Юрий Житорчук - Так кто же виноват в трагедии 1941 года? Страница 63

ВООРУЖЕННОЕ НАПАДЕНИЕ ГЕРМАНИИ НА СССР НАИБОЛЕЕ ВЕРОЯТНО ПРИ СИТУАЦИИ (выделено мной, — Ю.Ж.), когда Германия в борьбе с Англией будет победительницей и сохранит свое экономическое и военное господствующее влияние на Балканах.

Такое положение на Балканах создает для Германии благоприятные условия:

а) использования взаимодействия с европейским союзником — Италией;

б) использование военно-экономических ресурсов Балканских государств (в первую очередь нефти) и их вооруженных сил (в первую очередь Венгрии и Румынии) и

в) использование плацдарма для вторжения на богатую сельским хозяйством и промышленностью территорию УССР.

Исходя из этого и следует оценивать напряжение сил Германии против Юго-Западного фронта. Здесь следует ожидать главный удар объединенных сил противника».

Таким образом, за полгода до начала войны в директивных документах РККА прямо признавалось, что нападение Германии на СССР являлось достаточно вероятном событием. Правда, возможность такого нападения оговаривалось предварительной победой фашистов над Англией. Но такое предположение с позиций того времени представляется вполне разумным.

Ведь нужно было учитывать, что Великобритания в любую минуту могла подписать мирный договор с Германией. После чего возникали бы все условия, необходимые для начала нацистской агрессии против СССР.

Трудно себе представить, что подобная политическая оценка попала в директивный документ командования военного округа без визы политорганов, а следовательно и без санкции ЦК ВКП(б).

8 марта Политбюро принимает постановление «О проведении учебных сборов военнообязанных запаса в 1941 году и привлечении на сборы из народного хозяйства лошадей и автотранспорта», в котором было записано:

«Утвердить следующий проект постановления СНК СССР: Совет Народных Комиссаров Союза ССР постановляет:

1. Разрешить НКО призвать на учебные сборы в 1941 году военнообязанных запаса в количестве 975.870 человек…

2. Разрешить НКО привлечь на учебные сборы из народного хозяйства сроком на 45 дней 57.500 лошадей и 1.680 автомашин, с распределением по республикам, краям и областям согласно приложению».

Осуществление плана скрытой мобилизации, проведенной под видом больших военных сборов, позволило к концу мая призвать 805,2 тыс. человек, что дало возможность усилить 99 стрелковых дивизий западных приграничных округов: 21 дивизия была доведена до 14 тысяч человек; 72 дивизии — до 12 тысяч человек и 6 дивизий — до 11 тысяч человек при штате военного времени в 14 483 человека. Одновременно пополнились личным составом части и соединения других родов войск, и войска получили 26 620 лошадей.

Однако, если бы, как это утверждают Хрущев, Жуков, Микоян и иже сними, Сталин действительно исходил из того, что войны в 1941 году не будет, то зачем же тогда ему было нужно санкционировать эти «учебные» сборы, которые вели к отвлечению громадных людских и материальных ресурсов от подготовки материально-технической базы наших вооруженных сил. К тому же трудно было рассчитывать на то, что скрытая мобилизация останется незамеченной фашистской разведкой.

2. Балканский узел

1 марта Шуленбург официально известил Кремль о присоединении Болгарии к Тройственному союзу. Гитлер вновь выиграл очередную партию. Посол Болгарии Стаменов был вызван к Вышинскому, который заявил, что Советский Союз:

«верный своей политике мира, не может оказывать какую-либо поддержку Болгарскому правительству в проведении его нынешней политики».

25 марта 1941 года правительство Югославии под сильнейшим дипломатическим давлением Берлина и Рима подписало акт о присоединении к Тройственному пакту, заручившись обещанием Германии гарантировать ее территориальную целостность и не вводить германские войска на югославскую территорию.

Однако 27 марта все карты смешались: генерал Симович произвел бескровный переворот в Белграде. Принц Павел был свергнут и отправлен в изгнание, а на престол возведен юный король Петр.

Переворот в Белграде вызвал у Гитлера дикий приступ ярости. Он воспринял это как личное оскорбление и в гневе принял решения жестоко покарать непокорных, подписав директиву № 25 о нападении на Югославию одновременно с вторжением в Грецию.

