Франсис Рапп - Священная Римская империя германской нации: от Оттона Великого до Карла V Страница 65

Этот разрыв выявил ту смесь недружелюбия и страха, которые вызывали в Германии амбиции Карла и поведение людей, выполнявших его желания. Весной 1474 г. удивительное падение союзов сблизило Габсбургов со Швейцарией. Совместно с рейнскими городами они образовали Нижний Союз, который сместил королевского чиновника Петра фон Гагенбаха, которому Карл поручил руководить Эльзасом. Союз подверг его суду и отметил его казнь как победу. Несколько недель спустя Карл предпринял осаду Нейса, города, противостоявшего союзнику выборщика Кельна. Фридрих III именем империи объявил войну герцогу Бургундскому, потому что он «уродовал, дробил и ранил Священную Империю и немецкую нацию». Император нашел правильный тон; дюжина прелатов и принцев, семьдесят графов, сотни сеньоров и городов отозвались на его призыв; более 15 000 человек отправилось на помощь в Нейс. По оценке очевидца, никогда более не собиралось столь красивой армии. Карл вынужден был отступить. Лотарингия, хозяином которой он себя считал, выгодно заменила Эльзас, так как он также позволял соединить Бургундию с Нидерландами (ноябрь 1475 г.). Но он совершил ошибку, напав на швейцарцев, которые разбили его сначала при Грандсоне, а затем в Муртене в 1476 г. Лотарингцы, верные своему герцогу Рене II, вновь восстановили его права в Нанси. Смелый, явившись, чтобы их наказать, потерпел поражение, и был убит под стенами города 5 января 1477 г. 4 апреля Максимилиан сочетался браком с Марией по доверенности. Так как у Карла не было других детей, Фридрих III выиграл свое пари: наследуя Бургундию, австрийский дом достиг уровня великой державы.

На востоке империи Фридрих III не сумел сохранить в целости наследство Люксембурга. Владислав, сын Альбрехта II, родившийся после смерти отца, получил, благодаря энергии своей матери, короны Богемии и Венгрии, но он умер молодым, едва выйдя из юношеского возраста в 1457 г. Венгры, как и чехи, воспользовались пустующим троном, чтобы возвести на них людей своей крови, Матиаша Корвина в Венгрии, Иржи Подебрада в Богемии. Последний вскорости вмешался в немецкие дела. Военная значимость таборитов не была утрачена с окончанием гуситских войн.

В течение всей второй половины XV века Богемия служила поставщиком солдат для вербовщиков, где Подебрад позволял или нет им вербовать наемников. Подебрад мог быть, таким образом, хозяином положения и прекратить, например, в 1463 войну Гогенцоллерна Альбрехта, называемого Ахиллесом, против Нюрнберга и Виттельсбаха. Его позиции были столь сильны, что он мог заставлять избирать себя королем римлян и взойти на трон наряду с Фридрихом III, ставшим императором после коронации в Риме в 1452 г. То, что чех сможет однажды в свою очередь надеть императорскую корону, заставило взорваться от возмущения немецких принцев. Правда, решение, о котором помышлял Альбрехт Ахиллес, не льстило также и национальным чувствам. Он предложил создать в империи два наместничества, правители которых выполняли бы роль коадъюторов при Фридрихе. На востоке Рейна эта функция перешла бы к Подебраду, на западе — герцогу Бургундскому, Карлу Смелому. В конечном итоге, этот проект не был реализован. Однако он показал, что раздел ответственных должностей в 1463 г. между французами, с одной стороны, и чехами, другой, мог бы стать меньшим злом. Подебрад с этого момента становится мишенью для яростных нападок. Папа Пий II отменил «Compactats» и, четырьмя годами позже, сместил короля Богемии, который действительно старался не вмешиваться в права своих подданных утраквистов. Именно в это время на сцену выходит Корвин. Он утверждал, что еретики были хуже, чем турки, так как они осуждали свои души гореть в аду, в то время как Оттоманы отвечали только за тела, и, считая, что наделен священной миссией, он отправился на завоевание Богемии. Ему удалось захватить только принадлежащие ей земли, Силезию, Лужицы и Моравию. Четырехугольник в 1471 г. после смерти Подебрада отошел сыну короля Польши Владиславу. Корвин тогда снова начал сражения в Австрии, утверждая, что Фридрих III был другом венецианцев, которые вступили в соглашение с турками. Следовательно, необходимо наказать этого предателя, что и было сделано. После Каринтии и Штирии, Вена попала в руки венгерского правителя, который расположился в Хофбурге в 1485 г.

Вернемся еще раз к Пруссии, которая, хотя и не входила в империю, но считалась германской территорией, во всяком случае, ею управляли немцы. Дела Тевтонского ордена были плохи. Он отказался разделить власть с дворянами и горожанами портовых городов, которые создали союз и восстали. Тевтонские рыцари вынуждены были нанять чехов и за неимением денег, чтобы платить им, отдавали им свои крепости. Тем не менее они потерпели поражение. Король Польши в 1466 г. навязал им второй Торуньский мирный договор, забрав Эльбинг, Кульм и Померелию, потребовав от Гроссмейстера клятвы верности и приказав ему завербовать половину новых рыцарей среди польских дворян.

