Ева Кюри - Мария Кюри Страница 67

- Радий не должен обогащать никого. Это - элемент. Он принадлежит всему миру.

- Если бы имелась возможность исполнить ваше самое заветное желание, что бы вы пожелали? - спросила я безотчетно.

Вопрос был глупым, но оказался вещим.

...В течение этой недели я узнала, что товарная цена одного грамма радия была сто тысяч долларов. Узнала также, что новой лаборатории мадам Кюри не хватает средств для настоящей научной работы и весь ее запас радия предназначен для изготовления трубок с эманацией для лечебных целей.

Можно себе представить, как это ошеломило американку! Миссис Мелони лично посещала и потому знает прекрасно оснащенные лаборатории Соединенных Штатов, вроде лаборатории Эдисона, похожей на дворец. Рядом с этими грандиозными сооружениями Институт радия, новый, приличный, но построенный в скромных масштабах французских университетских зданий, кажется жалким. Миссис Мелони знакома и с питтсбургскими заводами, где перерабатывают руду, содержащую радий. Она помнит черные столбы над их трубами и длинные поезда, груженные карнотитом, содержащим драгоценное вещество...

И вот она в Париже, в бедно обставленном кабинете, с глазу на глаз с женщиной, открывшей радий. И она спрашивает:

- Что бы вы пожелали?

Мадам Кюри спокойно отвечает:

- Один грамм радия для продолжения моих исследований, но купить его я не могу. Радий мне не по средствам.

У миссис Мелони возникает блестящий проект: пусть ее соотечественники подарят мадам Кюри грамм радия. По возвращении в Нью-Йорк она пытается убедить десять богатых семейств, десять миллиардеров, дать по десяти тысяч долларов, чтобы сделать этот подарок. Но безуспешно. Нашлись только три мецената, готовые сделать такой жест. Тогда она себе сказала: "Зачем искать десять богачей? Почему не открыть подписку среди всех американских женщин?"

Миссис Мелони создает комитет, куда входят миссис Уильям Вог Муди, миссис Роберт Г. Мид, миссис Николас Ф. Брэди, доктор Роберт Эйбб и доктор Фрэнсис Картер Вуд. В каждом городе Нового Света она организует национальную подписку в Фонд Мари Кюри. Не прошло и года со времени ее свидания с "женщиной в черном хлопчатобумажном платье", как она пишет Мари Кюри: "Деньги собраны, радий - Ваш!"

Американки оказывают Мари щедрую помощь, они любезно, дружески спрашивают: "Почему бы Вам не приехать к нам? Нам хочется с Вами познакомиться".

Мари колеблется. Она всегда боялась толпы. Ее страшит парадность и торжественность предстоящей поездки в Америку, страну столь жадную до мировых сенсаций.

Миссис Мелони настаивает. Отметает все возражения.

- Вы говорите, что не хотите расставаться с дочерьми? Мы приглашаем Ваших дочерей. Вас утомляют торжественные приемы? Мы составим наиболее разумную программу приемов. Приезжайте! Мы обеспечим Вам прекрасное путешествие, а грамм радия будет передан Вам в Белом доме самим президентом Соединенных Штатов.

Мадам Кюри тронута. Превозмогая свои страхи, она впервые за пятьдесят четыре года своей жизни соглашается на неизбежные последствия большой официальной поездки.

Ее дочери в восторге от предстоящего путешествия и готовятся к отъезду. Ева заставляет мать купить одно или два новых платья и убеждает оставить в Париже свои излюбленные одеяния - самые потрепанные и выцветшие. Все суетятся вокруг мадам Кюри. Газеты описывают церемонии, ожидающие мадам Кюри по ту сторону Атлантического океана, а общественные организации придумывают, чем почтить ученую, чтобы она прибыла в США в ореоле почетных званий, достойных ее известности. Для американцев мало понятно, почему мадам Кюри не член Французской академии наук, удивительно, что у нее нет ордена Почетного легиона. Ей спешно предлагают крест Почетного легиона, но Мари вторично отказывается от него. Позже она попросит наградить этим орденом миссис Мелони.

27 апреля 1921 года по инициативе журнала "Я знаю все" был устроен в Большом оперном театре прощальный вечер в честь Мари Кюри и в пользу Института радия.

Леон Берар, профессор Жан Перрен и доктор Клод Рего произносят речи. Затем следует художественная программа, в которой принимают участие известные актеры, музыканты, приглашенные организатором художественной части Сашей Гитри. В ней выступают и престарелая Сара Бернар, и Люсьен Гитри.

