Иосиф Флавий - Иудейские древности. Иудейская война (сборник) Страница 64

8. Когда аммонитяне пошли походом на страну Галаадскую, местные жители вышли им навстречу до горного хребта, хотя и не имели предводителя. Был тогда некий Иеффай, человек и сам по себе очень могущественный и пользовавшийся большим значением потому, что содержал у себя на свой счет собственное войско. К нему-то и послали евреи с просьбой оказать им вооруженную поддержку и обещали ему за это навсегда предоставить начальствование над ними. Он, однако, отверг их предложение, обвиняя их в том, что они в свою очередь не оказывали ему помощи, когда его собственные братья открыто обижали его. Дело в том, что, так как он не был их родным братом, но происходил от другой матери, которую отец по любви взял к себе в дом, они выгнали его, пользуясь правом сильнейших. С тех пор Иеффай и поселился в Галаадской стране и стал принимать к себе в военную службу за деньги всех, кто бы откуда ни явился к нему. Когда же евреи еще настойчивее стали упрашивать его и поклялись при этом навсегда предоставить ему власть над ними, он согласился участвовать с ними в походе.

9. Затем Иеффай с большим старанием занялся всеми необходимыми приготовлениями, поместил свое войско в городе Массифе и отправил к царю аммонитян посольство с жалобой на своевольное вторжение в страну. Тот в свою очередь послал послов к израильтянам с обвинением, что они осмелились совершить исход из Египта, и требованием вернуть ему страну аморреев, которая издревле принадлежала ему. Иеффай же ответил ему, что он совершенно неосновательно обвиняет предков их в занятии страны Аморрейской и что им скорее следовало бы быть благодарными евреям, что они оставили им еще страну Аммонитскую (хотя Моисею представлялась возможность отнять ее у них). Затем он велел еще передать царю, что евреи и не подумают уступить им ту страну, которой они благодаря милосердию Господа Бога владеют свыше трехсот лет, и что они готовы сразиться за обладание ею.

10. После того Иеффай отправил послов домой, а сам стал молить Господа Бога о победе, причем дал обещание, если вернется невредимым из похода, принести Ему в жертву первое, что встретится ему на пути при возвращении домой. Затем он сошелся с врагами, победил и перерезал множество их и преследовал их до города Малиафы. Вторгнувшись далее в страну Аммонитскую, он разрушил массу городов, захватил богатую добычу и освободил своих соотечественников от того ига, которое они несли в продолжение восемнадцати лет. Когда же он возвращался домой, с ним случилось несчастье, испортившее ему всю радость по поводу одержанной победы.

Дело в том, что навстречу ему вышла его единственная дочь. Она была еще девушкою. В страшном отчаянии Иеффай разрыдался от горя и стал укорять дочь в поспешности, с которою она вышла встречать его: теперь придется принести ее в жертву Господу Богу. Однако девушка не сочла за чрезмерное несчастие поплатиться жизнью за победу отца и за восстановление свободы своих сограждан; она просила лишь дать ей двухмесячный срок для того, чтобы она могла оплакивать со сверстницами свою юность. Затем она была готова предоставить себя в жертву Господу Богу, сообразно данному обету. Отец согласился на эту отсрочку; по истечении же двух месяцев он принес Предвечному дочь свою в жертву всесожжения. Жертвоприношение это, однако, было и не законно и не угодно Господу Богу, и Иеффай не подумал о том, как осудят его впоследствии все те, которым придется услышать об этом его поступке.

11. Спустя некоторое время колено Ефремове объявило Иеффаю войну за то, что он не пригласил его к участию в походе против аммонитян, но забрал себе один всю добычу и присвоил исключительно себе всю славу этого предприятия. Иеффай, однако, ответил, что членам колена Ефремова было отлично известно, что сородичи их подвергаются опасности войны, во что они тем не менее, хотя у них и просили помощи, ее не оказали, несмотря на то что в ней очень нуждались. Затем он указал им на всю гнусность их поступка, заключающуюся в том, что они раньше не решались сразиться с врагами, но теперь готовы воевать против единоплеменников своих. Наконец он пригрозил им наказать их с помощью Господа Бога, если они не одумаются. Но так как ему не удалось убедить их, то ему пришлось вступить с ними в бой при помощи тех войск, которые были у него в Галааде, и учинить страшную резню. Обратив их в бегство, он бросился за ними в погоню, велел своему авангарду занять все места, где имелся на Иордане брод, и перебил там около сорока тысяч человек.

