Валерий Курганов - Рюриковичи. Исторические портреты Страница 61

Несмотря на молодость, двоюродные братья наилучшим образом выполнили задание Святослава Ярославича, проявили самостоятельность и заставили считаться с собой обоих иностранных монархов: польского короля Болеслава и чешского князя Вратислава. С.М. Соловьев достаточно подробно описывает этот исторический эпизод. Он приводит интересные факты. Вратислав счел за благо откупиться суммой в 1000 гривен серебра от Болеслава, который ранее обратился к русской военной помощи, после чего, собственно, и начались неприятности у чешского короля. Король Польши был удовлетворен полученной суммой и попытался отправить русских домой. Но у тех были собственные представления о целесообразности своих действий, и Олег с Владимиром четыре месяца разоряли Чехию и «исправляли» там вместе со своими воинами демографическую ситуацию. Языкового барьера в то время, можно сказать, не существовало, поскольку славянская речь и сейчас-то очень близка, а тогда все славяне могли понимать друг друга без труда. Олег и Владимир со своим войском чувствовали себя в заграничном походе почти как дома, если не считать различия в вероисповеданиях. Русские придерживались православия, а чехи были католиками. В конце концов чешский король сообразил, что откупаться надо было не столько от Болеслава, сколько от русских. Позднее прозрение обошлось ему еще в 1000 гривен. Молодые люди успокоились после получения контрибуции и с почетом удалились домой, уведя с собой и свою дружину.

Крутой перелом в судьбе Олега произошел после смерти отца. В Киеве опять стал править его дядя Изяслав Ярославич, которому отец Олега доставил в свое время столько неприятностей. Чернигов был отдан Всеволоду. Олег был выведен из Владимира-Волынского и оказался в своем наследственном владении, в Чернигове, не то на положении гостя, не то на положении почетного пленника у Всеволода. Самолюбивого и гордого молодого человека, уже ощутившего свои возможности в дальнем и успешном походе, такое состояние оскорбляло и унижало. Летописец записал под 1078 годом: «Бежал Олег, сын Святослава, в Тмутаракань от Всеволода, месяца апреля в 10-й день».

В недавнем прошлом сын великого киевского князя, наследственный владелец самых богатых и сильных русских земель теперь оказался на положении беглеца.

Как оказалось, Олег не собирался мириться со своим положением. Он объединился с другим своим двоюродным братом, также лишенным состояния, Борисом Вячеславичем. Они наняли половцев, дали в августе Всеволоду сражение у реки Сожицы и выбили своего дядю из Чернигова. Летописец осуждает этот поход из Тмутаракани: «...Земле Русской великое зло причинили, пролив кровь христианскую, за которую взыщет Бог с них, и ответ дадут они за погубленные души христианские». Однако, с точки зрения закона и существующего порядка, Олег только восстановил свое наследственное право.

Незамедлительно состоялся следующий акт драмы противостояния дяди и племянника. Всеволод обратился за помощью к Изяславу, и против Олега и Бориса вышли оба Ярославича вместе со своими сыновьями. Это было первое сражение, в котором недавние участники рейда в Чехию, Олег и Владимир, воевали уже друг против друга. Олег спасся от смерти, только бежав в Тмутаракань с поля битвы, состоявшейся 3 октября 1078 года у Нежатиной Нивы.

Княживший в то время в этом приморском городе брат Олега Роман решил, видимо, прийти на помощь брату. На этот раз в поход на северо-запад выступил он. Летопись ничего не сообщает об участии в походе Олега, что трудно объяснить, зная его деятельный характер и неудержимое стремление вернуть себе Чернигов. Вероятно, он был ранен в битве у Нежатиной Нивы и просто ничего не мог предпринять в это время. Впрочем, В.М. Коган и В.И. Домбровский-Шалагин предполагают, что во втором походе 1079 года из Тмутаракани участвовал также и Олег.

Эта попытка окончилась для обоих братьев, сыновей Святослава Ярославича, казалось, полным крахом. Романа по наущению Всеволода убили его же союзники-половцы, а Олега отправили морем в Константинополь.

С.М. Соловьев пишет об этом эпизоде довольно деликатно: «Очень вероятно, что заточение Олегово произошло не без ведома Всеволода, который воспользовался им и послал в Тмутаракань своего посадника Ратибора». Можно было выразиться более определенно. Есть все основания считать, что киевский князь подкупил половцев и хазар, чтобы их руками избавить себя от ненужных волнений. Наверняка в его памяти не стерлись отчаяние и ужас после разгрома в прошлом году у реки Сожицы, когда племянники, два юнца, заставили его, 48-летнего, убеленного сединами князя, бежать в Киев и, унижаясь, просить помощи у Изяслава.