Спустя несколько дней мадам Кюри уже на борту "Олимпика". Обе дочери едут вместе с ней. На трех женщин, на весь их гардероб только один сундук, но сами они занимают самую роскошную каюту на пароходе. Мари, как простая крестьянка, инстинктивно делает гримасу по поводу чересчур пышной обстановки и слишком изысканных блюд. Она запирается у себя на ключ, чтобы избавиться от назойливых людей, и пытается забыть о своей официальной миссии, вызывая в памяти свою скромную и спокойную повседневную жизнь.

Мадам Кюри - мадам Жан Перрен, 10 мая 1921 года:

Дорогая Генриэтта, на пароходе я нашла письмо от Вас. Оно успокоила меня, так как я с неохотой покидала Францию ради этой далекой поездки, так мало соответствующей и моим вкусам, и моим привычкам.

Плавание мне не понравилось: море было угрюмое, мрачное и бурное. Я не страдала морской болезнью, но меня точно оглушило, и большую часть времени я проводила у себя в каюте. Дочери, видимо, были довольны. Сопровождавшая нас миссис Мелони всячески старалась их приручить. Это такой хороший, дружественно расположенный человек, какого можно себе только представить.

...Я думаю о Ларкуесте, о том, как хорошо мы будем проводить там время среди своих друзей; о нашем саде, куда приедете Вы, чтобы побыть спокойно несколько часов; о синем кротком море, которое мы все так любим, гораздо более приветливом, чем этот холодный и безмолвный океан. Думаю и о том, что Ваша дочь ожидает ребенка и что он будет самым юным членом нашего дружеского сообщества, первым представителем нового поколения. После него народится, я надеюсь, еще много детей наших детей...

В дымке солнечного дня показывается стройный, смелый, восхитительный Нью-Йорк. Миссис Мелони предупреждает Мари, что ее поджидают журналисты, фотографы и кинооператоры. Огромная толпа на пристани ждет прибытия ученой. Любопытные шли пять часов пешком, чтобы увидеть ту, которую заголовки в газетах называют "благодетельницей человеческого рода". Виднеются батальоны девочек-скаутов и студенток, делегация от трехсот тысяч женщин, машущих красными и белыми розами; это представительницы польских организаций в США. Яркие цвета флагов - американских, французских и польских - реют над тысячами тесно сомкнутых плеч и устремленных на мадам Кюри лиц.

Мари поместили в кресле на верхней палубе "Олимпика". С нее сняли шляпу и взяли у нее из рук саквояж. Повелительные возгласы фотографов: "Глядите сюда, мадам Кюри! Поверните голову направо!.. Приподнимите голову! Глядите сюда! Сюда! Сюда!" - заглушают беспрестанное щелканье сорока фото- и киноаппаратов, наставленных грозным полукругом на изумленное и усталое лицо Мари...

* * *

Ирен и Ева несут службу телохранителей в течение нескольких горячих, утомительных недель. Переезды в специальном вагоне, обеды на пятьсот персон, восторженные приветствия толпы и набеги репортеров не могли дать двум юным дочерям ясное представление о Соединенных Штатах. Чтобы почувствовать всю прелесть огромной страны, нужно располагать большей свободой и спокойствием. "Бюро путешествий Барнума" тоже не могло дать многого для познания Америки. Зато оно вполне определенно раскрыло им значение их матери...

Отчаянные усилия мадам Кюри держаться в тени имели некоторый успех во Франции: Мари удалось убедить своих соотечественников и даже своих близких в том, что личность выдающегося ученого сама по себе не имеет значения. С прибытием Мари в Нью-Йорк завеса падает, истина обнаруживается. Ирен и Ева вдруг узнают, что представляет собой для всего мира эта стушевавшаяся женщина, близ которой они все время жили.

Каждая речь, каждая встреча, каждая газетная статья несет одну и ту же весть. Еще до знакомства с мадам Кюри американцы сделали ее предметом преклонения, выдвинули ее в первый ряд великих современников. Теперь же, в ее присутствии, тысячи людей покорены "скромным очарованием усталой гостьи", поражены, как громом, этой "робкой женщиной небольшого роста", "бедно одетой ученой".

В квартире миссис Мелони, где все заставлено цветами (один садовод, излеченный от рака радием, два месяца выращивал великолепные розы с целью подарить их Мари), состоялся "военный совет", на котором была разработана программа путешествия. Все города, все школы, все университеты Америки приглашают к себе мадам Кюри. Ей предназначены десятки медалей, почетные звания, докторские степени.

- Вы, конечно, привезли с собой ваше университетское облачение, предназначенное для торжеств? - спрашивает миссис Мелони. - На таких торжествах без него не обойтись.