Ричард Бёртон - Книга мечей Страница 62

Железные римские клинки встречаются не часто, хотя делали их, должно быть, миллионами. Капитан Гроуз зарисовал один клинок листообразной формы, похожий на современные сомалийские, найденный в Северне под Глочестером. Мейрик рассказывает, что в Вудчестере был обнаружен железный клинок меча, похожий на большой и широкий нож (древнейшая форма гладиуса?) и кинжал (пугио) около фута длиной, очень похожий на современный французский штык. Он отмечает и еще один железный гладиус девятнадцати с половиной дюймов длиной, с латунной застежкой. Преподобный Т. Дуглас в своей «Naenia Britannica» показывает находку, обнаруженную в одном кентском кургане. Это меч длиной от острия до головки эфеса тридцать пять с четвертью дюйма; железное лезвие его, тридцати дюймов в длину и двух дюймов в ширину, плоское и обоюдоострое. Деревянная рукоять его сгнила; ножны были сделаны из дерева и обтянуты кожей, а висело само оружие на кожаном ремне слева. Раскопки в Саут-Шилдс принесли, по словам преподобного Дж. Коллингвуда Брюса, пять римских мечей длиной от двух до трех футов с деревянными ножнами и бронзовыми крюками или застежками.

Если Греция обеспечила золотую юность европейской цивилизации, то Рим породил человека античности. Он учил собственным примером и преподавал вечный урок священности индивидуума и нации, закона, правосудия и абсолютной терпимости в вопросах религии. Рим не боялся быть великим, и сомнений насчет «территориальных приобретений» он не знал. Тогдашние хозяева мира творили свои чудеса побед и завоеваний с помощью этих технологий, устремляемые могучей волей, волей столь узконаправленной и столь постоянной, что она преодолевала все препятствия. Подобный талант решительности и упорства продемонстрировали турки предыдущего поколения, которые, будучи просто конными варварами, смели все сопротивление: так, арабы до сих пор говорят: «Сядь на чистокровного скакуна, и османец догонит тебя и на хромом осле!» В силу такого же упорства и кельто-скандинавы (я бы не стал называть их англосаксами), современные англичане, оказались достойными последователями древних италийцев и из своего уголка мира, своего клочка бледной суровой суши распространили свое влияние далеко за пределы мира, известного цезарям Рима. Оказалось, что нужно всего лишь помнить призыв «вперед!» и не забывать, что стоять на месте — значит откатываться назад.

Римляне времен республики были непревзойденными солдатами своего времени. Они превосходили лучших современных солдат в дисциплинированности, верности вождям, стойкости к лишениям, нагрузкам и усталости. Но стоит взглянуть на любую из их кампаний — с помощью знаменитых «Комментариев», — как становится ясно, насколько они целиком и полностью зависели от своих командиров. Когда их возглавляли второсортные и третьесортные людишки — каковыми всегда являлись, являются и будут являться большинство генералов, — римских воинов подлейшим образом громили, даже в самые славные дни Рима, варвары — бреннские галлы, орды полурабов Ганнибала, дегенерировавшие греки Пирра с их «огромными, сотрясающими землю животными» и вооруженная толпа, которую черусканец Арминий (Ормин или Герман) повел против Вара. Кампании римлян, всегда увенчивающиеся в конце концов успехом, были отмечены множеством частных поражений; а в случаях внезапных и страшных тревог слишком часто римские солдаты пугались и обращались в бегство. На самом деле в «солдатском бою» они сражаться не могли, но этого и сейчас не умеет практически никто, кроме англичан и славян.

Однако если римлян вел военный гений, римские солдаты демонстрировали чудеса храбрости и воинской доблести. Юлий Цезарь, победивший в пятидесяти битвах, который мог утихомирить мятежников одним лишь словом, никогда не ошибался, указывая им путь к победе. Секрет беспрецедентного успеха великого эпилептика [473] мы узнаем от него самого — это та тщательность, с которой он готовил каждого воина. «Он наставлял солдат (объясняя им новый вид атаки) не так, как бывалый генерал учит выстроившихся солдат, а как ланиста тренирует своих гладиаторов. Он учил их, какой ногой делать шаг при наступлении или отступлении, когда следует остановиться и закрепиться, когда изобразить ложную атаку, как и когда метать дротики» [474].

