Линн Виола - Крестьянский бунт в эпоху Сталина: Коллективизация и культура крестьянского сопротивления Страница 61

На Украине коллективизация и хлебозаготовки проводились с применением особенно жестоких мер. Сопротивление здесь обострялось из-за национальных различий, усиливавших сплоченность крестьян, особенно когда организаторы колхозов были другой национальности (чаще всего русскими или евреями){746}. Как указывает историк Валерий Васильев, в нескольких районах Тульчинского округа восстания проходили под лозунгом «Долой советскую власть, да здравствует самостийная Украина!»{747}. Повстанческие лозунги, с которыми шли крестьяне в Бердичевском и Донецком округах, также призывали к независимости Украины{748}. По всей стране крестьяне вставали на защиту своего имущества, соседей и культуры, выступая против ненавистной им политики, демонстрируя недовольство национальным вопросом и ставя цели, беспрецедентные для крестьянских выступлений на территории СССР[75].

Территории Татарии, Башкирии, Закавказья и других российских регионов объединяли этнические меньшинства, которые также были источником масштабных волнений. Однако по размаху и серьезности восстаний только Средняя Азия могла соперничать с Украиной{749}. Здесь за период с января по март 1930 г. было зафиксировано 249 случаев массовых выступлений. В среднем в каждом из них приняли участие около 400 чел. Эта цифра существенно превышает аналогичный показатель в любом другом регионе, отражая тот факт, что в этой части страны восстания оказались куда более масштабными и хорошо организованными{750}, чем в других регионах. Волна недовольства в Средней Азии нашла продолжение в 1931 г. в Узбекистане, где в 164 мятежах приняли участие 13 980 чел., и в Туркмении, которую в период с марта по август этого года захлестнули бунты басмачей, подавленные в итоге Красной армией{751}. Размах и уровень организации волнений на большей части этой территории отличаются от таковых в других регионах. Вероятно, частично это обусловлено упорством и силой постоянного сопротивления, которое басмачи оказывали Советам еще с 1920-х гг. Здесь жители создавали вооруженные отряды, которые противостояли Красной армии, и многие районные центры находились в постоянной боевой готовности{752}. Официальные источники незамедлительно окрестили бунт в Средней Азии «басмачеством», «контрреволюцией, вдохновленной баями», и бандитизмом. Это была попытка делегитимизировать гражданскую войну внутри войны — ту, что вспыхнула из-за расовой ненависти, усиленной коллективизацией[76].

Масштабы крестьянских бунтов часто находились в прямой зависимости от близости к границе{753}. Так, в Белоруссии общее число массовых выступлений было относительно невелико, однако их интенсивность и концентрация в приграничных районах с лихвой компенсировали эти низкие показатели. По заявлениям официальных лиц, здесь бунтовщики часто имели связи с зарубежными контрреволюционерами, чаще всего с родственниками, которые жили в приграничных поселениях{754}. Массовые волнения захлестнули страну. В деревне Лясковичи, расположенной в 35–40 верстах от границы, в Петровском районе Мозырского округа, восстание крестьян началось 7 марта. Они напали на нескольких уполномоченных и местных начальников, воспрепятствовали отправке в ссылку кулаков. Крестьяне также смогли отразить атаку милицейского отряда из 15 чел. Два дня спустя на место прибыло подразделение пограничных войск с двумя легкими пулеметами. Толпа продолжала попытки остановить высылку, кидаясь кольями и камнями в ответ на предупредительные выстрелы со стороны военных. Разогнать их удалось только вторым залпом, в результате которого пострадали трое жителей деревни. Впоследствии было арестовано 12 участников бунта, один человек был убит, а некоторые «при попытке к бегству» получили серьезные ранения{755}.

Самые крупные и серьезные бунты в Белоруссии прошли на территории Могилев-Подольского округа. Здесь с 10 по 22 марта по деревням прокатилась волна «кулацких восстаний», которые местные называли «волынками». Большинство их участников составляли женщины. Были закрыты сельсоветы и в ряде мест свергнута советская власть. В этом регионе к началу марта коллективизация охватывала до 56% хозяйств, а в отдельных районах этот уровень достигал 90%. Восстание началось в Шаргородском районе, где тысячи крестьян атаковали и разрушили здание райисполкома. Отсюда посланники народного мятежа разъехались по деревням, призывая жителей отстоять свое имущество и уйти из колхозов. В каждой деревне они говорили, что соседнее селение уже присоединилось к восстанию. Согласно официальным отчетам о ходе бунта, в некоторых случаях жители этого небогатого землями района отказывались поддержать восставших и, опасаясь, что их деревни могут сжечь, создавали оборонительные отряды. На официальном собрании в деревне Котюжаны один из крестьян по фамилии Липа призывал жителей к восстанию. На следующий день власти попытались арестовать Липу, однако на его защиту встали деревенские женщины, которые выгнали милицию из деревни. Восстания сотрясали все районные центры округа; некоторые мятежникам даже удалось захватить. В конце концов власти восстановили порядок. Однако источники умалчивают о том, как это было сделано{756}.[77]

Самое большое количество массовых выступлений произошло в России, которая является основным объектом исследования в данной работе. Это неудивительно, поскольку именно Россия была самой большой республикой страны. Наиболее масштабные и серьезные бунты происходили в главных житницах страны — на Северном Кавказе, Средней и Нижней Волге. Этим регионам отводился приоритет в планах правительства — здесь сплошную коллективизацию планировалось завершить к осени 1930 г. либо, самое позднее, к весне 1931 г., — и именно они в полной мере ощутили на себе всю тяжесть молота государственных репрессий.

