Вадим Дамье - Стальной век: Социальная история советского общества Страница 61

Особая ненависть правящих ксенофобов обрушилась на евреев как воплощение образа «безродных» и «лишенных корней» космополитов. На­стораживающие симптомы грядущей кампании появились в начале 1946 г. в статье поэта Н.С.Тихонова в газете «Советская культура», направленной против «космополитических» литературных критиков. В январе 1948 г. был убит председатель Еврейского антифашистского комитета (ЕАК) - выдаю­щийся актер С.М.Михоэлс. После массового собрания в московской сина­гоге, участники которого встречали израильского посла (стоит отметить, что Советский Союз приветствовал создание государства Израиль и факти­чески поддерживал его в войне с соседними арабскими режимами), власти обрушились на «сионистов». В конце 1948 - начале 1949 года ЕАК был разгромлен, а его руководители арестованы; Государственный еврейский театр был закрыт. Главная партийная газета «Правда» начала травлю «анти­патриотических» театральных критиков. Евреи, работавшие в сфере куль­туры, искусства, медицины, образования, в промышленности и служившие в армии, изгонялись и арестовывались. 12 августа 1952 г. власти казнили ряд ведущих представителей еврейской интеллигенции[467].

Режим готовил новые массовые расправы. Их планировалось открыть судебными процессами, причем антисемитским обвинениям отводилась роль детонатора. В преддверие намеченных судилищ, в январе 1950 г. была офи­циально восстановлена смертная казнь за государственную измену (фор­мально отменена в 1947 г.). В июле 1951 г. ЦК ВКП(б) выпустил постанов­ление и закрытое письмо о смещении министра государственной безопас­ности В.С.Абакумова: его обвинили в том, что он якобы тормозил дела против арестованного врача Я.Г.Этингера и членов «Союза борьбы за дело революции» (евреев по национальности). Новому руководству министерст­ва госбезопасности поручалось завершить их[468][469]. Наконец, в январе 1953 г. власти объявили о раскрытии «заговора врачей», которые якобы собира­лись отравить Сталина и его ближайшее окружение по заданию Запада и «мирового сионизма». Последовали новые аресты и настоящая антисе­митская истерия. Режим планировал провести суд над «убийцами в белых халатах», а затем осуществить поголовную депортацию евреев - возможно, как прелюдию к новому массовому террору. Поспешно сооружались новые лагеря и расширялись уже действующие. Имеются сведения о существова­нии «гигантского плана» широкомасштабной индустриализации Сибири, для реализации которого «заключенным и депортированным нациям пред­стояло пополниться почти двумя миллионами евреев, 200 тысячами мин-

468

грелов и двумя-тремя миллионами новых политических узников» .

Репрессии оставались и способом борьбы с усилившимися бюрокра­тическим группировками и кланами. В 1948-1949 гг. были арестованы, а затем уничтожены близкие к загадочно умершему незадолго до этого Жда­нову заместитель председателя правительства СССР Н.А.Вознесенский, сек­ретарь ЦК партии А.А.Кузнецов, глава правительства России М.И.Родио- нов и другие высокопоставленные партийные функционеры из Ленинграда. Они представляли возвысившуюся ленинградскую группировку. В ноябре 1951 г. режим разгромил партийное и республиканское руководство Гру­зии, обвиненное в «буржуазном национализме» («грузинское дело»). Удары направлялись не только против региональных, но и против отраслевых элит («дело авиационных работников», «дело Госплана»). Острой борьбой «наверху» сопровождались крупные кадровые перемещения, которые производились в эти годы.

Очевидно, диктатор задумал сменить большую часть правящей олигар­хии, поставив на ее место менее «засидевшихся» функционеров - «выдви­женцев» из среднего звена номенклатуры, которые должны были ощущать большую зависимость от него. На XIX съезде партии (октябрь 1952 г.) из ее названия было удалено слово «большевистская»: теперь она называлась просто «Коммунистической партией Советского Союза» (КПСС). Съезд не избрал генерального секретаря, и Сталин оставался официально лишь одним из секретарей ЦК. По существу, это означало, что первым лицом в государстве становится глава правительства («вождь» занимал этот пост с 1941 г.), а не партии. Для нейтрализации партийной верхушки было лик­видировано Политбюро, а в более широкий по составу Президиум ЦК вошло много новых лиц. Позднее, в докладе на XX съезде КПСС ставший к тому времени первым секретарем ЦК Н.С.Хрущев утверждал, что «вождь» собирался «устранить старых членов Политбюро, ввести менее опытных, чтобы те всячески восхваляли его (Сталина). Можно... предпо­лагать, что это было задумано для того, чтобы потом уничтожить старых членов Политбюро.. ,»[470].

Однако такие перетряски чем дальше, тем больше противоречили интересам самого номенклатурного класса - бюрократии, на которую опирался Сталин. Диктатор пытался удерживать кадры в постоянном на­пряжении, чтобы обеспечить непрерывность форсированной модерниза­ции. Чиновники, напротив, стремились к стабилизации своего положения и к гарантированному продвижению по карьерной лестнице, что было невозможно в условиях, когда сама их жизнь постоянно оказывалась под угрозой. Многие из них выдвинулись в годы чисток 30-х годов и хорошо могли представить себе всю ненадежность своей дальнейшей судьбы. Ли­деры партийной олигархии хорошо понимали, что их ждет. Непрояснен­ные моменты, связанные с последовавшей смертью «вождя», породили предположения о том, что его уход из жизни был связан с заговором его окружения[471].

