Дэвид Рол - Утраченный Завет Страница 63

Во времена судьи Аода произошел единственный незначительный внешний конфликт в течение всего долгого периода межплеменных распрей. Самегар, сын Анафа, уничтожил отряд филистимлян в холмах Сепелы, граничивших с прибрежной равниной. Как и в случае с эдомитами и моавитянами, здесь израэлиты тоже смогли оттеснить нового врага на его собственную территорию. Но за этим, казалось бы, незначительным событием, занимающим лишь одну строку в книге Судей (3:31), стоит поворотный момент в истории древнего Ближнего Востока. Это первое упоминание о филистимлянах знаменует прибытие в регион новой политической силы, представленной людьми, говорившими на индоевропейском наречии.

Самегар столкнулся с этими странными чужеземцами в отдаленной земле примерно в 1300 г. до н. э. По хронологии Древнего Египта появление филистимлян на библейской сцене произошло в середине периода гиксосов — немногим более века спустя после вторжения царя Шешу в Восточную Дельту (около 1409 г. до н. э.) и последующего крушения остатков коренной XIII династии. Но кем были эти филистимляне и откуда они пришли?

Разумеется, согласно традиционной хронологической схеме, филистимляне появились в Филистии не в эпоху среднего бронзового века, но в начале железного века (ТХ — около 1200 г. до н. э). Они отождествляются с группой, называемой пелесет, атаковавшей Египет с суши и моря на восьмом году правления фараона Рамсеса III (ТХ — 1177 г. до н. э., НХ — 856 г. до н. э.). Эти захватчики действительно являются филистимлянами, но их нельзя считать первыми «морскими народами», прибывшими в этот регион. Согласно Новой Хронологии, первое вторжение индоевропейских народов из Эгейского региона произошло в конце среднего бронзового века (НХ — около 1350 г. до н. э.). Захватчики времен Рамсеса III принадлежали ко второй волне переселенцев, двигавшихся на территорию Леванта, чтобы жить рядом со своими родичами филистимлянами, у которых с ними были общие предки, в период крушения микенских городов-государств бронзового века в Греции. Спусковым крючком этого крушения послужили долгая и бессмысленная кампания Троянской войны (НХ — около 872–863 гг. до н. э.) и последующее вторжение дорийцев (НХ — около 820 г. до н. э.), вытеснивших микенскую элиту с островов восточного Средиземноморья на территорию Леванта. Но эти события произошли спустя сотни лет после прибытия первых филистимлян на побережье Ханаана в период гиксосов.

Ближе к концу среднего бронзового века (MB П-В) в Леванте появился новый вид керамики — особенно на прибрежной равнине и в Телл-эд-Даба (древний Аварис) в Египте. Эта «бихромная керамика» представлена искусно украшенными сосудами с рисунками, нанесенными черной и красной краской на бежевом фоне. К характерным элементам орнамента относятся метопы (прямоугольные формы), в которых содержатся стилизованные изображения птиц и геометрические узоры.

Основные элементы этих украшений повторяются через 300 лет, когда в археологических слоях начала железного века (приблизительно во время правления Рамсеса III) появляется так называемая «филистимлянская керамика». Эти более поздние изделия имеют эгейское происхождение и рассматриваются как деградировавшие разновидности микенской керамики бронзового века. С учетом того, что более ранняя двухцветная (бихромная) керамика MB II-B/LB I очень сходна по дизайну с «филистимской керамикой» железного века, не стоит удивляться, что глина, из которой были изготовлены многие древнейшие «двухцветные сосуды», происходит с Кипра, что подтверждает связь со средиземноморской культурой, распространившей ее на территорию Леванта и Египта. По-видимому, первое поколение двухцветной керамики было изготовлено на Кипре и привезено поселенцами в Южный Левант, где затем характерные сосуды стали производить из местной глины, обнаруженной на новых землях.

Сравнение между левантской керамикой периода LBI, известной как «бихромная керамика» (НХ — ок. 1250 до н. э.), и керамикой периода IAI, известной как «филистимская керамика» (НХ — ок. 880 до н. э.). Согласно Новой Хронологии, два двухцветных сосуда слева принадлежат к первой фазе миграции филистимлян в Южный Ханаан, в то время как два сосуда справа принадлежат ко второй фазе миграции «народов моря» (включая филистимлян) после Троянской войны. Обратите внимание на птицу, которая смотрит назад: этот орнаментальный мотив является общим для обоих типов сосудов, которые разделены периодом в 400 лет.