Приволжские районы были традиционным местом народных волнений еще со времен Болотникова, Разина и Пугачева. Здесь бунты вспыхивали как на протяжении революционных событий 1905 и 1917 гг., так и в эпоху коллективизации. Уже осенью 1929 г. — в решающий период кампании по коллективизации Нижнего Поволжья в этом важном регионе — производителе зерна произошло более 100 восстаний. Здесь процент дворов, вошедших в колхозы, с 5,9% в июне вырос до 18% в октябре; особенно высокие показатели были зафиксированы в тех районах, которые власти наметили для сплошной коллективизации{757}. В начале 1930 г. количество массовых выступлений здесь увеличилось и продолжало расти после мартовского отступления коллективизации — с 203 случаев в марте до 208 в апреле и 254 в мае{758}. В Среднем Поволжье приблизительно в 662 восстаниях (из 777, в целом зафиксированных в регионе) приняли участие более 140 383 крестьян{759}.

В деревне Черепаха Сердобского района Средней Волги, недалеко от Пензы, попытка властей выслать кулаков из деревни привела к вспышке недовольства, которую официальные источники именовали «свалкой». В результате 8 представителей местных властей были убиты{760}. В селе Русские Самарского района Самарского округа в ночь на 13 января крестьяне провели собрание для обсуждения планов по роспуску колхоза. Когда от властей поступило требование разойтись по домам, собравшиеся ответили отказом. Они подняли всю деревню и собрали толпу, которая выкрикивала: «Давайте сделаем самосуд! Давайте сделаем восстание!»{761} 24 марта в деревне Н. Выселки Ачадовского района произошло восстание, в котором приняли участие около 1 500 чел. Началось все с набата. Собравшись, жители потребовали от членов сельсовета вернуть крестьянам все обобществленное имущество, а кулакам — все у них конфискованное. Кроме того, крестьяне требовали выдать им двух активистов, которые заслужили особую ненависть жителей деревни тем, что «среди крестьян вводят смуту». Когда им отказали, толпа направилась к зданию школы колхозной молодежи, которое женщины, бывшие среди восставших, подвергли обыску. Затем крестьяне бесцеремонно вышвырнули бедняков из домов, конфискованных у кулаков, и вернули их бывшим владельцам. По данным официальных источников, бунт закончился, когда были устранены его зачинщики и проведена «разъяснительная работа» (эвфемизм с неясным, но довольно зловещим смыслом){762}. Жители деревни Шакино Хоперского округа Нижней Волги решили не допустить ссылку кулаков; женщины окружили телегу, в которой их везли, а сами приговоренные отказывались покидать деревню. В общей суматохе несколько кулаков сбежали, и власти были вынуждены прислать подкрепление{763}.

Одно из самых значительных восстаний на территории Нижнего Поволжья произошло 22 февраля 1930 г. в деревне Началово Астраханской области. В тот день в 6 часов вечера ударил набат, и к зданию сельсовета с двух сторон стали подступать жители. Толпа была организована типичным образом — впереди шли дети, за ними женщины, а мужское население замыкало шествие, что, вероятно, должно было продемонстрировать мирный характер протеста. В шествии приняли участие около 700 чел., притом что всего в деревне было 980 дворов. По материалам одного из отчетов с места событий, крестьяне обрезали телефонные провода, а многие из участников находились в нетрезвом состоянии. Некоторые были вооружены — двое кулаков прихватили охотничьи ружья, а остальные несли с собой разные тупые предметы. По мере приближения толпы, впереди которой шли дети, со стороны здания раздались выстрелы — власти забаррикадировались в нем, как только услышали набат. Выстрелы превратили то, что задумывалось, как мирная демонстрация, в жестокий мятеж. Крестьяне атаковали здание, ворвались внутрь и захватили партработников, пытавшихся спастись бегством. По данным отчетов, у них быстро закончились патроны. Именно в этом бунте были убиты некоторые члены партии, которых линчевали или забили тупыми предметами. Всего за период восстания в деревне погибли 6 или 8 партработников и активистов. Первым известие о бунте дошло до соседнего колхоза, который тут же отрядил 12 чел., вооруженных ружьями. Из Астрахани были посланы 8 партийцев и дополнительные отряды милиции. Доподлинно неизвестно, как закончился мятеж, однако предполагается, что он завершился самосудом еще до того, как подоспело подкрепление. Так или иначе, 22 числа были арестованы 127 чел., 13 из них отправлены в Астрахань. На следующий день были задержаны еще 113 чел. — 105 мужчин и 8 женщин, среди них 78 кулаков, 11 середняков, 21 бедняк, 1 батрак и 1 колхозник. Еще 20 мятежников укрылись в лесах. Количество арестов было столь велико, что специальная окружная комиссия по раскулачиванию потребовала освободить милицейские казармы, чтобы держать в них арестованных. Как только бунт был подавлен и произведены все задержания, власти распорядились снять церковный колокол и наспех похоронить убитых. К середине марта было приняло решение организовать специальный детский дом для детей, оставшихся сиротами в результате происшедшего.