Радуга - Русское языческое княжество Страница 68

Основные московские силы во главе с самим Шуйским, подошли к Вендену и начали осаду. Его трехтысячный гарнизон упорно оборонялся в течение месяца, но, после того как русским удалось при помощи пушек в нескольких местах обрушить стены, предпочел капитулировать. Условия оказались настолько мягкими, что Сестрорецкий князь впоследствии обвинял Петра Шуйского в прямой измене. Гарнизон получил возможность беспрепятственно и с оружием покинуть крепость. С ним ушла часть населения. С другой стороны — эта капитуляция привлекла на сторону Московского государя часть ливонского населения. Конфликт же между Сестрорецкими и Шуйскими князьями был старым, и обе стороны не брезговали никакими методами.

Тем временем, Рига оказалась совершенно не готова к плотной блокаде. В городе элементарно не хватало продовольствия. Уже через 10 дней начался голод и беспорядки. В этой ситуации Рижский магистрат предпочел начать мирные переговоры.

По всей видимости, первоначально они рассчитывали использовать их для завоза в город продуктов, но им это не удалось. Что Кайбула, что Серебряный считали необходимым не пропускать в город ни одной подводы или корабля, и им удалось убедить в этом Пуладова.

Во время этих переговоров Василий Серебряный, используя экипажи языческих кораблей, начал осадные работы. Во многом они были демонстративны — для осады, и тем более для штурма, у русских не хватало людей. Однако их масштабы серьезно напугали рижских послов. Узнав о капитуляции Вендена, и не дождавшись никаких подкреплений, Рига под угрозой голода сдалась московским воеводам на достаточно мягких условиях. Горожане смогли договориться о внутреннем самоуправлении и оговорить сумму налогов, которые город обязался выплачивать.

После этих блестящих побед (Нарва, Нейшлосс, Нейгаузен, Дерпт, Мариенгаузен, Венден, Рига, Эзель и Даго) в действиях русских войск наступила непонятная заминка. Басманов так и не получил подкреплений, Курбский действовал крайне пассивно, языческие войска от дальнейших действий практически устранились.

Активные действия продолжали только Шуйский и Серебряный (или царевичи Ибак и Кайбула, с которыми князья делили командование своими войсками). Первый из них после двухнедельной осады занял крепость Тирзен, а второй, совместно со своим братом Петром, назначенным Рижским воеводой, провел серию набегов на территорию Южной Ливонии.

Причиной заминок стали разногласия в русском руководстве по вопросу направления дальнейшей экспансии. Сестрорецкий князь (и в особенности верхушка его княжества) не скрывали, что не заинтересованы в войнах на своей границе (какая Прибалтика?

Какой Крым? тут индийские доходы могут исчезнуть!). В результате Игорь Сказочник предпочитал слать подкрепления своим названным сестрам, а в Ливонии обходится деньгами и дипломатией. И даже здесь ему приходилось прилагать усилия для преодоления сопротивления большей части своих подданных. В войне с Ливонским орден было заинтересовано только население Пскова, которое и несло основные траты. Но в ходе первой же кампании все их планы оказались выполнены — побережья Чудского и Псковского озер оказались под полным контролем Сестрорецкого княжества (Нейгаузен, Юрьев и Нейшлосс). Это и стало причиной остановки языческих войск.

А в Москве существовала крайне влиятельная группировка Адашева и Сильвестра, которые были против войны на западе. Основным вектором экспансии они считали южный и последовательно отстаивали эту позицию. Поскольку большая часть царских указов проходила через них, они имели возможность контролировать отправку подкреплений войскам и их снабжение. Именно поэтому северная московская армия осталась без помощи, несмотря на многочисленные просьбы Басманова, и не смогла захватить Ревель. И именно благодаря тому, что Курбский был заинтересован в "дружбе" с Адашевым, он бездействовал. В целом заметно, что активные операции проводили только люди прямо враждебные Адашеву — как сторонники "северной партии" (братья Серебряные и Басманов), так и Петр Шуйский, стремившийся вернуть позиции своей семье (отношения которой с Царем были подорваны действиями Андрея Шуйского).

После одержанных побед русские рати ушли из Ливонии, оставив в занятых городах свои гарнизоны. Этим обстоятельством решил воспользоваться коадьютор (заместитель магистра), бывший феллинский командор Г. Кетлер, командовавший войсками Ордена.

