Дмитрий Бантыш-Каменский - Биографии российских генералиссимусов и генерал-фельдмаршалов Страница 68

Онъ уже объдалъ не въ семь часовъ утра, а во второмъ по полудни; спалъ не на сънъ; часто вставалъ съ постели, садился въ большiя кресла, въ которыхъ возили его по комнатъ; продолжалъ, для препровожденiя времени, заниматься Турецкимъ языкомъ; сохранилъ въ памяти всъъ подробности о походахъ противъ Поляковъ и Турокъ и забывалъ названiя покоренныхъ имъ городовъ и кръпостей въ послъднюю кампанiю, также имена Генераловъ, надъ которыми одержалъ свъжiя, блистательныя побъды. "Для чего - говорилъ Суворовъ - не умеръ я на поляхъ Италiи!"

Тщетны были старанiя искуснъйшихъ врачей; болъзнь день ото дня усиливалась и смерть приближалась скорыми шагами. Однажды вошелъ къ больному племянникъ его и сказалъ ему: "До васъ есть дъло." - Окинувъ его быстрымъ взглядомъ, Суворовъ отвъчалъ твердымъ и ръшительнымъ голосомъ: "Дъло? я готовъ!" - Но узнавши, что Баронъ Бюллеръ желалъ получить изъ рукъ его Баварскiй орденъ Золотаго Льва, опустилъ голову на подушку и слабо, едва внятными словами, произнесъ: "хорошо; пусть войдетъ{405}."

Уговорили Суворова исповъдаться и причаститься Св. Тайнъ. Онъ исполнилъ послъднiй долгъ, какъ истинный христiанинъ, простился съ окружавшими одръ его. Наступила ночь: въ безпамятствъ, умиравшiй пронзносилъ слабымъ голосомъ разныя приказанiя, какъ бы находясь съ военачальниками въ главной квартиръ, твердилъ о Генуъ, о новыхъ своихъ военныхъ планахъ. Бредъ продолжался и утромъ - наконецъ Суворовъ умолкъ - и навсегда .... 6 Мая 1800 года, во второмъ часу по полудни, на 72 году своей жизни.

Огорченный смертiю Генералиссимуса, Императоръ послаль своего Генералъ-Адъютанта утъшить родственниковъ и объявить имъ, что Онъ наравнъ съ Россiею и сь ними раздъляетъ скорбь о потеръ великаго человъка. Великолъпный гробъ былъ поставленъ въ богатоубранной залъ, гдъ въ продолженiе семи дней жители столицы орошали слезами признательности бренные останки.

Въ назначенный день, вельможи, чиновники и всъ сословiя двинулись къ Александроневской лавръ. Императоръ, окруженный блистательною свитой, ожидалъ печальное шествiе у Публичной Библiотеки, и, по приближенiи гроба, снялъ шляпу, низко и почтительно поклонился праху знаменитаго мужа, который прославилъ Его царствованiе. У монастырскихъ воротъ высокiй балдахинъ затруднялъ входъ дрогамъ ; уже хотъли снимать его, какъ одинъ унтеръ-офицеръ, находившiйся во всъхъ походахъ съ Суворовымъ, вскрикнулъ: "Оставьте! Онъ пройдетъ, какъ и вездъ проходилъ." - Двинулись - и гробъ проъхалъ благополучно.

Останки Генералиссимуса покоятся въ церкви Св. Благовъщенiя. Долго простая, но красноръчивая надпись: Здъсь лежитъ Суворовъ - украшала мъсто его погребенiя. - Въ 1826 году нынъ благополучно царствующiй Государь Императоръ, въ честь непобъдимому Полководцу и для возбужденiя, въ молодыхъ воинахъ воспоминанiя о безсмертныхъ подвигахъ, Высочайше повелъть соизволилъ (17 Авг.) именоваться впредь Фанагорiйскому гренадерскому полку (съ которымъ Суворовъ взялъ Измаилъ, разбилъ при Рымникъ Визиря) гренадерскимъ Генералиссимуса Князя СувороваИталiйскаго полкомъ.