Сама гордость его помогала ему управлять, и, попадая в полосу неудач, он сжимал рукоять меча, повторяя: «Вот что даст мне все то, что мое по праву!» А о его «политике» (как это называют греки) мы можем судить по тому, что о нем рассказывает Полиен. «Командиры учили римлян, что солдату не следует украшать себя золотом или серебром, а следует полагаться на меч», — пишет Ливий. Но вот Божественный Цезарь поощрял солдат к тому, чтобы они украшали свои мечи как можно большим количеством драгоценностей — причиной тому было здравое рассуждение, что такой меч они вряд ли бросят, когда будут убегать от врага. И хотя Цезарь не стеснялся грабить и обирал даже храмы богов, он, как и командиры наемников нашего времени, всегда тщательно следил за тем, чтобы солдаты были сыты и получали регулярное вознаграждение посредством «трофеев».

У римских солдат было еще одно качество, которое еще не совсем покинуло латинян. Они знали «волшебство повиновения» и то, что «le monde est la maison du plus fort» [475]. Римский солдат не дегенерировал, пока гражданские не подали ему пример. Велей Пагеркул определяет падение доблести римлян с разрушения Карфагена, когда гражданские споры разрешались с помощью меча; другие — с наплыва роскоши при Лукулле. Но все же Плиний мог хвастаться своими согражданами: «Они, несомненно, превзошли все народы в доблести».

Однако римские солдаты одержи вали победы и над теми народами, представители которых превосходили их размером, весом и силой. Превосходство римлян в области вооружения уже не было столь заметно, когда римляне столкнулись с «варварами», особенно варварами северными, после того как последние научились дисциплине, уверенности духа и практическому военному искусству не хуже, если не лучше самих римлян. Жители северных европейских широт всегда превосходили южан в росте, весе, силе и той таинственной субстанции, что зовется жизненной силой. Поэтому есть антропологическое правило, что северяне всегда побеждают южан; в Южном полушарии, конечно, все наоборот, что мы видим на примере войны южноамериканских республик (Чили против Перу). В Европе в качестве примеров я могу указать хотя бы на то, что скандинавские северяне завоевали Нормандию, а норманны-французы победили англичан. Редкие исключения легко объяснить. Гений Божественного Цезаря привел к победе его римлян над галлами и подчинению последних. Для Наполеона дорога на Берлин оказалась открытой. Но такие монстры разума, как двое последних, появляются на свет не часто, и для того, чтобы повторить такое, человеческой природе надо передохнуть.

Те, кто непредвзято читает историю, вынуждены будут признать, что жизнь и судьба страны в основном определяются ее размером и силой. Нужно только просчитать, сколько футов и фунтов страна может поднять, и можно будет предсказать ее, так сказать, будущее [476].

Глава 13

МЕЧИ ВАРВАРОВ (НА ПЕРИОД ВЗАИМОДЕЙСТВИЯ С РИМСКОЙ ИМПЕРИЕЙ)

Большая часть научных трудов, посвященных оружию, когда речь заходит о Риме, описывает и оружие его европейских соседей, «о которых империя точила свой меч, как о точильный камень» [477]. Широта вопроса принуждает меня здесь к тому, чтобы обозреть всех в общих чертах, начиная с дакийцев на востоке и заканчивая Британскими островами.

Дакийцы, особенно из Дакии Траяна — Венгрии и Трансильвании, Молдавии и Валахии, известны нам в основном по барельефам на Траяновой колонне. Ее воздвиг этот император, который, как Адриан, следовал по стопам Божественного Цезаря, чтобы ознаменовать победы 103–104 годов; датируется она тремя годами до его смерти в 117 г. Дакийский меч был приблизительно серпообразной формы, режущей была внутренняя кромка лезвия, как у старейших греческих мечей и их прообраза, египетского хопша. Трофейный дакийский меч, принадлежащий доктору Грегорутти из Паприано, является кривой саблей без крестовины.

Я уже упоминал о мече фракийском. Доктор Эванс упоминает фрагмент замечательного бронзового клинка из греческой Феры; на нем посередине, между двух чуть выпуклых ребер жесткости, сделан узор в виде маленьких золотых топориков, имеющих форму боевых топоров. Этот же автор, описывая красивый бронзовый меч из Берлинского музея, который считается найденным в Пелле, Македония, упоминает о том, что этот предмет может иметь и рейнское происхождение.

В древней Иллирии римский гладиус сохранился вплоть до относительно недавней эпохи. В боснийских могилах славян — мусульман и христиан находят короткие прямые колющие мечи с простой крестовиной и круглой головкой эфеса. Они кажутся скопированными с некоей древней монеты.