Джон Армстронг - Советские партизаны. Легенда и действительность. 1941–1944 Страница 62

В соответствии с общей линией, направленной на усиление противодействия врагу и создание организации в тылу противника, коммунистическая партия стала направлять своих представителей на занимаемые немцами территории для реорганизации партийных комитетов и партизанских отрядов и ведения пропаганды среди населения. Подобное делалось, например, в Ленинградской области, где областной комитет партии направлял подпольные партийные группы на занимаемую немцами территорию для проведения политической работы[170]. Многое указывает на то, что аналогичный процесс имел место и в других областях.

Областные комитеты партии, по большей части находившиеся в советском тылу, снабжали подпольную прессу необходимыми материалами, печатным оборудованием и бумагой, а также осуществляли надзор за публикацией и распространением пропагандистских материалов[171]. Центральные комитеты Компартий Белоруссии и Украины (в советском тылу) издавали собственные газеты и обеспечивали ими партизан и гражданское население, доставляя их главным образом по воздуху[172].

Ленинградский обком партии играл довольно необычную роль в структуре управления партизанским движением, поскольку секретарь обкома Никитин являлся также и начальником Штабов партизанского движения Северо-Западного и Волховского фронтов. Вместе с поставками партизанам всего необходимого отделы пропаганды Штабов партизанского движения Северо-Западного и Волховского фронтов направляли им в значительных количествах листовки[173].

Имеющийся в нашем распоряжении материал позволяет представить в обобщенном виде изменения, происходившие в партийном руководстве партизанской пропагандой. Лишь весной 1943 года немцам удалось обнаружить список директив, по всей видимости разработанных ЦК ВКП(б) вместе с «Планом работы» для партийных организаций в тылу у немцев. Выдержки из имеющихся документов однозначно не указывают на то, что план разрабатывался специально для партизан, хотя, по всей видимости, именно так оно и было. Среди прочего в директивах особо подчеркивалось: «Член партии обязан… разъяснять положение на фронтах борьбы с фашистами беспартийным и восстанавливать и укреплять веру в окончательную победу советской державы над фашизмом». Прилагаемой к директивам обширной детальной программой намечалось привлечение гражданского населения к сотрудничеству с подпольными организациями, усиление пропаганды, направленной на увеличение масштабов дезертирства среди коллаборационистов, проникновение в немецкие и национальные коллаборационистские организации, препятствование реквизиции и набору рабочей силы немцами.

Обкомы оставались ключевыми органами в разработке на основе директив высших уровней руководства общей стратегии пропаганды и ее доведении до партизанских отрядов. Районные комитеты партии поначалу были вынуждены действовать самостоятельно, не располагая необходимыми средствами для организации подпольной работы; немецкая оккупация лишила их кадров, средств для обеспечения всем необходимым и на какое-то время связи с высшими эшелонами. С возрождением территориальных партийных комитетов в тылу у немцев каждый обком или райком получил указание издавать свои газеты и листовки. Хотя совпадения в затрагиваемых темах явно указывают на наличие поступавших свыше особых указаний, часто партийным работникам в районах приходилось самим заботиться и об оборудовании, и о составлении особых призывов с учетом местных условий. К 1944 году в большинстве оккупированных немцами районов райкомы издавали свои газеты и листовки, хотя качество многих печатных материалов было достаточно низким, они имели небольшой тираж и выходили в свет и распространялись нерегулярно.

Если многие из таких партийных комитетов, пусть и формально, действовали отдельно от партизанских групп, соответствующие партийные организации пронизывали всю структуру партизанского движения. По мере роста и развития партизанского движения внутри его происходило увеличение количества партийных органов и отделов пропаганды и агитации. Если основной задачей таких отделов внутри отрядов была в основном политическая учеба, то в целом ряде случаев вне отрядов партийные ячейки ставили себе задачу возродить влияние партии среди гражданского населения. В отдельных случаях партийные организации партизанских отрядов были тесно связаны с территориальными партийными организациями тех районов, где они действовали[174]; в других случаях они напрямую подчинялись высшему партийному руководству в советском тылу[175]. Помимо ведения политической пропаганды среди населения они отвечали за сбор разведывательной информации политического характера.