Теперь Всеволод мог вздохнуть спокойно. Ничто не угрожало больше его желанию превратить Чернигов во владение своего рода.

Олег думал, однако, иначе. Спокойная жизнь в империи, на острове Родос, не заставила его забыть родной Чернигов, не изменила его представлений о чести, не заставила отказаться от отцовского наследия. В 1083 году со своей молодой женой гречанкой Феофано Музалон он высаживается в Тмутаракани.

Вряд ли возвращение Олега на Русь состоялось втайне от византийского двора. Однако подробных сведений историки не приводят, что оставляет место для самых разных предположений. В литературе высказывается даже версия, что возвращению Олега на родину греки поспособствовали, рассчитывая на тмутараканскую нефть, необходимую им для приготовления своего самого таинственного и страшного оружия ― огня Калинника, известного также как «греческий огонь». Поскольку мы не располагаем сведениями о нефтяных месторождениях в районе Таманского полуострова, то эту версию трудно комментировать. Зато есть более приземленные соображения.

«Повесть временных лет» после 1094 года не упоминает Тмутаракань. В то же время нет сведений о ее захвате силами противника. Историки до сих пор спорят, стала ли поздняя Тмутаракань владением византийцев или отошла к половцам. Логично предположить, что между Олегом и Константинополем состоялось соглашение, по которому греки доставляли Олега на Русь, финансировали его военные действия, а он им в обмен обязался передать удобную гавань, которая некогда в античные времена, как мы знаем, уже была греческой колонией. Олег вполне мог считать себя вправе так поступить, поскольку относился к Тмутаракани как к своему наследственному владению.

Еще один неясный момент связан с семейной жизнью Олега Святославича. В Тмутаракань из Византии князь, которому было около 27 лет, прибыл женатым. Но впоследствии он заключил второй брак с половецкой княжной, как предполагают, дочерью хана Осолука. Первая жена, Феофано Музалон, по предположению некоторых историков, осталась в Тмутаракани. Как считают В.М. Коган и В.И. Домбровский-Шалагин, всех своих сыновей Олег имел от греческой патрицианки. Аналогичная информация содержится и в «Славянской энциклопедии» В.В. Богуславского. Тогда, видимо, второй брак его состоялся после смерти первой жены, которая произошла, по мнению В.М. Когана и В.И. Домбровского-Шалагина, около 1094 года. Вместе с тем сын Олега, Игорь, родился около 1096 года. Получается, что в историко-генеалогическом своде упомянутых историков имеется неточность. Либо матерью Игоря была половецкая княжна, либо он родился до 1094 года, либо Феофано умерла после 1096 года.

Спустя время Олег приступил к реализации своего нового плана по возвращению отцовского Чернигова. На это ему потребовалось, считая от возвращения в Тмутаракань в 1083 году, 11 лет. В 1094 году им были опять наняты половцы. Историки не сообщают, откуда были им взяты средства. Впрочем, Олег скорее всего пообещал им позволить грабить в походе русские города и села. Добыча от грабежа и составила «гонорар» за военную помощь. Такой вывод следует из сообщения летописца: «В тот же год пришел Олег с половцами из Тмутаракани и подошел к Чернигову, Владимир же затворился в городе. Олег же, подступив к городу, пожег вокруг города и монастыри пожег. Владимир же сотворил мир с Олегом и пошел из города на стол отцовский в Переяславль, а Олег вошел в город отца своего. Половцы же стали воевать около Чернигова, а Олег не препятствовал им, ибо сам повелел им воевать. Это уже в третий раз навел он поганых на землю Русскую, его же грех да простит ему Бог, ибо много христиан загублено было, а другие в плен взяты и рассеяны по разным землям».

Итак, Олег наконец-то достиг своей цели, которую поставил перед собой в 23 года, бежав от Всеволода из Чернигова в Тмутаракань. К этому времени ему уже было под 40 лет. Неукротимая настойчивость дала свои плоды. Владимир Мономах вынужден был примириться с потерей для своего рода Чернигова и должен был удовольствоваться относительно небольшим Переяславским княжеством. Это было для него обидно, но это было по закону и отвечало обычаям того времени.

Возвращение роду Святославичей Черниговского княжества вовсе не означало для Олега спокойной жизни. Его пытались привлечь к походам против половцев, не считаясь с его особым мнением по этому вопросу. В ответ на отказ попытались оказать на него силовое давление.