Вильям Похлебкин - Внешняя политика Руси, России и СССР за 1000 лет в именах, датах, фактах. Выпуск 1 Страница 66

Год рождения Грамотина неизвестен. Первое упоминание о нем относится к 1595 году, когда ему доверили ведение документации дипломатической миссии. На начальном этапе своей карьеры Иван Тарасьевич именовался в официальных документах Иваном Курбатовым, и лишь с 1603 года, когда его произвели в думные дьяки, он фигурирует под фамилией своего отца - Грамотин.

В 1599 г. Иван Грамотин в составе посольства Власьева посетил Германию, а по возвращении в Россию он упоминается в качестве подьячего приказа Новгородской четверти. Вскоре его дела пошли в гору, возможно, благодаря покровительству вернувшегося в 1602 году из Польши нового судьи Посольского приказа Афанасия Власьева, который знал Грамотина по совместному участию в двух посольствах.

Спустя год Грамотин уже служил думным дьяком Поместного приказа. Он получил право участвовать в заседаниях высшего государственного органа России - Боярской думы. В это же время Грамотину впервые пришлось возглавить дипломатическое ведомство России: в отсутствие Власьева, находившегося с посольством в Дании, с июля 1603 по январь 1604 года Иван Тарасьевич исполнял обязанности судьи Посольского приказа.

Первые месяцы 1604 года стали для Ивана Грамотина сложным временем: от руководства внешней политикой он был отстранен еще до возвращения Власьева из Дании; Поместный приказ он покинул не позднее начала апреля; с февраля по ноябрь 1604 года пока не удается найти ни одного упоминания о нем. Возможно, Грамотин подвергся опале, но подтверждений этому не существует.

В ноябре Грамотин был отправлен в составе войска в Северскую землю для борьбы со вступившим на территорию России претендентом на престол - Лжедмитрием I. После смерти царя Бориса Годунова вместе с московским войском перешел на сторону самозванца. За это он получил думное дьячество. По возвращении в Москву, в августе следующего года, в связи с отбытием в заграничное посольство посольского дьяка Афанасия Власьева, Грамотин вновь был поставлен во главе отечественной дипломатии.

В течение недолгого правления Лжедмитрия I Грамотин оставался одним из наиболее влиятельных лиц при дворе. Иван Тарасьевич продолжал участвовать в дипломатических делах и после возвращения из Польши Власьева. В частности, он встречал перед аудиенцией отца царской невесты - Юрия Мнишека. 8 мая 1606 г. Грамотин присутствовал на свадьбе царя и Марины Мнишек; в тот же день Иван Тарасьевич был отправлен Лжедмитрием к польским послам Гонсевскому и Олесницкому с приглашением на свадебный пир. В дальнейшем, накануне гибели самозванца, Грамотин вместе с главой Посольского приказа Власьевым вошел в состав ответной комиссии для переговоров с польскими послами.

17 мая 1606 г. Лжедмитрий был убит, царем провозгласили Василия Шуйского. Вскоре Грамотин, как и другие приближенные самозванца, был выслан из Москвы. В первые дни после переворота Грамотин в третий раз возглавил Посольский приказ вместо подвергнутого опале Афанасия Власьева. Временное назначение Грамотина на пост главы внешнеполитического ведомства объясняется, по всей видимости, тем, что он был наиболее осведомленным лицом о дипломатии Лжедмитрия I. Во главе Посольского приказа Иван Тарасьевич оставался недолго: уже 13 июня 1606 г. руководителем этого ведомства стал Телепнев. Ну а Грамотин, будучи приближенным самозванца, подвергся опале: его лишили думного чина и отправили в Псков, где ему пришлось прожить около двух лет.

О деятельности Грамотина в псковский период сохранилось свидетельство: дьяк посылал своих людей "грабить христиан и приказывал гнать их скотину в Псков; сам же выезжал из Пскова, брал многих христиан в плен, пытал их, на мзде великой отпущаеще". Жестокость и мздоимство воеводы Шереметева и дьяка Грамотина стали одной из причин городского восстания 2 сентября 1608 г., в результате которого Псков присягнул Лжедмитрию II. Восставшие горожане убили воеводу Петра Шереметева; Иван Грамотин спас свою жизнь, перейдя на сторону нового "чудесно спасшегося царя Димитрия". Дьяк отъехал в подмосковный Тушинский лагерь самозванца и вскоре стал одним из ближайших советников "вора".

