Вадим Попов - Феномены древней культуры востока Северной Азии Страница 66

Известный лингвист А.А. Драгункин выводит слово «дракон» из «таракан», где «т» легко переходит в «д»: таракан > даракан > дракон. Существовал образ Богини – паучихи. Почему бы не могло быть Богини-таракана? Но это только предположение (не хуже чем у академистов), а не утверждение. Итак, портреты в петроглифах могли быть только Богини, но не дракона, хотя он и существовал, как ипостась Богини.

Никаких зайцев, медведей, лошадей, быков, кабанов, что нашла автор, в петроглифах не могло быть, даже если они изображены. На самом деле они являлись эмблемами божества или отражали космологические представления, а не натуру. Например, медведица – известна как Богиня Макошь (славянская Богиня неба), кабан – Чернобог, лось – сложный образ, где он и Белый Бог и Вселенная и т. п.

В рассмотренных Лапшиной личинах часто выявляется V – образный вырез в верхней части головы. Являясь уже доказанным признаком Богини неба по Голану (илл. № 184), здесь он выявляется в разных вариантах, но имеет тоже каноническое значение. Интерпретация его как сосредоточение жизненной силы («отверстие Брахмы»), предложенная М.А. Дэвлет в статье «Окунёвские антропоморфные личины в ряду наскальных изображений Северной Центральной Азии», не выдерживает критики даже с эзотерической позиции. Вырез присутствует и в сложных рисунках «драконов», в которых также видны индоевропейские символы: и «Рога барана» (у Лапшиной стружки айнов «инау»), и спирали, и змейки, и четвероточие, как признак четырёх сторон неба или земли, а не знак айнского морского бога «Камуй» у автора (илл. № 185). В рисунке справа выявляется и ещё Западный символ неолита – «Священная триада», образованный по стронам спиралями, а в центре Богиней неба, которую автор книги приняла за морду Дракона с усами.

илл. № 184

илл. № 185

Похоже, конечно, но «Федот, да не тот». Эквивалентом этого выреза является шеврон (уголок) или «крылья птицы», расположенные на лбу личин. Наглядный пример тому уголок на лбу изображения медведя, указывающий, что это медведица, а точнее ипостась Великой Богини (илл. № 186). На другой иллюстрации из книги Лапшиной представлены две личины – слева женская, что отмечено шевроном на лбу, справа мужская, не отмечено уголком на лбу, что не вызывает сомнения (илл. 187).

илл. № 186

илл. № 187

Шевроны, «крылья птицы», V-образный вырез присутствуют и на личинах т. н. изображений солнца (в интерпретации З.С. Лапшиной) что, безусловно, переводит их в разряд личин Богини (илл. № 188). Казалось бы сияние вокруг этих личин серьёзный аргумент в пользу солнца, но эта деталь присутствует и у антропоморфных личин в т. ч. и мужских, которых автор не показала в книге. Этот признак из неолита перешёл в православие и проявился в иконах Богородицы (илл. № 189).

илл. № 188

илл. № 189

Представляет интерес интерпретация глаз антропоморфных личин. Везде они разные: по величине, форме, размеру, структуре. Встречаются с узким разрезом глаз личины, что академисты принимают за расовый монголоидный признак, но вот к какой расе относятся круглоглазые – не говорят. А одноглазые вообще находятся за пределом понимания. А, тем не менее, это легко объясняется логикой изображения древним человеком существ инобытия – антропоморфных и зооморфных. Они, жители неба, не должны были быть похожими на земных женщин, мужчин, животных. Для этого древние художники и использовали аномальные формы черт лица и головы, но особенно глаз – главного достоинства лица. Разноглазость, и даже одноглазость, были в ходу в неолитической иконографии. Божественных животных они изображали тоже оригинально – синкретическим вариантом, заключающим в себе изображение в одном животном черт двух или трёх. Яркий пример тому – изображение в Сикачи-Аляне сюжета трёх бредущих животных – то ли быков, то ли лосей, то ли лошадей (илл. № 107). Эти способы изображений антропоморфных и зооморфных существ подтверждают единую логику художественных приёмов изображений божеств инобытия и представляют собой единый канон.