Сопротивлялась ли империя всем этим вторжениям? Не грозило ли ей в конечном счете попасть в зависимость от иностранцев, тем более опасных, чем авторитарнее они были? Мог ли потребовать Карл в Трире повиновения от принцев и мятежных городов? Страх потерять свободу вдруг пробудил Германию. Ее охватило что-то вроде безумия осажденных. Лексика официальных документов отражает это патриотическое волнение. Все чаще и чаще после 1430 г. в них встречаются слова deutsche Lande «немецкие земли». Эти земли принадлежали немецкому народу, нации. Тут необходимо уточнить, так как церковный собор под «германской нацией» объединил скандинавов, венгров и поляков; чтобы избежать путаницы, под theutonica pars nationis germanicae понимались только немцы, называемые также Alemanica natio. Чертой, определявшей принадлежность к этой нации, был язык, deutsche Zunge. Германия, следовательно, была родиной тех, для кого немецкий язык являлся родным, но политическое предназначение этой нации выходило за границы Германии; ей принадлежало руководство империей. Это все более четко проявлялось в обозначении этого государственного образования. Сначала в 1441 г. были объединены Sacrum imperium и germanica natio, а затем был использован родительный падеж, обозначавший принадлежность, heilig rumisches Reich der deutschen Nation. Наконец, в 1486 г. появилась окончательная формулировка: Heiliges Rumisches Reich deutscher Nation. Эти слова не обозначают часть империи, населенную немцами; они громко и ясно провозглашают, что империя принадлежит немцам.

Стремительный рост ксенофобии придавал отрицательный оттенок патриотической восторженности. Уже была отмечена антипатия, вызванная присутствием французов. Карл Смелый гордился прозвищем «Великого турка Запада»! Но к итальянцам относились так же плохо, особенно когда они работали на римскую Курию. Немцы больше не могли выносить презрения этих «иноземцев», которые говорили, что «самый плохенький мул умнее немца». Пий II, действительно знавший Германию, долго прожив там, будучи Энео Сильвио Пикколомини хотел, чтобы центр империи возвратился в Италию. «Именно искусные итальянцы породили империю; небрежные немцы похоронят ее», — объяснял он. Подобные высказывания пробуждали старые обиды, восходящие к Каноссе, выраженные Вальтером фон Фогельвейде и оживленные интердиктом, провозглашенным против сторонников Людовика Баварского. Во время соборного кризиса сторонник Курии, Дитрих Ниемский, который вплотную столкнулся с низостью своих римских коллег, дал волю гневу и потребовал основательно очистить эти Авгиевы конюшни. Позже прелаты и доктора захотели последовать примеру короля Франции, прагматическая санкция которого защитила в 1438 г. галликанскую Церковь от римского господства. Принцы, собравшись в Майнце в следующем году, полагали, что они могли бы предписать соблюдение 23 декретов, призванных реформировать германскую Церковь, впервые названную таким образом. Они ошибались, так как, если Всехристианнейший, возглавляя воссоединенное королевство, мог испугать Курию, папа прекрасно понимал, что единство немецких князей может быть легко сломлено. Изощренные действия позволили Папскому престолу заставить принять Соглашение, условия которого обсуждались с Фридрихом III. Не ущемляя серьезно интересы римлян, оно предоставляло германской Церкви ощутимые преимущества — успех этих переговоров позволил Фридриху явиться в Рим, где 16 марта 1452 г. состоялась его коронация, — но, как и все договоры, оно могло по-разному воплотиться в жизнь, в зависимости от того, кто из подписавших был достаточно силен, чтобы воспользоваться его выгодными сторонами. В данном случае, Германия была слишком слаба, чтобы Соглашение не обернулось для нее в невыгодном свете. Протесты начались с 1451 г.; высокопоставленные лица, выборщики Трира в 1452 г., Майнца в 1455 г., взялись за епископскую налоговую систему, которая, как они говорили, превратила бы Германию в пустыню! Юристы на службе этих прелатов, Геймбург и Мэр среди прочих, выступили с обвинением крайнего насилия. Отголоски этой резкой критики достигли горожан. Отдельные хроники обвиняли папство в разорении империи. Будущий Пий II напрасно старался улестить немцев в Germania, он их совсем не успокоил. Легенды, первые следы которых встречаются в рукописях XII века, нашли свое продолжение; их героем был молодой человек из Найма, прозванный римлянами Матерн, проповедовавший Евангелие в Германии. Весть о Спасении, таким образом, пришла прямо из Палестины. Такая непосредственность предписывала немцам выполнения следующих заданий: так как римляне были неспособны реформировать Церковь, Германия должна была взять на себя руководящую роль. Пророчество Гамалеона гласило, что немцы однажды снова будут владеть миром, изберут сильного императора, который соберет церковный собор в Ахене, назначит патриарха в Майнце, заменив ecclesia Romana на ecclesia Germanica. Мессианизм смешивался с патриотизмом.