Андрей Буровский - Самая страшная русская трагедия. Правда о Гражданской войне Страница 62

Западные горе-союзники выбрали самый слабый вариант: «помогать» белым. И даже помогали они очень своеобразно…

Красная пропаганда рассказывала о «помощи» белым, рассказывает и сейчас примерно так: «Белогвардейцы получили щедрую помощь… Только колчаковцам и деникинцам было передано в зиму 1918/19 года около миллиона винтовок, несколько тысяч пулеметов, около 1200 орудий, танки, самолеты, боеприпасы и оборудование на несколько сотен тысяч человек».[160]

Возможности у союзников и правда были колоссальные. К концу 1918 года в мире скопилось огромное количество вооружений, которые вообще были не нужны: война-то окончилась. Хранить гигантские склады в мирное время было невыгодным. Американцы потом много лет распродавали это оружие, года до 1927-1928-го никак не могли распродать. Было трофейное немецкое оружие — никто не мешал отдать его белым.

Союзники, среди всего прочего, отобрали у немцев 320 млн марок золотом — это сумма контрибуции, которую большевики выплатили немцам по Брестскому миру. Можно было бы купить оружие на эти деньги.

Союзники ограничились небольшими поставками белым излишков оставшегося от Мировой войны оружия и обмундирования.

Они поставляли или старье, или неисправные механизмы. Вот англичане поставляют Юденичу танки и самолеты… Из 20 танков только один оказался исправным. Из 40 самолетов мог летать только один.

Колчаку поставили вместо пулеметов Кольта (за золото!) пулеметы Сен-Этьена. Пулеметы эти были невероятно тяжелые, неудобные, на очень высокой треноге. В траншеях они еще годились, но в полевом бою были практически неприменимы.

Примеры можно умножать и умножать.

Не зря же британский генерал Пуль и французский консул Энно были отозваны своими правительствами за «прорусскую линию». Они действительно хотели помогать…

Задача уничтожить власть большевиков прямыми военными действиями ставилась однажды — 27 октября 1918 года — французским премьер-министром Клемансо.

После поражения Германии в Первой мировой войне немецкие войска были выведены с территории России и в некоторых пунктах (Севастополь, Одесса) заменены войсками Антанты.

27 октября 1918 года премьер-министр Франции Клемансо приказал генералу Франше д'Эсперэ, командующему Салоникским фронтом (из 29 дивизий фронта 8 были французские), высадить войска на Украине, чтобы «изолировать и затем уничтожить русский большевизм».

Генерал д'Эсперэ ответил на этот приказ так: «Мои войска не годятся для наступления в обширной, морозной стране. Самое большое, что я смогу сделать, — это занять Одессу и близлежащие черноморские порты. Однако я обязан доложить вам, что хотя наши солдаты честно воевали столь долго на Востоке и сейчас они с энтузиазмом пошли бы на Венгрию, чтобы затем триумфально промаршировать по Германии, однако в отношении оккупации и действий на Украине и в России у них не будет этого энтузиазма и могут возникнуть большие проблемы».

Осуществление высадки на Украине было перепоручено генералу Вертело, главе французской военной миссии в Румынии. Генерал Вертело, столь же оптимистичный, сколь был пессимистичен генерал д'Эсперэ, щедро пообещал генералу Деникину существенную помощь вооружениями, боеприпасами и продовольствием. Более того, он дал понять представителям Деникина, что для действий на Юге России будто бы предназначены 12 французских и греческих дивизий.

Эти «12 дивизий» регулярно упоминались советскими историками.

18 декабря 1918 года в Одессе высадились первые 1800 французов и марокканцев.

В течение двух недель в городе находились и союзники, и немцы. Только 5 декабря немцы уплывают из Одессы навсегда.

27 декабря в Крыму началась высадка французского десанта (2 дивизии общей численностью 8 тысяч бойцов, включая сенегальцев, алжирцев и вьетнамцев).

5 января 1919 года в Одессе высадились англичане (4 тысячи), а в Николаеве и Херсоне — греческая дивизия. Греки в основном занимались проблемами понтийских греков. Всех, кто хотел, они эвакуировали на историческую родину.

В Николаеве и Херсоне стояли немецкие части, ожидавшие эвакуации в Германию. Они даже не были разоружены. Так и стояли частью на окраине городов, частью палаточными лагерями.