Несмотря на потерю значительных территорий, ему удалось собрать довольно крупную армию в составе двух тысяч всадников, пяти тысяч кнехтов (в том числе — венденский отряд в полном составе, который и стал основой этого войска) и более чем десяти тысяч принудительно мобилизованных крестьян. В конце 1558 года он выступил из Феллина по направлению к Юрьеву. Выбор цели был связан с тем, что после состоявшегося погрома большая часть ливонских рыцарей горела желанием отомстить язычникам. В частности основной конкурент Кетлера в борьбе за контроль над Орденом — ландмаршал Филипп фон Белль, согласился подчиняться только при условии нападения именно на язычников.

Беспрепятственно подступив к городу, рыцари начали его осаду. Сестрорецкие войска в поле не вышли. Их численность к этому моменту значительно уменьшилась (из семи с половиной тысяч, находившихся в городе летом, оставалось менее двух тысяч — в том числе 400 амазонок, 500 храмовников и 1000 наемников; большая часть храмовников и псковских воинов была выведена). Однако, имевшихся сил оказалось достаточно для обороны хорошо укрепленного города.

Простояв под стенами почти два месяца и полностью разорив округу, Кетлер был вынужден распустить войска. Крестьянское ополчение к этому моменту было полностью деморализовано и массово дезертировало (частые вылазки храмовых дружинников повлияли на них в наибольшей степени). Отдельные рыцарские отряды продолжили активные действия, совершив рейды в Псковские и Новгородские пределы (те южные псковские земли, которые при присоединении Пскова к Сестрорецку отошли к Москве).

Параллельно с этими событиями в войну вступило и польско-литовское государство.

Гетман литовский Н.Ю. Радзивилл Рыжий, собрав собственные войска, совершил рейд к Риге и попытался сходу захватить её. Петру Серебряному удалось отразить этот набег, но московских сил оказалось недостаточно для полевого сражения и Радзивилл смог беспрепятственно занять несколько замков на территории Рижского городского округа.

Польские войска в это же время совершили серию нападений на Пруссию.

Значительные языческие силы не смогли оказать им противодействия. 1200 амазонок, 2000 наемников — язычников и 3000 наемников швейцарцев были рассредоточены по многочисленным крепостям и замкам и собраться не успели. Честно говоря — и не пытались, потому как сестрорецкое руководство считало более важным удержание крепостей, а не защиту местного населения (это были христиане, а не язычники…).

Эти набеги, пусть и не приведшие к серьезным результатам, заставили московского царя и сестрорецкого князя отреагировать. И если второй активных действий предпринять не смог, то гнев Ивана Грозного обернулся для ливонцев серьезной бедой. Уже в конце января 1559 года в Прибалтику вступила новые московские армии под командованием князя Микулинского, князя Милославского, князя Василия Серебряного и боярина Морозова. Снабжение этих войск осуществляли язычники.

Микулинский и Морозов штурмом взяли Лудзен, Резекне и Крейцбург, но застряли под монастырем Кокнесе, в котором закрепились литовские войска. Милославский и Серебряный смогли занять Валку и Валмиеру, после чего разделились. Князь Серебряный с "летучим отрядом" (муромской и коломенской конницей) захватил Пернов, отрезав новую столицу Ливонии — Феллин от моря (туда перебралось руководство Ордена после падения Вендена). А Милославский с главными силами устремился прямо к этой крепости. Несмотря на подавляющий численный перевес русских, до подхода летучего отряда осада шла безрезультатно. Только после того как осадные работы возглавил Серебряный удалось добиться перелома. После трехнедельной осады и обрушения стены ливонцы капитулировали.

Овладев Феллином, Милославский, вопреки приказу царя о наступлении на Ревель, двинулся на замок Вайсенштейн. Однако начавшаяся распутица не позволила взять с собой осадные орудия и достаточные запасы пороха, и русские так и не смогли взять хорошо укрепленный Вайсенштейн. Тем временем языческая эскадра с запасами пороха тщетно прождала московские войска под Ревелем.

В конце марта 1559 года московское правительство, посчитав свое положение в завоеванных землях достаточно прочным, пошло на заключение перемирия с Ливонским орденом. Инициатива данного перемирия исходила от нового датского короля Фредерика Второго, который рассчитывал воспользоваться проявившейся слабостью Ордена. На Москве самым активным сторонником прекращения боевых действий в Ливонии оказался Алексей Адашев. Воспользовавшись ситуацией он добился переброски на юг большей части московских войск и организовал походы: на Крым восьмитысячного войска под командованием своего брата и на Азов шеститысячного войска Дмитрия Вишневецкого. Отряд Даниила Адашева летом 1559 года проплыл по Днепру, под Очаковом и возле Кинбурнской косы захватил два турецких корабля, потом высадился на берег и две недели громил близлежащие татарские селения.