Некоторые сведения об Иване Грамотине и его роли в московской администрации сохранились в наказе русским послам, отправленным в 1615 году на переговоры с поляками под Смоленск. Он пытался склонить бояр к избранию царем не королевича Владислава, а самого короля Сигизмунда - в наказе было записано: "А гетману Хоткееву говорити: он сам о том всем бояром говорил, и грамоту у себя королевскую сказывал, и князя Юрья Трубецкого, и Ивана Грамотина, и Василья Янова о том к нам ко всем бояром присылал, чтоб нам всем целовати крест королю самому". Русским дипломатам предписывалось говорить: "В уряде на Москве был ты, Александр, владел всем, как хотел, а в Посольском приказе был изменник Московского государства дьяк Иван Грамотин, ваш советник, и он по совету с тобою так писал, и печати боярские были у него, и вы писали, что хотели, и печатали, а бояре того не ведали". Согласно официальной версии, Грамотиным были составлены "боярские" грамоты к Сапеге с призывом идти под Москву против главы первого ополчения Прокопия Ляпунова, а также к королю с сообщением об аресте патриарха Гермогена по решению бояр.

В 1611 году Иван Грамотин по приказу Гонсевского от лица бояр говорил с польским послом Жолкевским. Думный дьяк готовил посольство Трубецкого, Салтыкова и Янова, отправившееся в Польшу в сентябре 1611 года. На пути в Литву послы встретили войско гетмана Карла Ходкевича, который в обход всех международных норм изъял у них дипломатическую документацию, прочел наказ и вернул посольство в Москву, заявив, что король Сигизмунд будет недоволен предложениями русской стороны. По настоянию Ходкевича Иван Грамотин, прибыв в обоз гетманского войска, написал для послов новый наказ в том виде, в каком требовали поляки.

В конце декабря 1611 года Иван Тарасьевич и сам отправился ко двору польского короля. Целью его миссии было ускорить приезд в Россию и воцарение польского принца. Отъезжая из осажденной Москвы, Грамотин изготовил сам для себя посольскую документацию, запечатал грамоты боярскими печатями и отправился в Польшу, не уведомив об этом бояр. Вероятно, он увез с собой боярские печати, поскольку в наказе русским послам указывалось: "А боярских печатей после Ивана Грамотина в Посольском приказе и не сыскали". Однако недалеко от Москвы думный дьяк был схвачен ополченцами и ограблен. После этого Иван Тарасьевич некоторое время прожил у гетмана Ходкевича, а затем написал для себя новую грамоту от бояр, с которой и прибыл к Сигизмунду III.

В ноябре того же года он пришел к столице с польским отрядом, получив от Сигизмунда III поручение склонить Земский собор к избранию царем Владислава. Потерпев неудачу, Грамотин возвратился в Польшу и доложил королю, что "лучшие люди" желают видеть царем королевича, но не смеют открыто говорить об этом, боясь казаков. После этого некоторое время Ивану Грамотину пришлось прожить в Польше. Вплоть до сентября 1615 года в официальных русских документах Ивана Тарасьевича именовали изменником, "первым всякому злу начальником и Московскому государству разорителем". Тем не менее Грамотин вернулся в Россию и был не только помилован, но и вновь занял высокое место в московской администрации.

2 мая 1618 г. царь "указал свейское посольское дело ведати и в ответе з бояры быти дьяку Ивану Грамотину, а в ответех указал государь писатися ему думным". Уже на следующий день Иван Грамотин присутствовал на аудиенции шведским послам, во время которой исполнял функции, традиционно входившие в компетенцию посольского дьяка. Сделавшись руководителем русской дипломатии, Иван Грамотин продолжил начатое его предшественником, посольским дьяком Петром Третьяковым, восстановление нарушившихся в годы Смуты внешнеполитических связей Московского государства. Важнейшим шагом в этом направлении стало заключение Деулинского перемирия, завершившего войну с Польшей. В подготовке Деулинского договора Грамотин принял самое активное участие.

По роду своей службы постоянно общаясь с иностранцами, Грамотин воспринимал отдельные элементы европейской культуры, о чем свидетельствует заказ им собственного портрета - явление, распространенное в Европе, но в России встречавшееся еще крайне редко. Он занимался и литературной деятельностью - его перу принадлежит одна из редакций "Сказания о битве новгородцев с суздальцами". Особенностью грамотинской редакции "Сказания..." является сочувственное отношение автора к "самовластью" новгородцев, которые "сами себе избираху" князей, и осуждение суздальских князей, которых Грамотин обвиняет в зависти к богатству Новгорода.

28 декабря 1626 г. Грамотин был сослан в Алтырь за незаконное расходование средств казны, отпущенных на Посольский приказ.