Александр Быков - Эпоха Куликовской битвы Страница 64

Война продолжалась до весны 1389 года. Тамерлан вынужден был снова защищать свои владения и столицу. Но разгромить Тамерлана Тохтамыш не смог. Русские летописи дипломатично пишут о результатах похода: «Царь Тохтамыш пошел на войну ратью на Темир-Аксака (так в русских летописях называют Тамерлана. — Прим. авт.) …и град его дальний повоевал, а до самого не смог дойти и возвратился снова в свой улус». Но то, что можно было утаить от русских князей, нельзя было скрыть от татарских феодалов. В самой Орде хорошо знали о неудачах Тохтамыша. Среди татарских князей сразу же возникло оппозиционное движение. Тохтамышу даже пришлось подавлять несколько заговоров против себя. Один из главных заговорщиков — эмир Едигей бежал от расправы к Тамерлану и впоследствии продолжал интриговать против Тохтамыша, подбивая к измене других его князей.

Источники говорят об Едигее, как о большом интригане, хитром и коварном дельце. Попав ко двору Тимура, он применил все свои старания, чтобы возбудить Тимура против Золотой Орды. Едигей заверял от себя и от имени своих сторонников о всяческой помощи Тимуру в предстоящей войне. Он говорил Тимуру, уговаривая того напасть на Золотую Орду: «Ты устремляешься в страны дальние да в местности дикие и заброшенные; из-за этого подвергаешься опасностям, пересекаешь хребты и пустыни и перебираешь книги путешествий, а вот добыча холодная перед самыми глазами твоими; ты добудешь ее легко и удобно, как тебе будет угодно и приятно, для чего же мешкать и дремать? Поднимись с твердою решимостью, и я тебе порука в том, что нет крепости, которая тебя задержит, и нет преграды, которая тебя остановит… Там только сброд и сволочь. Богатства же там поддадутся угону и сокровища придут к тебе на своих ногах!»

Едигей добился своего. В 1391 году, 21 февраля Тамерлан созвал курултай и, посоветовавшись с царевичами и эмирами, выступил в поход на Золотую Орду. Появление Тимура оказалось для Тохтамыша неожиданным. В Сарае о нем узнали только 6 апреля, когда перебежчики из лагеря Тимура принесли первые известия о движении войска, «которое многочисленнее степного песку и древесных листьев. От этого известия у Тохтамыша-хана огонь запал в душу, дым пошел из головы, он сказал: «Я соберу вдвое такое же войско».

Битва произошла 18 июня 1391 года у реки Кондурча поблизости от современной Самары. «Храбрецы обоих войск ветром натиска разожгли пламя битвы, и запылал и засверкал огонь сражения и боя».

Армия Тохтамыша значительно превосходила армию Тамерлана по численности, но не по качеству. Тамерлан привел с собой испытанных бойцов. Среди его войск была и пехота. Пехотинцы вышли на поле боя «с окопными щитами и турами» — то есть у них были переносные укрепления, за которыми можно было укрываться от конных атак противника. За таким пехотным строем укрывались и потом контратаковали собственные конники Тамерлана.

Некоторые историки считают, что в этом сражении принимало участие до четырехсот тысяч воинов, если считать обе стороны. Стрелковый, перемежающийся рукопашными стычками, бой длился три дня. Территория, на которой происходило сражение, превышала сто квадратных километров.

После ожесточенного боя большая часть армии Тохтамыша обратилось в бегство. Этому способствовала и измена некоторых феодалов Золотой Орды — хорошо поработал Едигей.

«Все эмиры и вожди победоносной армии сцепились с войсками противостоящими и смешали поля битвы с одного конца до другого с кровью неприятеля».

Тохтамышу с частью своего отборного войска удалось пробить строй армии Тамерлана и прорваться к нему в тыл. Любая европейская армия, окажись противник у нее в тылу, была бы разгромлена. Но резервные части Тамерлана успели развернуться и встретили Тохтамыша лицом к лицу. Получив об этом известие, сам Тимур «с отрядом храбрецов» — видимо, со своей гвардией, повел атаку на прорвавшийся в тыл отряд Тохтамыша.

«При виде победоносного знамени у Тохтамыш-хана исчезла стойкость… он поневоле потерял надежду на царствование и властвование и, страшась за жизнь свою, оглушенный и растерявшийся, отпустил поводья быстроногого коня и с сотней уловок спасся с того поля сражения».

Большая часть отрядов армии Тохтамыша была уничтожена преследователями, так как бежать им было некуда — с одной стороны их гнали победоносные войска Тамерлана, а с другой у них на пути лежала полноводная Волга. Военные силы Золотой Орды были серьезно подорваны. Но и армия Тамерлана была сильно потрепана в кровопролитной битве. После победы Тамерлан провел в этой местности двадцать шесть дней, давая армии отдых, а затем пустился в обратный путь. Историки Тамерлана описывают этот поход, как победу, однако эта победа не была полной. В этот раз Тамерлан не смог свергнуть своего противника — Тохтамыша. Несмотря на «победу» Тамерлана, многие из тех эмиров и мурз, которые перебежали к нему от Тохтамыша, поспешили вернуться к своему прежнему господину, или просто заявили о самостоятельности своих территорий. Откочевал от Тамерлана и «главный смутьян» Едигей.

