Х. Льоренте - История испанской инквизиции. Том I Страница 67

III. В 1512 году инквизиторы стали здесь так же заносчивы, как в Испании. Вице-король писал в сентябре, что они противятся захвату нескольких воров, которые, скрываясь от вооруженной стражи, спрятались в дачном доме одного инквизитора. Он и другие члены трибунала стали угрожать отлучением капитану и солдатам, если они не вернут пленников в дом, откуда их взяли, под тем предлогом, что эти люди искали убежища в доме одного из инквизиторов и поэтому-де инквизиция должна их судить. Здесь видна исключительная дерзость, свойственная инквизиторам: если им поверить, их фермы должны считаться священными местами.

IV. Жители Сицилии, раздосадованные выходками инквизиции, восстали в 1516 году и выпустили на свободу всех узников. Инквизитор Мельхиор де Сервера спасся от смерти только по стечению необычайных обстоятельств. Вице-король дон Уго де Монкада подвергался также большой опасности. Остров освободился от ига омерзительного трибунала. Но он не долго пользовался плодами победы, потому что, не будучи в состоянии сопротивляться страшному могуществу Карла V, покровительствовавшего инквизиции, был принужден принять ее вторично.

V. Неаполь был счастливее. Фердинанд предписал 30 июня 1504 года вице-королю Гонсальво Фернандесу Кордуанскому, известному под именем главнокомандующего, помочь всей своей властью архиепископу Мессины, о котором я упоминал и который был послан в качестве делегата главным инквизитором Десой для учреждения инквизиции в этом городе. В другом письме он приказывал всем главным властям королевства поступать точно таким же образом. Через своего посла в Риме он ходатайствовал о буллах, покровительствующих исполнению его намерения. Однако сопротивление неополитанцев было так упорно, что вице-король счел благоразумным отсрочить дело и уведомить монарха о крайней опасности борьбы со столь определенной оппозицией.

VI. В 1510 году Фердинанд решил исполнить то, что ему не удалось сделать несколько лет назад. Но его усилия оказались опять бесплодными; он даже счел долгом заявить, что будет удовлетворен, если неаполитанцы выгонят из своих городов новохристиан, которые бежали туда, покинув Испанию.[627]

Херонимо Сурита, историк очень точный и вне всякого подозрения (так как он был секретарем совета инквизиции), говорит, что неаполитанцы были в ужасе от испанской инквизиции, хотя у них существовала папская инквизиция, потому что в последней епископы принимали больше участия, чем в первой, и судопроизводство велось не так тайно, и это позволяло легче прибегать к апелляции против произнесенных приговоров.[628]

Статья вторая

ИЗГНАНИЕ МАВРОВ. НОВЫЕ ГОНЕНИЯ НА ЕВРЕЕВ

I. Деса убедил Фердинанда и Изабеллу в необходимости учредить инквизицию в королевстве Гранада, несмотря на обещания, данные крещеным маврам, потому что многие из обращенных, не опасаясь ее, стали возвращаться в магометанство. Королева отвергла это предложение; но от нее получили нечто, что мало отличалось от согласия. Это было полномочие инквизиторам Кордовы рапространить свою юрисдикцию на территорию королевства Гранада с запрещением тревожить морисков по маловажным поводам и с разрешением преследовать их только в случаях формального отступничества. Начиная с этого времени эти мавры известны в истории под именем морисков (moriscos), как и другие потомки мавров.

II. Старшим инквизитором Кордовы был дом Диего Родригес де Лусеро. Педро Мартир д'Англериа[629] (бывший членом совета Индии и, вероятно, не любивший Диего) дает ему, по противопоставлению, имя Мрачного[630] (Tenebroso).[631] Он был инспектором школ и профессором при кафедральном соборе Альмерии. Исключительная жестокость его характера причинила большие бедствия в королевстве Кордова, как мы это вскоре увидим.

III. Сказанного мною здесь достаточно, чтобы видеть, насколько эта мера была неприятна жителям Гранады, если сравнить ее с мерой от 31 октября 1499 года. Та давала свободу всем маврам-рабам, принимавшим крещение, после выкупа их на счет королевской казны. Она устанавливала, что, если сын хотел принять крещение, его отец (если он оставался некрещеным) обязан был выделить законную часть, и сын получал часть угодий, ставших собственностью государства вследствие завоевания королевства и города Гранады.[632] Эта умеренность и увещания Хименеса де Сиснероса, архиепископа Толедо, и дома Фернандо де Талаверы первого архиепископа Гранады (который был монахом-иеронимитом, духовником королевы и епископом Авилы), обратили в христианство множество мавров. Пятьдесят тысяч их приняли тогда крещение; обращения были бы еще многочисленнее, если бы некоторые священники, посланные Талаверою, не предприняли ложных шагов, жестоко обращаясь с маврами и тем возбудив среди них возмущение, сильно обеспокоившее Фердинанда и Изабеллу, у которых, однако, хватило сил для их подчинения.

