Рудольф Баландин - 100 великих географических открытий Страница 61

На первых порах не хватало железа и леса, но когда о гренландских поселениях узнали в других странах Европы, с ними установили торговые отношения. Из Гренландии вывозили в Европу шкуры белых медведей, меха голубых песцов, клыки моржей, считавшиеся целебными бивни нарвалов и гагачий пух. Все это в средневековой Европе очень ценилось. В обмен на этот экзотический товар гренландцы-викинги получали все, что им нужно было для жизни. Особенно благоденствовал Эйрик Рыжий, первооткрыватель страны, построивший в Эйрик-фьорде богатую усадьбу Братталид, в которой было двенадцать жилых помещений. В стаде его было сорок коров, а кроме того, лошади и овцы. Он владел мельницей и кузницей.

Не менее богат был и сын его Лейф, но он был молод и дух морского бродяги-викинга еще не покинул его. Ему не давал покоя рассказ Бьярни Херьюлфссона: отнесенный штормом к западу, он видел землю, покрытую густым лесом. Боясь потерять ориентацию в бурном море, Бьярни не приблизился к этим берегам, надеясь вернуться потом. Но найти их уже не мог.

Лейф Эйрикссон решил достичь таинственной земли, где растет так нужный гренландцам лес. Отобрав тридцать молодых викингов, Лейф устремился в плавание. Море было спокойным, небо ясным, и на десятый день плавания викинги отчетливо увидели землю, о которой рассказывал Бьярни. Была основана новая колония викингов — Винланд. Лейф и его спутники, конечно, не догадывались, что открыли Америку — огромный материк, неизвестный еще человечеству. По-видимому, это был остров Ньюфаундленд. Произошло это в самом конце первого тысячелетия после Рождества Христова…

Тем временем гренландские поселения викингов достигли своего расцвета. Римский папа учредил в Гренландии свою епархию, и первым епископом стал в 1112 году Эйрик Гнуфссон. На острове появилось несколько церквей. На протяжении столетия папская казна регулярно получала приношения от гренландской паствы, и они были немалые. Одних только бивней нарвала поступало в год больше тонны, а кроме того — меха, моржовые клыки. И вдруг эти поступления прекратились. Были посланы миссионеры, чтобы выяснить, что же случилось. И они доложили, вернувшись: «Когда мы прибыли туда, то не застали там ни одного человека — ни христианина, ни язычника. Нашли только немного одичавшего скота и овец».

Норвежский король Магнус Благочестивый пытался разыскать исчезнувших гренландских христиан, снарядив флотилию кораблей «во славу Божию». Но эта экспедиция исчезла без следа.

Судьба гренландских поселений викингов, процветавших на протяжении трех веков, остается невыясненной. Одно несомненно: произошло ухудшение климата, и «зеленая страна» с каждым годом все больше белела. Возможности для занятия сельским хозяйством значительно сократились. А к тому же с севера острова нахлынули эскимосы («их много; больше, чем звезд на небе», — как сообщала «Сага о гренландцах»): с ними пришлось сражаться. На суда же, посылаемые из европейских стран с необходимыми гренландцам товарами, нападали корсары, овладевшие северными морями в XIII веке.

Изучение Гренландии приостановилось на пять столетий. Новый период в истории самого большого острова Земли начался в 1721 году, когда в Гренландию из Дании прибыл епископ Ганс Эгеде. Он прожил там 15 лет и по существу начал ее научное исследование: собрал большой материал о географии и этнографии. Особенно подробно им описана юго-западная часть острова, где он жил и способствовал тому, чтобы там возникло десять новых поселений. Эгеде продолжил колонизацию «зеленого острова».

Интерес к исследованию Гренландии усилился в XIX веке. Вначале это были мореплаватели, продвигавшиеся мимо Гренландии в поисках свободного пути через Северный Ледовитый океан в Тихий. Потом — китобои, активно занявшиеся китовым промыслом близ гренландских берегов. И, наконец, те, кто использовал территорию острова для достижения Северного полюса.

Шотландец Уильям Скоресби вместе со своим сыном охотился на китов в Северной Атлантике с 1806 по 1822 год. Почти каждый год он подходил к берегам Шпицбергена Полуостров Земля Скоресби и крупнейший залив — Скоресбисунн — напоминают об этих исследователях.

Летом 1852 года англичанин капитан Эдуард Инглфилд нанес на карту около 1000 км северо-западного берега Гренландии, оставив на нем свое имя — залив Инглфилд, Земля Инглфилд. В следующем году лейтенант флота США Кент Кейн оказался со своим судном пленником льдов в маленькой бухте Земли Инглфилда. Во время зимовки сделано несколько санных походов: открыт самый большой гренландский ледник — Гумбольдта, край которого, протянувшийся более чем на 100 км, возвышается над морем на 90 м. Во время этого похода четверым его участникам пришлось ампутировать обмороженные пальцы, не миновала их и цинга. И все же никто не погиб.