Мятежные эмиры не стремились сменить одного царя другим. Они хотели лишь ослабить чрезмерно усилившуюся ханскую власть в Золотой Орде. Потерпев поражение в войне, Тохтамыш, был вынужден пойти на уступки своим феодалам. Стремясь удержаться у власти, он стал раздавать своим вассалам многочисленные привилегии, освобождая их от налогов и прочих государственных повинностей. И люди к нему потянулись. К началу 1393 года почти вся территория Золотой Орды вновь оказалась в руках Тохтамыша.

В 1393 году от Тохтамыша в Литву отправилось посольство с ярлыком. В русских летописях сохранился текст этого ярлыка: «Бог нас пожаловал опять, наших неприятелей-врагов, дал нам всех в наши руки. Мы их казнили так, что опять не будут нам пакостить». Одновременно хан просит своего «брата» Ягайло, чтобы он «с подданных нам волостей», захваченных Литвой, «собрав выходы (дань. — Прим. авт.) вручил идущим послам для доставления в казну». Этот ярлык подтверждает тот факт, что во время правления Тохтамыша литовцы платили Орде дань. Далее в ярлыке предлагается восстановление торговых отношений между государствами «без приим», то есть без пошлин! Кроме того, предлагается заключить военный союз.

Военного союза добивались в 1394 году послы Тохтамыша и от египетского султана.

ПРАВОСИЛЬНЫХ

Под 1392 годом в летописи записано: «Того же лета сложил князь великий Василий Дмитриевич крестное целование к великому князю Борису Константиновичу (Нижегородскому)… и пошел в Орду к царю Тохтамышу со многою честью и с дарами; и начал просить великого княжения Нижнего Новгорода… к своему великому княжению к Москве, и умзди (забашлял, как сказали бы сейчас. — Прим. авт.) князей царевых, чтобы печаловались о нем царю Тохтамышу; они же взяли многое злато и серебро и великие дары, так же и царь их Тохтамыш взял многое злато и серебро и великие дары. И дал царь Тохтамыш… великое княжение Новгородское к Москве великому князю Василию Дмитриевичу, и пошел князь великий Василий Дмитриевич из Орды от царя Тохтамыша с радостью, с послом царевым, на Русь, и пришел на Коломну, и оттуда сам пошел к Москве, а посла царева Тохтамышева отпусти в Новгород Нижний с боярами своими».

То есть Василий Дмитриевич самовольно, без каких-либо причин разорвал мирное докончание с великим князем Нижегородским Борисом Константиновичем, поехал к Тохтамышу и купил у него чужое великое княжество, при живом великом князе! Прежде такого беспредела на Руси не случалось. Но в 1392 году, после поражения на Кондурче, хану Тохтамышу очень нужны были поддержка и деньги великого князя московского.

«Слышав же это князь великий Борис Константинович Нижнего Новгорода… созвал бояр своих и начал их молить с плачем и со слезами, говоря: «господа мои, и братья, и бояре и друзья! Вспомните, господа, крестное целование, как вы крест целовали ко мне, и любовь нашу и усвоение к вам». Был же тогда у него старейший боярин его, ему же имя Василий Румянец, и сказал он господину своему, князю Борису Константиновичу: «не скорби, ни печалуйся, господине княже! Все мы единомыслены к тебе и готовы за тебя главы свои сложить и кровь пролить». Это же говорил, обманывая господина своего, и ссылаясь с великим князем Василием Дмитриевичем, и хотя господина своего выдать ему».

Борис Константинович не захотел добровольно сдать город послу Тохтамыша и московским боярам. Но «сказал ему старейший его боярин Василий Руменец: «господине княже, это царев посол Тахтамышев, а с ним великого князя Василия Дмитриевича Московского бояре, хотят мир заключить и любовь утвердить вечную, а ты сам брань и рать начинаешь; пусти их в град, ведь мы все с тобою, и что могут они сотворить?» И так Татары вошли в град, и бояре Московские, и начали в колокола звонить, и собрались люди. Князь великий же Борис Константинович посылал к своим боярам, говоря: «господа мои и братья и милая дружина, вспомните крестное целование, что вы целовали ко мне, и не выдайте меня врагам моим». И отвечал от них один старейший боярин Василий Румянец: «господине княже, не надейся на нас, уже мы отныне не твои, и не с тобою, но на тебя мы». И так пойман был князь великий Борис Константинович Нижнего Новгорода».