IV. 20 июля 1501 года государи объявили указом, что Бог благоволил дать им милость, чтобы не было более неверных в королевстве Гранада. Вследствие этого для упрочения обращений они запрещали въезд в королевство всем маврам. Если оставалось еще несколько рабов этой народности, никто из них не имел права говорить ни с другими маврами из опасения, чтобы не замедлилось их обращение, ни с крещеными, чтобы не увлечь их в вероотступничество. Для придания большей действенности принятой государями мере было сказано, что не сообразующиеся с этим распоряжением будут подлежать смертной казни, а их имущество будет конфисковано в пользу государства.[633]

V. 12 февраля 1502 года Фердинанд и Изабелла повелели всем свободным маврам обоего пола, свыше четырнадцати лет для мужчин и свыше двенадцати лет для женщин, выехать из Испанского королевства до мая месяца; им предоставили право располагать своим имуществом, как евреям в 1492 году. В то же время им было запрещено, под страхом смертной казни и конфискации имущества, переходить в Африку, государи коей были тогда в войне с Испанией; местом нового поселения им были назначены земли турецкого султана и другие страны, с которыми Испания была в мире, и, что касается рабов, то им должно было надевать железную цепь на ногу, как только они будут распознаны.[634] Впоследствии, когда увидали, что многие из крещеных мавров распродавали свое имущество и переезжали в Африку, был опубликован королевский указ от 17 сентября 1502 года, гласивший, что никто ранее двухлетнего срока не может продавать своего имущества и выезжать из королевства Кастилии, исключение составляли Арагон и Португалия; разрешение на въезд даже в эти места давалось только тем, которые дадут поруку, гарантирующую их возвращение, как только они окончат свои дела, имущество их поручителей будет конфисковано, если они не выполнят этого условия.[635]

VI. Деса не удовольствовался возбуждением усердия Фердинанда и Изабеллы против мавров. Он счел должным предложить меры строгости против евреев по случаю прибытия в Испанию разных чужеземцев, не бывших в числе изгнанных в 1492 году.[636] Он получил королевский указ от 5 сентября 1499 года, применявший к ним меры, установленные для других. В том же году, 14 августа, совет инквизиции распорядился, чтобы крещеные евреи обязаны были доказать, что они крещены и живут вперемежку со старинными христианами; чтобы те, что были раввинами или учителями веры, перенесли свое жилье в места, удаленные от тех, где они жили раньше; чтобы по праздникам и воскресеньям они бывали в церкви и получали старательные наставления в христианском учении.

VII. Деса не менее своего предшественника Торквемады был настроен против евреев. Его редкая ревность не должна изумлять, если события, о которых говорили в его время, действительно происходили. Среди тридцати восьми человек, которых толедская инквизиция должна была сжечь 22 февраля 1501 года и которые жили в местечках Эррера и Пуэбла-де-Алькосер, находилась молодая девушка; ее признание, подтвержденное некоторыми из обвиняемых, доказывало, что, по совету своего отца и одного из дядей, она выдавала себя за пророчицу. Она вложила столько искусства в свою игру, что все евреи из окрестностей Толедо признали ее вдохновленной, а это повело к тому, что множество крещеных отступили от веры. Она выявляла притворные восторги, видения, экстазы; утверждала, будто видела Моисея и ангелов, которые сказали ей, что Христос не был истинным Мессией,[637] обещанным в законе; говорила, что, когда явится истинный Мессия, он поведет в обетованную землю[638] тех, кто потерпит гонение, одинаковое с теперешним.

VIII. В том же году инквизиция Валенсии примирила с Церковью, с покаянием на публичном и общем аутодафе, Хуана Бивеса. Одна из статей его приговора гласила, что будет сровнен с землей дом его, расположенный в городском квартале, называемом Старый еврейский квартал (juderia anciana) в приходе Св. Андрея, за то, что он служил синагогой и что в Великую пятницу прошлого 1500 года там слышались крики ребенка и туда входили люди, возобновившие над этим невинным созданием страдания, некогда причиненные Спасителю мира. Фердинанд написал инквизиторам, выражая сожаление, что не открыли этой синагоги раньше, и 23 мая 1501 года опубликовал указ, по которому место, занимавшееся этим домом, должно было обратиться в публичную площадь. Однако инквизиторы со временем получили разрешение выстроить из остатков этого дома часовню для членов Конгрегации Св. Петра-мученика. Она существует и теперь под именем Новый крест (Cruz nueva).