Источники называют разную численность «интервентов» на Юге России: от 25 до 60 тысяч. Сходятся они в том, что англичане вообще не вели боевых действий ни с кем. Поддерживали порядок — и все.

В составе «интервентов» была польская бригада, которая воевать не хотела и возвращалась на родину.

В январе 1918 года в Одессе установилась Советская власть. Уже в марте этого года в город вошли немцы. В конце ноября 1918 года в городе существуют как минимум четыре политические силы: украинские гайдамаки Семена Петлюры, коммунистическое подполье, белогвардейское подполье, и мафия матерого уголовника Мишки Винницкого по кличке Япончик.[161]

В портовых города России существовал огромный, разветвленный мир уголовного подполья. Основным «делом» уголовных были контрабанда и рэкет купцов, вывозивших зерно. Причем бандюганы сами нанимали бригады грузчиков-биндюжников, организовывали погрузку-разгрузку и старательно следили, чтобы никто никого не обижал, все бы честно выполняли свои обязательства.[162]

Эта Одесса уголовников чересчур хорошо известна советскому читателю: невероятно прилизанный, идеализированный до предела уголовный мир встает со страниц И. Бабеля, из песен Аркадия Северного, Леонида Утесова и братьев Жемчужных. Одесса — символ веселой приморской вольницы, «Кости-моряка», Молдаванки и «Гамбринуса».

Но кроме Одессы портовой накипи была и Одесса русской интеллигенции. Она меньше известна… Разве что по несправедливо забытым книгам Гарина-Михайловского. Из них даже в школе проходили отрывки из «Детства Тёмы». А три продолжения — это автобиографические книги, действие которых происходит как раз в интеллигентной Одессе.[163]

Эти две Одессы противостояли друг другу, как два мира. Ее люди выглядели и говорили почти как существа с разных планет.

К этому надо добавить: Одесса отродясь не была частью Украины. Как и Донбасс, и Крым. Земли, отвоеванные в конце XVIII века у татар и турок, носили название «Новороссии». А университет в Одессе назывался Новороссийским университетом.

5 декабря 1918 года гайдамаки пытаются взять власть… Это чистейшей воды интервенция, ничем не лучше и не хуже немецкой. А если считать украинцев все же подданными России — то самый натуральный бунт.

Гайдамаков немного — с полтысячи. Добровольцев генерала А.Н. Гришина-Алмазова примерно столько же… Но именно они к вечеру 4 января 1919 года очистили город от петлюровцев. Гришин-Алмазов объявил свой отряд частью Добровольческой армии Деникина.

Франция последовательнее других стран поддерживала Россию-союзницу. Французы не признавали Украину и официально были за единую Россию. Они хотя бы попытались вести военные действия и двинулись на север. Но уже к февралю французы остановились после первых же стычек с войсками красного командира, бандита Н. Григорьева.

Дело, конечно, не в самих по себе сражениях. Французы остановились, потом вообще вернулись в Одессу, потому что большевистская пропаганда очень уж действовала на французов. Франция ведь вообще классическая «левая» страна. В ней всегда было много коммунистов, они играли заметную роль в политике. А алжирцы, вьетнамцы и марокканцы вообще не понимали, что они делают в России, и старались уклониться от любых боевых действий.

Французские войска без боя ушли и из Николаева, оставив защищать его греков. В течение недели греки (1 тысяча человек) защищали Николаев и Херсон против отрядов атамана Григорьева — 1700 человек при трех орудиях. Греки потеряли убитыми до 400 солдат и офицеров и ушли в полном боевом порядке.

2 марта 1919 года Григорьев отбил у войск Антанты Херсон, 14 марта — Николаев.

До этого времени немцы были совершенно нейтральны. А теперь они активно помогали устанавливать Советскую власть.

Большевики отлично знали о настроениях «интервентов». При Одесском обкоме они создали «Иностранную коллегию», специально для работы с иностранными солдатами и матросами. Огромную роль здесь сыграла некая Жанна Лябурб…

Жанна Лябурб (1879–1919) — этническая француженка, дочь крестьянина — участника Парижской коммуны. Родилась в местечке Ля-Палис.

В 1896 году поселилась в польском городке Томашов. Учительница. С 1905 года — участвует в революционной работе. В 1917 году принимает активное участие в работе московской организации РСДРП. В 1918-м организовала в Москве «французскую коммунистическую группу». В феврале 1919 года — в Одессе, один из руководителей «Иностранной коллегии». Здесь она редактирует газету «Коммунист», пишет агитационные листки.