Согласно официальным данным, Сталин умер 5 марта 1953 г. «Великая избавительница - смерть подошла вплотную к тщеславному самодержцу и, коснувшись его, молчаливым взглядом сказала: «довольно!» И деспота не стало; он перестал быть, ибо то, что было живым Сталиным, как лич­ностью, навсегда перестало существовать. Не спасли его ни шикарные мундиры, в которые он наряжался, ни многочисленные громкие титулы, которыми он кичился, ни ордена и медали, которыми он увешивал свою грудь, ни груды золота, которыми он привлекал к себе на услужение ретивых борзописцев, ни раболепные подхалимы, которые восхваляли и боготво­рили его, ни придворная челядь, которая пресмыкалась пред ним, ни плотная стена охранников, которыми он отгородил себя от народа, ни цер­беры из ВЧК-ГПУ-НКВД-МГБ, на растерзание которых он предавал об­манутые и обворованные им народы. Все эти насильники, злодеи и убий­цы, сеявшие только смерть, ни на одну йоту не могли прибавить жизни оголтелому маньяку. Перед лицом смерти все они оказались бессильными и ничтожными, как и сам диктатор»[472]. Такими словами проводил прави­теля полумира эмигрантский журнал русских анархистов.

Троцкист И.Дойчер в написанном им некрологе выделил модерниза- торские «достижения» Сталина: «...Он нашел Россию, работающую дере­вянными плугами, а оставил ее, оснащенной ядерными реакторами»; он поднял Россию на уровень второй индустриальной державы мира[473]. Дой- чер подчеркивал, что сделано это было варварскими методами. Он забыл только упомянуть о том, что ни атомные реакторы, ни атомную бомбу нельзя намазать на хлеб вместо масла...

   4. Социальные уступки

По ряду формальных признаков, в Советском Союзе еще с довоенных времен существовали некоторые элементы «социального государства». Бы­ла ликвидирована безработица, введены бесплатная медицинская помощь, государственные пенсии, оплачиваемые больничные и отпуска (ежегодные, по беременности и уходу за ребенком); развивалось образование. Однако, как уже отмечалось в предыдущей главе, нищета большинства населения, низ­кий уровень заработков, наличие огромной армии бесправных работников- заюпоченных и широкие ограничения в предоставлении услуг и выплат де­лали эту «социальность» весьма относительной. Правящий класс Советского Союза, как и капитализм эпохи индустриализации, не собирался доброволь­но делиться с трудящимися хотя бы долей своих богатств. Как и повсюду в мире, эксплуатируемые работники могли добиться улучшения своего поло­жения только в ходе ожесточенного сопротивления.

Протесты угнетенных приобрели массовый характер почти сразу после смерти Сталина. Первыми выступили заключенные лагерей - наи­более бесправная и эксплуатируемая часть трудящихся. В 1953-1954 гг. по этим центрам каторжного труда прокатилась волна волнений и восстаний: в Горном и Норильском лагерях (Норильское восстание, май-август 1953), Речном лагере (Воркута, июль-август 1953), Курганском, Унженском и

Вятском лагерях (январь 1954), в Бодайбо (февраль 1954), Степном лагере (Кенгир, май-июнь 1954), строительном №585 (сентябрь 1954) ит.д. Как отмечает исследователь протестных выступлений в Советском Союзе В.А.Козлов, по форме «это были, главным образом, забастовки, организа­торы которых стремились добиться уступок мирными средствами, остава­ясь в рамках советской легальности. Но иногда дело доходило до «стойких волынок», жесткой конфронтации, вооруженных столкновений с властя- ми, кровавых расправ над участниками волнении» . В этих акциях при­нимали участие тысячи или даже десятки тысяч людей. Заключенные воз­мущались жестоким обращением начальства и охраны, непосильными условиями труда по 10-14 часов в день. Они требовали сокращения рабо­чего времени до 7-8 часов, выплаты заработанных денег, улучшения усло­вий жизни, быта и медицинского обслуживания, пересмотра дел заклю­ченных, их полной или частичной реабилитации, наказания виновных в злоупотреблениях, а иногда и освобождения всех узников лагерей и пере­вода их на вольное положение. В ходе выступлений протестующие про­явили высокую степень самоорганизации и активности. Хотя восстания и протесты были жестоко подавлены, властям стало ясно, что сохранить прежнюю систему дарового труда не удастся, поскольку в условиях роста общего недовольства в стране «восстания могли стать детонатором боль­ших социальных потрясений»[474][475]. Это вынудило их приступить к демонтажу лагерного сектора экономики страны: пересмотру дел и освобождению за­ключенных. С начала 1954 г. по начало 1956 г. число узников лагерей, отбы­вающих приговоры по «политическим» статьям, сократилось с 467 тыс. до 114 тыс., а общая численность лагерного «населения» впервые за 20 лет со­ставляла менее 1 млн. человек[476]. По справедливому замечанию эмигранта из Советского Союза социалиста Н.Драгоша, восстания в лагерях «прак­тически разрушили сталинскую систему массового применения принуди­тельного труда в СССР»[477].