Два примера типичных планов «патрицианских домов», обнаруженных в Леванте и датируемых концом периода MB II или началом периода LB I. Согласно Новой Хронологии, эти резиденции принадлежали либо индоевропейцам (шемау, как их называли египтяне), либо их союзникам хурритам. Они также представляют первое археологическое доказательство прибытия библейских филистимлян на прибрежную равнину Ханаана.

Практически одновременно с появлением двухцветной керамики в археологических слоях прибрежных городов появляется новая впечатляющая форма больших архитектурных построек. Археологи окрестили эти резиденции «домами патрициев», поскольку они, по-видимому, принадлежали состоятельной элите местных купцов-правителей. Мы можем описать их как виллы или небольшие дворцы, имевшие несомненную связь с двухцветной керамикой новых поселенцев. Фактически, в исторической модели Новой Хронологии это резиденции первых филистимских правителей эпохи «больших гиксосов», известных библейскому автору как Кафторим из земли Кафтор (кефтиу из египетских записей эпохи Нового Царства).

«От Мицраима (т. е. основателя Египта) произошли Лудим, Анамим, Легавим, Нафтухим, Патрусим, Каслухим, откуда вышли филистимляне, и Кафторим» [Быт., 10: 13–14].

Как блестяще доказал доктор Джон Бимсон, филистимляне, сражавшиеся с Самгером, были родом с Кипра, с южного побережья Анатолии (современная Турция) и с других островов Эгейского моря.

Эти чужеземные поселенцы были индоевропейцами — иными словами, говорили на индоевропейском языке, отличном от семитского. Они пришли с севера и высадились на берег неподалеку от города Угарит, а затем отправились на юг к Египту. Флот сопровождал сухопутную армию вдоль побережья и обеспечивал ее поддержку. На первом этапе этой военной миграции наиболее крупная племенная группа конфедерации Кафторим — пеласты (известная в позднейшей греческой литературе как пеласги) заключила союз с другой группой переселенцев из гор Загрос, известных как хурриты.

Впоследствии египтяне называли Сирию «Земля Хурри» (или Кару), в то время как в Библии союзников филистимлян называют «хурритами». Античные греки знали их как карийцев. Действуя совместно, эти северные союзники практически захватили территории, которые израэлиты (до сих пор ограниченные пределами страны холмов) так и не смогли оккупировать. Они истребили коренное население, известное в библейском тексте как Аввим, и даже стали править ааму/амаликитянами из Египетской дельты. Эти индоевропейские правители основали как династию «больших гиксосов» в Аварисе, так и царство Миттани за рекой Евфрат. Последнее стало мощной политической и военной силой в этом регионе в эпоху позднего бронзового века (период LB I), когда они сначала стали главным врагом, а потом (в период LB II-A) главным политическим союзником египетских фараонов XVIII династии.

Пока купцы-правители, воцарившиеся в Аварисе, лишали Египет его былой славы, племена Израиля продолжали сражаться со своими мстительными соседями. Судья Аод умер, и конфликт разразился с новой силой — на этот раз между северными племенами за долиной Изреель и новым ханаанитским царем Иавином из Асора, носившим такое же династическое имя, как и правитель, убитый Иисусом Навином.

Девора была израэлитской пророчицей и жила в холмах в окрестностях Вефиля на территории Ефрема, где она вершила суд, сидя под старым пальмовым деревом. В течение двадцати лет Асор угнетал израэлитов, совершая набеги на северные поселения и вторгаясь на юг по долине Изреель в центральные холмы. Торговцы, курсировавшие между племенными поселениями и пастушескими лагерями, слишком боялись пользоваться обычными дорогами, опасаясь нападения разъездов Асора. Они стали путешествовать по ночам и выбирали более труднодоступные тропы.

Командующий армией Иавина по имени Сисара имел в своем распоряжении крупное войско из 900 колесниц. Израэлиты ничего не могли противопоставить этой сравнительно новой военной технологии, усовершенствованной хурритскими мариану — воинами-коневодами с севера. Сам Сисара был мариану, отправленный к Иавину для подготовки и оснащения его кавалерии. Многие колесничие в армии Асора тоже были хурритами, нанятыми за их умение обращаться с лошадьми. Колесницы сами по себе оказались страшным оружием против пехоты, а пехотинцы, разумеется, составляли сто процентов армии Израиля. Однако племена имели одно большое преимущество: колесницы были бесполезны в скалистой горной местности Центрального Ханаана. Их атака была смертоносной на сравнительно плоской прибрежной равнине и в долине Изреель, но они не могли действовать в гористой центральной местности Израиля.