Князь Александръ Васильевичь Италiйскiй, Графъ Суворовъ-Рымникскiй, средняго роста, взлизистый, сухощавый, имълъ лице покрытое морщинами, большой ротъ, взглядъ быстрый и часто грозный, волоса съдые какъ лунь; былъ жестокъ и сострадателенъ, гордъ и доступенъ, снисходителенъ и склоненъ къ насмъшкамъ; скоръ во всъхъ своихъ дъйствiяхъ: никогда не ходилъ, а бъгалъ; не ъздилъ верхомъ - скакалъ; одаренъ счастливою памятью : въ Турцiи выучился по Турецки, въ Польшъ по Польски, въ Финляндiи по Чухонски. Воспитанный среди битвъ, получивъ всъ высшiе чины и знаки отличiя на бранномъ полъ, онъ жилъ въ армiи какъ простой солдатъ, употреблялъ суровую пищу, хлъбалъ солдатскiя щи и кашицу, спалъ на соломъ; часто являлся въ лагеръ въ одной рубашкъ или солдатской курткъ, иногда въ изодранномъ родительскомъ плащъ, съ опущенными чулками и въ старыхъ сапогахъ; былъ доволенъ когда его не узнавали; ъздилъ на неосъдланной козацкой лошади и по утру, до зари, пълъ три раза пътухомъ, пробуждая такимъ образомъ войско; при Дворъ, боялся скользкаго паркета, перебъгалъ изъ угла въ уголъ; былъ неловокъ въ обращенiи съ женщинами, говорилъ: "отъ нихъ мы потеряли рай!" - дышалъ лишь славолюбiемъ. Онъ ложился спать въ шесть часовъ вечера, вставалъ въ два часа по полуночи, купался или окачивался холодною водой, объдалъ утромъ въ семь часовъ. Камердинеръ Прошка уполномоченъ былъ отнимать у него тарелку съ кушаньемъ и на вопросъ: по чьему приказанiю онъ это дълаетъ? отвъчалъ: "по приказанiю Фельдмаршала Суворова." - "Ему должно повиноваться" - говорилъ Суворовъ{406}.

Императрица Екатерина II, узнавъ, что Графъ Рымникскiй ъздитъ и ходитъ въ трескучiе морозы въ одномъ мундиръ, подарила ему черную соболью шубу. Суворовъ принялъ съ должнымъ благоговънiемъ даръ Монархини, возилъ его съ собою на колънахъ; но никогда ие дерзалъ - какъ изъяснялся - возлагать на гръшное свое тъло. - Выпарившись въ банъ, онъ бросался въ ръку или въ снъгъ и, между тъмъ, переносилъ въ горницъ ужасную теплоту. Однажды Правитель его канцелярiи Фуксъ закапалъ потомъ донесенiе, которое докладывалъ Суворову: "Вотъ, Ваше Сiятельство - сказалъ онъ ему - "я не виноватъ, а ваша Этна" указавъ на печь. - "Ничего, ничего - отвъчалъ Суворовъ; - "въ Петербургъ скажутъ, или, что ты до поту лица работаешъ, или что я окропилъ эту бумагу слезою. Ты потливъ, а я слезливъ." - Въ другое время Австрiйскiй Генералъ-Квартирмейстеръ Цахъ до того распалился въ кабинетъ его, что снялъ съ себя галстукъ и мундиръ. Фельдмаршалъ бросился его цъловать, произнеся: "Аюблю кто со мною обходится безъ фасоновъ." - "Помилуйте - вскрикнулъ Цахъ - "здъсь можно сгоръть!" - " Что дълать! - возразилъ Суворовъ. "Ремесло наше такое, чтобъ быть всегда близь огня, а потому я и здъсъ отъ него не отвыкаю."