Проблему этнической принадлежности петроглифов автор книги лишь обозначила, указав на некоторые нерешённые вопросы этой проблемы, но до конца искренней не была, поскольку не упомянула о возможной роли европеоидов в становлении древних культур Азии. А ведь была у неё статья «Проблема европеоидов в древней культуре территории юга Дальневосточного региона», где речь шла о каменных портретах европеоидов, которые обнаружил Н.Е. Спижевой в низовье Амура у села Гырман. Глава по этому вопросу получилась скудной и невнятной, возможно её укоротили рецензенты, не позволив упоминать о европеоидах. Корней петроглифики у нивхов и нанайцев на Нижнем Амуре З.С. Лапшина не нашла, что естественно. С её утверждением, что способность передачи традиционных черт культуры из поколения в поколение является показателем этнической целостности, можно согласиться, но для этого необходимо знать хотя бы время возникновения исследуемого этноса и иметь уверенность, что эти элементы культуры не заимствованы у другого народа. Но никто из академистов не может назвать время возникновения ни нанайцев, ни нивхов. Хотя академик Л.И. Шренк назвал нивхов палеоазиатами, но никто ещё не нашёл следы их культуры в палеолите – нет таких свидетельств в археологии. Нет следов и других монголоидов. А вот европеоиды оставили заметные признаки высокой культуры в палеолите Евразии – в Сунгаре, Костёнках, Мальте. Так может быть нивхи вовсе не «палео», а только «нео»? А возникнув, этот этнос сразу стал изображать петроглифы со сложнейшей семантической символикой, не пройдя положенную стадию натуралистических изображений, как палеоевропеоиды? Над расшифровкой этой символики до сих пор бьются исследователи, хотя академисты утверждают, что у нас с ними должен быть общий психотип, как и у всех людей во все времена и во всех уголках земли. Ответы на эти вопросы можно найти только в познании этногенеза всех народов и народностей. Только локомотив теории этногенеза в купе с ДНК-генеологией может вывести из тупика вагоносостав исторической науки.

Некоторые авторские интерпретации личин и знаков можно отнести к разряду курьёзных. Это изображение т. н. зайцев, вернее их портретов, как зооморфных божеств. Главным аргументом в пользу этого послужили якобы «заячьи уши» у личин. Подобные «уши» выявляются нередко у личин, но имеют непонятное значение (илл. № 190). Они действительно похожи на уши зайцев, но заячья тема с натуральными изображениями их не вписываются в символизм неолита Нижнего Амура, да и в пантеон известных божеств они не входят. В интернете опубликованы петроглифы, обнаруженные в горах Тянь-Шаня у г. Урумчи (провинция, Синьцзян, КНР), возраст около 4 тысяч лет. Фигуры людей в них представлены абстрактными формами с «заячьими ушами», участвующие в танце, вероятно, связанным с культом плодородия. И хотя такие же «уши» у них есть, но самих зайцев нет (илл. № 191). Кстати, физиономии у них явно не китайские и, тем более, не заячьи. Однако по принадлежности «ушей» к антропоморфным фигурам можно подумать, что и приамурские «уши» относятся к антропоморфным портретам, а не зооморфным – заячьим. Интересно, что подобные «уши» встречаются в рисунках на этрусских зеркалах, что подметил лингвист П.П. Орешкин.

илл. № 190

илл. № 191

Ещё более курьёзную роль сыграл, выявленный в уссурийских петроглифах т. н. знак «солнечнозащитные очки», изображённый под одной из личин, интерпретированный автором как солнце (илл. № 192). Этот знак, действительно, похож на них, но ими быть не может по понятным причинам и служить доказательством того, что рядом изображено именно солнце может только в рамках «женской логики», а не логики учёного. Но автор приняла это за доказательство, что следует из текста книги. И куда только смотрели рецензенты – д.и.н. П.В. Волков, к.и.н. Д.В. Черемисин и к.и.н. Т.Ю. Сем, пропустившие такой пассаж?

илл. № 192

Ещё одному фантастическому изображению (илл. № 193) соответствует не менее фантастическая авторская интерпретация его сущности. Это оказывается тоже дракон, но уже не солярного типа, а подземного мира, где он заглатывает лодки с душами умерших. Эта функция подчёркнута изображением сбоку якобы перевёрнутых лодок с душами умерших людей.

илл. № 193

По моему мнению, это уникальный случай лжеинтерпретации. Во-первых, лодки не перевёрнуты, а поставлены вертикально, во-вторых, это вовсе не лодки, а фрагмент божественного сияния, которое имеется в более полном виде у многих антропоморфных личин в т. ч. и мужских (илл. № 117). Даже А.П. Окладников не называл это перевёрнутой лодкой, а видел божественное сияние. Автор явно перешла за предел разумности мнения. На самом деле этот рисунок идентичен рисунку (илл. № 9) и представляет собой изображение всё той же Великой Богини (Богини-паучихи?), «Страшной матери», вызывающей ужас. Только такие и могут пожирать своих детей. На принадлежность к женскому полу указывают всё те же шевроны на верхней части изображений.