Артем Корсун - Географические открытия Страница 68

Что же делает Эрнандо Кортес, лишенный надежды на какую-либо помощь извне? Кортес с самого начала прекрасно понимал, что идея покорить государство, способное собрать до двух миллионов воинов, с отрядом в несколько сотен является безумием. Поэтому он воплощает в жизнь известный принцип «разделяй и властвуй». В первую очередь необходимо было найти союзников. И он нашел их в лице враждебных ацтекам племен. С помощью подарков и удачных переговоров испанцы завязали дружбу с жителями ближайшей провинции Семпоала. Это племя враждовало с ацтеками и, следовательно, видело в испанцах своих союзников. Воины Семпоалы поступили на службу к Кортесу. Обещаниями, подкупами и угрозами он заставил вождей прочих племен, порабощенных ацтеками, предоставить в свое распоряжение десятки тысяч воинов и носильщиков, хорошо вооруженных и прекрасно знающих местность. Они, бесспорно, представляли большую силу.

Не церемонился он особенно и с соотечественниками. Когда среди испанцев начались раздоры и часть командиров стала требовать возвращения назад, на Кубу, Кортес пригрозил уничтожить весь флот. Подавив таким образом зревший бунт, он для усиления своего войска снимает с кораблей пушки и мобилизует для участия в походе несколько десятков матросов.

Теперь, наконец, можно было приступить к осуществлению главной цели всего мероприятия.

Белые боги. «Возвращение Кецалъкоатля»

Армия Кортеса двинулась на запад, во внутренние области материка. Ждали ли их там? Догадывались ли жители могущественной центральноамериканской страны – государства ацтеков – о приближающейся к ним беде?

Вероятнее всего, ждали и, скорее всего, догадывались. Ведь когда в 1518 году испанцы из экспедиции Хуана де Грихальвы высаживались на западном побережье залива Кампече, здесь были посланцы верховного вождя ацтеков Монтесумы (правильнее Монтекусомы Шокойоцина). Они хотели узнать, куда и зачем идут чужеземцы. А те во время переговоров однозначно дали понять, что ищут золото. В ответ им показали на запад, неоднократно повторяя при этом слово «мехика». Отсюда и появилось представление о существовании страны под названием Мексика (кстати, Мексика – английское произношение этого слова). Между тем слово «Мексика» происходило от имени бога войны ацтеков, которого, по разным источникам, звали не то Мехитли, не то Мекситла, а может, Мекситли. Кто знает, возможно, словом «Мексика» испанцев пытались предупредить о воинственности ацтеков? Действительно, ацтеки были отличными воинами, иначе они не смогли бы собирать дань с огромной территории, равной приблизительно четверти современной Мексики. Но если это так и ацтеки были отменными бойцами, знавшими о приближении чужеземцев, то чем же объяснить произошедшее дальше?…

8 ноября 1519 года испанцы, привыкшие к кровавым стычкам и сопротивлению местного населения даже при обычной попытке сойти с корабля на землю, вошли в столицу империи ацтеков – и вошли без боя!

Более того, у ворот города незваных гостей встречал сам Монтесума. Он приветствовал их: «Добро пожаловать, мы ждали вас. Это ваш дом». Он ждал бога – Кецалькоатля. Но пришли не боги…

Если бы император осознавал, кого на самом деле принимает, вряд ли он рискнул бы предстать во всем своем великолепии. Его одежда, включая обувь, было усыпана драгоценными камнями. Они же вместе с золотом блистали на балдахине, который возвышался над верховным правителем. Монтесума сделал несколько шагов в сторону Кортеса, и его спутники расстелили перед ним дорогие ткани, чтобы нога императора не касалась земли. Эффектно представший перед испанцами правитель вполне соответствовал столице, которая буквально потрясла европейцев своей красотой, благоустроенностью и великолепием сооружений. Конкистадорам был предоставлен огромный дом, где они и разместились.

Почему же такая честь была оказана тем, кто пришел явно не с мирными намерениями? По одной из версий дело было в том, что Монтесума поверил в божественное происхождение пришельцев, что было связано с распространенной среди ацтеков легендой о боге Кецалькоатле.