Суворовъ презиралъ роскошь, не терпълъ лести, любилъ давать милостыню; но здоровому нищему дарилъ топоръ, говоря: Руби дрова; не умрешь съ голоду; присылалъ нъсколько лътъ сряду въ С. Петербургскую тюрьму, отъ неизвъстнаго, по десяти тысячь рублей на искупленiе содержащихся за долги{407}; отличался ръдкимъ безкорыстiемъ; примърнымъ безстрашiемъ и самоотверженiемъ; во всю жизнь поражалъ непрiятеля многочисленнаго меньшими силами; былъ любимъ, боготворимъ войскомъ; наказывалъ солдатъ, за неисправность, отечески; офицеровъ арестами - никого не погубилъ: только одинъ разъ въ жизнь свою вынужденъ онъ былъ удалить Полковника, присвоившаго себъ солдатскiя артельныя деньги, но и тутъ велълъ написать просто, что онъ увольняется за немогузнайство. Генералы Дерфельденъ, Розенбергъ, Меласъ и другiе обращались съ нимъ съ нъкоторою боязнiю, страшась его насмъшекъ. Отличаясь благочестiемъ, часто кричалъ онъ своимъ воинамъ: Начало премудрости естъ страхъ Господень; умълъ бесъдовать съ ними въ ихъ вкусъ, слогъ, языкъ. Солдаты отзывались: "Нашъ Суворовъ съ нами въ побъдахъ и вездъ въ паю, только не въ добычъ, она вся наша. Онъ не спитъ, когда мы спимъ; не ъстъ, когда насъ угощаетъ, и еще въ жизни своей ни одного дъла не проспалъ."

Тактика Суворова состояла въ трехъ словахъ: Быстрота, глазомъръ, натискъ. Пъхота его дъйствовала штыками, конница саблями. "Ошибки великихъ Полководцевъ поучительны - говорилъ онъ. - "За ученаго даютъ трехъ неученыхъ. Намъ мало трехъ! Давай намъ шесть, давай намъ десять на одного.... всъхъ побъемъ, повалимъ, въ полонъ возьмемъ. Береги пулю на три дни, а иногда и на цълую кампанiю, когда негдъ взять. Стръляй ръдко да мътко - штыкомъ ко.ш кръпко. Пуля обмишулится, а штыкъ не обмишулится; пуля дура, штыкъ молодецъ." - Въ Рымникскомъ сраженiи, замътивъ ужасныя лица Янычаръ, Суворовъ тотчасъ приказалъ солдатамъ: не смотръть бусурманамъ въ лице, а колоть ихъ прямо въ грудь.

Онъ не терпълъ ретирадъ и оборонительной войны. "Словъ : ретирада (которое произносилъ всегда зажмурясь и съ насмъшливымъ протяженiемъ), "дефансивъ въ моемъ Словаръ нътъ" - повторялъ Суворовъ. - Генералъ Меласъ, называвшiй его Гепераломъ впередъ и которому нашъ Полководецъ сказалъ: "Правда, впередъ! но иногда оглядываюсь и назадъ, "не съ тъмъ, однакожъ, чтобъ бъжать, но чтобъ напасть," - тъснимый подъ Требiею Французами, прислалъ къ нему за повелънiемъ: "куда отступать?" - "Въ Пiаченцу" отвъчалъ Суворовъ, приказавъ, такимъ образомъ, разбить непрiятеля и обратить его въ бъгство{408}.

"Непрiятель думаетъ, что ты за сто, за двъсти верстъ - говорилъ Генералиссимусъ - "а ты, удвоивъ, утроивъ шагъ богатырскiй, нагрянь на него быстро, внезапно. Непрiятель поетъ, гуляетъ, ждетъ тебя съ чистаго поля, а ты изъ за горъ крутыхъ, изъ за лъсовъ дремучихь налети на него, какъ снъгъ на голову; рази, стъсни, опрокинь, бей, гони, не давай опомниться: кто испуганъ, тотъ побъжденъ въ половину; у страха глаза болъшiе, одинъ за десятерыхъ покажется. Будь прозорливъ, остороженъ, имъй цъль опредъленную. Возьми себъ въ образецъ героя древнихъ временъ, наблюдай его, иди за нимъ въ слъдь, поровняйся, обгони - слава тебъ! Я выбралъ Кесаря. Альпiйскiя горы за нами - Богъ передъ нами: ура! Орлы Рускiе облетъли орловъ Римскихъ!"