28 марта Югославия обратилась к СССР с просьбой о продаже военной техники, а 30 марта уведомила Москву о желании заключить «военно-политический союз на любых условиях, которые предложит советское правительство, вплоть до некоторых социальных изменений, осуществляемых в СССР». На следующий день Москва ответила согласием на проведение советско-югославских переговоров.

Переговоры начались в Москве 3 апреля, при этом югославская сторона предложила проект договора о дружбе, включающий согласие Белграда на ввод советских войск в королевство.

4 апреля Молотов вызвал Шуленбурга и заявил ему, что в соответствии с советско-германским договором советское правительство информирует германское правительство, что югославское правительство предложило СССР заключить договор о дружбе и ненападении, и Москва приняла это предложение.

На это немецкий посол ответил, что

«он, Шуленбург, сомневается в том, что момент, выбранный для подписания, являлся бы особенно благоприятным, и убежден, что не само заключение советско-югославского договора, а момент его заключения произведет странное впечатление в Берлине, вызовет там удивление и возбуждение во всем мире».

В ночь с 5 на 6 апреля договор был подписан. При этом Сталин открыто обсуждал с югославами перспективу советско-германской войны. По воспоминаниям одного из участников этих переговоров советского дипломата Н. В. Новикова, Сталин говорил:

«Да, вы правы, — после короткой паузы ответил ему Сталин. — Гитлер сам не остановится. У него далеко идущие планы. Могу вам сказать, что нас немцы тоже запугивают, только мы их не боимся.

— А известно ли вам, господин Сталин, — спросил Гаврилович, — о слухах, будто Германия собирается напасть в мае на Советский Союз?

— Пусть попробует, — ответил Сталин. — Нервы у нас крепкие. Мы не хотим войны. Поэтому мы и заключили с Гитлером пакт о ненападении. Но как он его выполняет? Знаете ли вы, какие силы немцы придвинули к нашим границам?

За этим риторическим вопросом последовал обстоятельный обзор — иначе это трудно назвать — обзор германских вооруженных сил, сосредоточенных поблизости от западных границ СССР. Закончив свою речь, Сталин в ответ на вопросы Гавриловича и Савича заговорил о штатах и боевой мощи современных пехотных и танковых дивизий, о новых типах танков и самолетов, о прочности танковой брони и дальности полета бомбардировщиков и т. д.».

Для Сталина было очевидно, что подписание советско-югославского договора являлось прямым вызовом Гитлеру. Тем более что относительно отрицательного отношения Берлина к этому договору Москву уже официально предупредил Шуленбург. Тем не менее, Сталин после долгих переговоров идет навстречу югославам, и вместо обязательств о нейтралитете в случае нападения на одну из сторон третьей стороны соглашается на более жесткую формулировку 2-ой статьи договора:

«В случае, если одна из Договаривающихся Сторон подвергнется нападению со стороны третьего государства, другая Договаривающаяся Сторона обязуется соблюдать политику дружественных отношений к ней».

В этой связи возникает вопрос, какие цели мог ставить Сталин в момент подписания договора? Возможных варианта три:

1. Намеренно спровоцировать Гитлера на нападение на Югославию, и используя его в качестве предлога самому напасть на Германию пока немецкие дивизии увязнут на Балканах.

2. Заставить Гитлера уважать интересы Советского Союза, продемонстрировав ему игру мускулами.

3. Пойти на явный блеф и попытаться запугать Германию, используя создавшуюся ситуацию в качестве лакмусовой бумаги, тем самым, проверив, как далеко в будущем по отношению к СССР может зайти Гитлер.

Первый вариант интересен с точки зрения проверки гипотез о том, что СССР готовился напасть на Германию. Ведь более удобного момента для реализации таких планов в 1941 году даже придумать было трудно.

Во-первых, в этой ситуации нападение на Германию было бы политически и нравственно оправданным актом. Мы вступили бы в войну за братьев славян. При аналогичной ситуации Запад был вынужден объявить в сентябре 1939 года войну Германии.

Во-вторых, пока фашисты были бы заняты на Балканах, СССР мог провести мобилизацию и таким образом не позволить вермахту опередить себя в развертывании.

В-третьих, СССР в этой ситуации мог рассчитывать на военную поддержку в Греции со стороны Великобритании.