Согласно распространенному в Мезоамерике преданию, Кецалькоатль, отправляясь за океан, дал обещание вернуться для восстановления справедливости и порядка в один из годов «Один Тростник». Конкистадоры во главе с Эрнандо Кортесом, высадившись на мексиканском побережье в 1519-м, то есть в год «Один Тростник» по местному календарю, и умело использовали легенду о «белом бородатом боге», что стало одним из факторов сравнительно легкого завоевания страны. Но самое главное: Кецалькоатля изображали точь-в-точь таким, какими были незваные пришельцы, – белокожим и с длинной бородой. Вот почему ацтеки не были уверены в том, кем были испанские солдаты, – людьми или богами. Большинство индейцев, встречавших странных светлокожих людей на лошадях, поначалу принимали Кортеса за вернувшегося Кецалькоатля.

Впрочем, довольно быстро все стало на свои места. «Божественные» гости стали наводить порядок, правда, в своем понимании. Для начала они обшарили помещение, в котором находились, и обнаружили тайник с богатейшим кладом из драгоценных камней и золота. Это, возможно, окончательно предрешило судьбу ацтеков.

Быть может, за неожиданными, означающими почти полную покорность словами Монтесумы, гостеприимно встречающего «богов», скрывалась хитрость, а может быть, искренняя вера в то, что в империи появились потомки Кецалькоатля. Во всяком случае, Кортес постарался в максимальной степени выгодно использовать сложившуюся ситуацию. Он отказался от насилия, держал своих людей в узде. И ждал.

Теночтитлан, который называли «Венецией ацтеков», произвел грандиозное впечатление на европейцев, но к их изумлению добавилось все возрастающее беспокойство, ибо, по выражению Берналя Диаса, «перед нами был большой город Мехико, а нас было менее 400 солдат». И Кортес отлично понимал, что четыре сотни его солдат бессильны против 300 тысяч жителей Теночтитлана.

Необходимы были решительные действия. И коварный испанец начал действовать. 14 ноября 1519 года Кортес вместе с группой своих офицеров явился во дворец к Монтесуме и скорее угрозами, чем уговорами заставил правителя перейти на жительство во дворец, где расположился испанский отряд. По сути, он приказал арестовать их гостеприимного хозяина Монтесуму прямо в его дворце, обвинив властителя в организации нападения на гостей. Испанские офицеры заняли выходы из императорского дворца, а затем Монтесума в сопровождении вооруженного эскорта был доставлен во дворец своего покойного отца, где теперь жили испанцы. Так «властелин мира» стал их пленником.

Плененный император служил гарантом безопасности солдат Кортеса, ведь в таком авторитарном государстве, каким была империя ацтеков, никто не решился бы предпринять что-либо против европейцев без санкции Монтесумы. Затем Кортес принудил Монтесуму выдать ему часть ацтекских военачальников, которых тут же сжег на костре. Затем Кортес заставил Монтесуму официально отречься от престола, заковал в кандалы и от его имени начал править страной.

Первые же «государственные» распоряжения Кортеса проясняют нам причины того пиетета, с которым стали к нему относиться впоследствии на родине. Вынудив ацтекских вождей присягнуть испанскому королю, конкистадор потребовал уплаты дани золотом.

Вот тут-то и открылось богатство ацтеков. Достаточно сказать, что золото Монтесумы завоеватели собирали три дня. При этом их совершенно не интересовала художественная ценность дани. Значение имел только вес, и поэтому для удобства дележа добычи драгоценный металл, включая художественные изделия, был переплавлен в слитки.

Именно тогда, очевидно, и зародилось название будущей денежной единицы Мексики – песо, что в переводе с испанского буквально означает «вес». Ведь на захваченных территориях в Америке испанцы делили слитки серебра на равные куски – «песо», используя их, как деньги. С XVI по XVIII век в Мексике было выпущено огромное число так называемых «корабельных» песо – грубо обработанных монет неправильной формы, которые служили в Европе сырьем для выпуска полноценных монет. Кстати, название денежной единицы Испании – песеты – также происходит от слова peso. Песетой называлась испанская монета, которая чеканилась с начала XVIII века (5,1 г серебра) и равнялась 1/4 песо.

Раздел добычи происходил, естественно, по правилам Кортеса. Это означало, что одна пятая часть выделялась для короля. Это была «первая доля» – знаменитая королевская пятина! Она составила 38 259 песо тонкого золота, 7257 – низкопробного золота, 3690 золотого и серебряного лома и 363 изумруда разных размеров.

А другая часть – организатору и вдохновителю всех побед испанцев, т. е. самому Кортесу. Кроме того, великому завоевателю полагалось компенсировать затраты, которые он понес при снаряжении экспедиции. Были и другие статьи расходов, лишь после учета которых, наконец-то, получали право на часть награбленного и остальные участники описываемых событий. В конечном счете, как легко догадаться, большую часть сокровищ Монтесумы Кортес присвоил себе.