажем, Рыцарь Христа, мог познакомиться только после посвящения? Впрочем, никаких доказательств в пользу этого предположения у нас нет, хотя скандальные слухи, окружающие контакты между Рыцарями Храма и арабским миром, которые несомненно имели место, делают такую возможность более чем вероятной. Но если это так, то откуда же сами мавры могли почерпнуть знания о далеких островах на крайнем западе океана?

Вскоре после завоевания Испании и Португалии мавры начали свои собственные исследования Западного океана, плоды которых увековечил арабский географ Эль-Идриси (ок. 1099–1164). В своей прославленной книге под названием «География», созданной ок 1154 г., он подробно рассказывает об открытии нескольких островов в Атлантике. Оказывается, Эль-Идриси считал, что в Западном океане насчитывается не менее 27 000 островов, часть из которых он попытался изобразить на собственной карте мира, выкованной (!) из серебра специально для короля Сицилии Роберта. К сожалению, этот уникальный памятник не сохранился до наших дней.

Эль-Идриси говорит также об Аль-Халидате, или островах Фортуната, на которых, по его словам, на высоких пьедесталах в виде колонн высились бронзовые статуи, обращенные лицом на запад. Любопытно, что Эль-Идриси упоминает о шести таких статуях, причем одна из них находилась… в Кадисе (античный Гадес).

Эти сведения сами по себе указывают на всю важность той роли, которую арабы, по-видимому, сыграли в ознакомлении средневековой Европы с преданием об Атлантиде, ибо следующие упоминания об этих статуях, предупреждающих моряков, появляются только спустя 200 лет. Как мы уже знаем, такие же статуи упоминаются в легенде, записанной на карте Пиццигани, датируемой 1367 г., в связи с местоположением в Атлантике островов, именуемых «Атуллия», что, по всей видимости, представляет собой раннюю версию названия Антилия. Так как это свидетельство является наиболее ранним указанием на существование такого острова, не следует ли рассматривать его как еще одно доказательство того, что мавры послужили как бы инструментом, привнесшим идею об Атлантиде в сознание европейцев эпохи Средневековья?

Эль-Идриси также рассказывает нам об увлекательных приключениях восьми маджруринов («плутов»), известных под именем «лиссабонские бродяги», отправившихся в заморское плавание, чтобы разузнать «чем окружен Океан и каковы его пределы». Согласно легенде, они отправились в плавание из порта Лиссабон, по всей вероятности — под командой мавров. После многодневного плавания судно, как гласит легенда, оказалось в «море Тьмы и Тайны», то есть почти наверняка в Саргассовом море. После этого экспедиция открыла в Атлантике целый ряд островов, в том числе и остров, названный Аль-Джанам, Овечий остров, по всей видимости — о. Мадейра. Затем, согласно легенде, мавританский корабль изменил курс и направился к другой группе островов — скорее всего, это были Канарские острова. Высадившись на одном из островов, мавританские мореходы были взяты в плен туземными жителями. Но затем, оказавшись на свободе, маджрурины смогли продолжить плавание к берегам Африки и в конце концов взяли курс на Лиссабон.

Мавры, вне всяких сомнений, имели все возможности для исследования внешних районов Северной Атлантики. Так, они открыли такие важнейшие архипелаги, как Азорские и Канарские острова, а возможно — и острова Зеленого Мыса, которые были известны им под названием «острова двух колдунов».

Не вправе ли мы предположить, что мавры, в качестве наследников ликситов, унаследовали, хотя бы отчасти, те познания в искусстве мореплавания, которыми обладали карфагеняне, а также испанские потомки иберо-финикийцев, обосновавшиеся в прибрежных районах Андалусии? Быть может, первоначальный источник вдохновения для легенд, окружающих Антилию и Остров Семи Городов, восходит еще к карфагенянам и финикийцам? Если это так, то получается, что мавры послужили своего рода промежуточным звеном для передачи знаний о событиях за океаном, происшедших как минимум за 1700 лет до завоевания арабами Испании и Португалии. Чтобы продолжить наше исследование, нам придется обратиться к источникам самого названия Антилия.