По мере расширения масштабов партизанского движения отчетливо стала проявляться тенденция освобождения являвшихся членами партии партизан от обязанностей, связанных с командованием и проведением военных операций, и привлечения их к политической и пропагандистской работе. Так или иначе, партия продолжала играть решающую роль в психологической войне партизан. Она направляла особые пропагандистские подразделения и отдельных лекторов и агитаторов, которые, проникая через линию фронта в оккупированные районы, доставляли в тыл противника необходимые указания и печатные материалы. В других случаях высокопоставленные партийные работники временно направлялись партией в партизанские отряды для консультаций по ведению пропаганды и чтения лекций и докладов партизанам и гражданскому населению.

В качестве помощника партии комсомол имел разветвленную сеть организаций по всему Советскому Союзу. С приходом немцев аппарат комсомола на оккупированной территории также распался, хотя его рядовые члены не были полностью рассеяны. На оккупированной территории комсомольских кадров осталось значительно больше, чем их партийных коллег, хотя они были значительно ослаблены мобилизацией и эвакуацией. Вполне вероятно, что пораженческие настроения среди воспитанной в советских традициях молодежи были распространены в значительно меньшей степени, чем среди зрелых людей, чей скептицизм вызывали сознание отсутствия альтернатив советскому режиму и опыт жизни нескольких поколений в СССР. Поэтому для советского режима первоочередной задачей стала попытка возрождения комсомольских организаций, которые прекрасно подходили для ведения психологической войны: комсомольцы были лучше образованы, более выносливы физически и более надежны с точки зрения советского руководства.

Возрождение комсомольских организаций подробно описано в советских послевоенных мемуарах и художественных произведениях. Особый интерес представляют организации так называемых «молодогвардейцев» Черниговской и Краснодарской областей, поскольку они действовали в тесном сотрудничестве с партизанскими отрядами[176]. Они постепенно превращались в крупные центры пропагандистской работы. Согласно одному из советских источников, «они печатали листовки со сводками Совинформбюро [общая для всех пропагандистских подразделений практика] и новостями жизни района; выходили эти листовки с регулярностью газет, и их доставляли по специальным адресам. Там их переписывали от руки и передавали дальше. За несколько месяцев они напечатали и распространили тысячи таких листовок»[177]. Другие комсомольские группы вели пропагандистскую работу в Минской и Барановичской областях, они печатали собственные газеты и листовки. Комсомольцы также являлись ядром так называемых агитколлективов, чьей основной функцией являлось распространение печатных материалов под руководством партийных органов[178].

В целом, как откровенно признавалось в одной из изданных в начале войны советских брошюр, комсомол был призван привлечь на свою сторону занимающих выжидательную позицию людей, в особенности молодежь на оккупированной территории. Чувствовалось, что таким людям часто «был нужен просто толчок, и именно такой толчок должны были обеспечить партизаны-комсомольцы»[179]. Хотя в сельской местности, по сравнению со значительно превышающим количеством созданных партизанских отрядов, количество возрожденных комсомольских организаций было невелико. На уровне областей и районов комитеты комсомола были восстановлены в значительно больших масштабах и играли заметную роль в сфере пропаганды[180].

На раннем этапе партизанского движения пропагандистский аппарат был довольно примитивен и осуществлял свою работу от случая к случаю. В отрядах, где не было оборудования для печати пропагандистских материалов – а в 1941 году его не было в большинстве отрядов, – комиссары диктовали подготовленные тексты листовок партизанам, которые переписывали их; в подразделениях низшего уровня обязанность составления текстов листовок лежала на политруках, а комиссар осуществлял общее руководство политической работой.