Второй год не принес надежду на освобождение из ледового плена. Кейн решает идти на юг. По пути им снято около 600 км береговой линии.

В октябре 1800 года совершена первая в истории попытка восхождения на ледяной купол Гренландии. Ее совершил со своими спутниками Исаак Хейс — врач экспедиции Кейна. Удалось пройти по склону купола всего 80 км. Но это было началом проникновения в глубь гигантского острова, о котором еще в исландской саге говорилось: «…лишь малая часть земли свободна ото льда, а остальная вся покрыта льдом!»

Через 10 лет у восточного побережья Гренландии на 74° с.ш. зимовала немецкая полярная экспедиция на судне «Дойчланд» под руководством Карла Кольдевея. Участвовавший в ней австриец Юлиус Пайер поднялся в горы Гренландии. Был открыт участок побережья, получивший название Земля Короля Вильгельма. В августе 1870 года, когда корабль вышел из ледового плена, был открыт далеко врезавшийся в сушу фиорд Франца-Иосифа. Спустя три года Ю. Пайер тем же именем (императора Австро-Венгрии) назовет открытый его экспедицией самый северный на Земле архипелаг.

В июле 1870 года, как раз когда начал свое первое путешествие в Центральной Азии Н.М. Пржевальский, Адольф Эрик Норденшельд вдвоем с доктором Берггреном отправились на ледяной щит Гренландии. Сопровождавшие их эскимосы отказались идти дальше, после того как они удалились от ледяного края на полсотни километров. Пришлось вернуться.

Через тринадцать лет Норденшельд снова в Гренландии. К тому времени он уже прославился тем, что первым в истории (хотя и с зимовкой по пути) прошел Северным морским путем вдоль берегов Сибири. Но и в этот раз в попытке пересечь Гренландский ледниковый щит он превысил рекорд Хейса всего лишь на двадцать семь километров. Постепенно, медленно приближались энтузиасты к центру Гренландии…

В 1887 году, когда Н.М. Пржевальский вышел в свое последнее путешествие в Центральную Азию, сообщение о походе Пири попало на глаза молодому лаборанту Бергенского музея Фритьофу Нансену и сильно взволновало его, ведь в его душе уже зрел план пересечения Гренландии, рядом с которой он побывал во время первого своего арктического плавания на зверобойном судне «Викинг». И вот теперь настало время — откладывать уже нельзя. Для поднятия национального сознания борющейся за независимость Норвегии необходимо, считал он, чтобы Гренландию пересекли норвежцы.

Нансен решил идти не путем Норденшельда и Пири, а так, чтобы о возврате не могло быть и речи. Не с западного побережья начнет он двигаться, а с восточного, пустынного. Это был огромный риск, потому что в случае неудачи возвращаться будет некуда: все населенные пункты, в которые заходят корабли, находятся на западном берегу. И он решил идти через Гренландию на лыжах. Это тоже — впервые!

Отъезд назначен на конец мая 1888 года. В газетных статьях план Нансена называли сумасбродным, а его самого — авантюристом и самоубийцей. Предсказывали, что ему не удастся найти себе спутников: никто не согласится отправиться с ним на неминуемую гибель. Однако желающих пересечь Гренландию оказалось больше, чем надо. Можно было выбирать.

И Нансен выбрал пятерых. Среди них — 32-летний моряк Отто Свердруп, который станет в будущем капитаном «Фрама». Самому Нансену — 27 лет.

В июне 1888 года все участники похода собрались вместе в небольшом шотландском порту Лейч, откуда на датском пароходе «Тора» прибыли в Исландию. Там пересели на промысловое судно «Язон», отправлявшееся к берегам Гренландии для охоты на тюленей. Был июнь 1888 года…

Вот показались первые очертания гренландских гор: высокие зубчатые скалы, закрывавшие собой гигантский ледяной купол. Ровно месяц «Язон» не мог выбрать удобное место, чтобы приблизиться к берегу: мешала широкая полоса морского льда. Только 17 июля, когда расстояние до берега уменьшилось до пятнадцати километров, с «Язона» спустили две лодки, но на них пробиться к берегу было непросто. Стремительный дрейф уносил их все дальше от цели.

И вот однажды случилось чудо: уже закрутившаяся в водовороте льдина, на которую вытащили лодку, была повернута течением. И будто чьей-то невидимой рукой ее направило к берегу. В это же утро лодки вошли в бухту. Правда, потом пришлось снова садиться в лодки и грести на север, к месту, намеченному для начала похода. Снова плыли среди льдин, грозивших раздавить лодки. Через несколько дней удалось, расталкивая льдины и обходя айсберги, достичь острова с эскимосским названием Карра-Акунак, где путники выбрались на берег.