12. После шестилетнего правления Иеффай умер и был похоронен в родном своем городе Севее, который находится в стране Галаадской.

13. После его смерти власть перешла к Есевону из колена Иудова, а именно из города Вифлеема. У Есевона было шестьдесят человек детей, тридцать сыновей и столько же дочерей, которые все пережили его, причем ему удалось еще при жизни своей поженить сыновей, а дочерей выдать замуж. Впрочем, за семь лет своего правления он не совершил ничего замечательного, о чем стоило бы вспомнить, и умер в преклонном возрасте. Погребен он был также в своем родном городе.

14. После кончины Есевона власть перешла к Елону из колена Завулонова. Впрочем, за десять лет своего правления и он не совершал ничего достопамятного.

15. После Елона был назначен правителем Авдон, сын Гиллела, из колена Ефремова и города Пирафона[244]; о нем можно упомянуть только то, что у него были отличные дети, но ничего славного в свое правление он не совершил; при нем страна пользовалась миром в полным внутренним спокойствием. У него было сорок сыновей и от них тридцать внуков, все отличные наездники, так что он ездил по стране со свитою в семьдесят человек, которые были все еще живы, когда он сам умер в преклонных летах. Блестящие похороны его состоялись в Пирафоне.

Глава восьмая

1. После смерти Авдона филистимляне подчинили себе израильтян и в продолжение сорока лет взимали с них дань. Из этого стесненного положения еврея были выведены следующим обстоятельством.

2. Некий Маной, один из немногих знатных людей из колена Данова, считавшийся лучшим воином среди своих соотечественников, обладал необычайно красивою и этим сильно отличавшеюся от прочих женщин супругой. Но так как у него не было детей и он был очень огорчен этим, то он часто отправлялся со своею женою за город, в свое большое поместье, и молил там Господа Бога даровать ему потомство. Будучи безумно влюблен в свою жену, Маной вместе с тем отличался крайнею к ней ревностью. Однажды, когда жена его была одна дома, ей явилось небесное видение в лице ангела Божия, принявшего облик статного в прекрасного юноши, который возвестил ей, что по милосердию Предвечного у нее родится красивый и чрезвычайно сильный сын, который, возмужав, будет грозою филистимлян. Вместе с тем ангел потребовал, чтобы ребенку не подрезали волос и не давали ему другого питья, кроме воды, потому что так угодно Господу Богу[245]. С этими словами видение так же внезапно исчезло, как оно явилось по повелению Предвечного.

3. Когда муж вернулся домой, то жена рассказала ему об обещании ангела, причем выразила ему свой восторг по поводу красоты и статности явившегося ей юноши. Это вызвало ревность в Маное, и он стал подозрительно относиться ко всему происшествию. Тогда жена, желая освободить мужа от его мрачных мыслей, обратилась с молитвою к Господу Богу вторично послать к ним ангела, чтобы и муж ее увидел его. И действительно, по милосердию Предвечного, ангел явился еще раз, когда муж и жена находились за городом в поместье. Впрочем, и теперь он явился в такой момент, когда жена была одна. Последняя просила его обождать, чтобы ей можно было привести мужа; ангел согласился, и она побежала за Маноем. Когда Маной увидел ангела, у него все-таки не исчезли его подозрения и он просил его сообщить и ему возвещенное жене его. Однако ангел возразил, что совершенно достаточно, если она одна это будет знать. Тогда Маной просил его сказать, кто он такой, дабы супруги были в состоянии по рождении ребенка возблагодарить его и сделать ему подарок. Когда же ангел ответил, что он в таковом вовсе не нуждается (так как он возвестил им о рождении сына не для того, чтобы получить от них за это вознаграждение), а Маной все еще просил его остаться и воспользоваться его гостеприимством, то ангел не согласился. Наконец он все-таки уступил настоятельным просьбам Маноя. Когда последний зарезал козла и приказал жене зажарить его и когда все было приготовлено для обеда, то ангел велел положить хлеб и мясо без посуды на скалу, прикоснулся затем жезлом своим к мясу, и оно тотчас сгорело вместе с хлебами в пламени, которое внезапно вырвалось из скалы. Ангел же на глазах их вознесся в дыме, как в колеснице, на небо. Маной испугался, как бы для них не было гибельно то, что они лицезрели Господа Бога, но жена успокоила его и сказала, что Предвечный явился им на радость и благо.