Руслан Скрынников - Иван Грозный Страница 69

Последнее опричное правительство

Стихийные бедствия и татарские набеги приносили неописуемые бедствия. Но опричники были в глазах народа страшнее татар. Царь оправдывал введение опричнины необходимостью искоренить «неправду» бояр-правителей. На деле опричный режим привел к неслыханным злоупотреблениям. Как говорят очевидцы, земские суды получили от царя распоряжение, которое дало новое направление всему правосудию. Распоряжение гласило: «Судите праведно, наши виноваты не были бы». Следуя таким указаниям, судьи перестали преследовать грабителей и воров из числа опричников.

В годы опричнины процветали, как никогда, политические доносы. Опричник мог подать жалобу на земца, будто тот позорит его и всю опричнину. Земца в этом случае ждала тюрьма. Его имущество доставалось доносчику. Бесчинства опричнины достигли апогея ко времени новгородского похода. В разоренной чумой и голодом стране, где по дорогам бродили нищие и бродяги, а в городах не успевали хоронить мертвых, опричники безнаказанно грабили и убивали людей. Они обшарили все государство, на что царь не давал им согласия, повествует опричник Штаден. Так начались многочисленные душегубства в земщине. Разумеется, царь Иван и его сподвижники не поощряли прямой разбой. Но они создали опричные привилегии и подчинили им право и суд. Они возвели кровавые погромы в ранг государственной политики. Следовательно, на них лежала главная вина за беззакония опричнины. В конечном итоге погромы более всего деморализовали саму опричнину.

Падение старого опричного руководства разрушило круговую поруку, связывавшую членов опричной думы. Состав думы пополнился земцами, многие из которых испытали злоупотребления опричнины. Члены новой опричной думы, по-видимому, стали сознавать опасность деморализации охранного корпуса. Опричники, повествует Штаден, творили в земщине такие беззакония, что сам великий князь объявил наконец: «Довольно!» Казнь Басманова ознаменовала конец целой полосы в истории опричнины. Подвергнув опале тех, кто создал опричнину, царь велел собрать жалобы земских дворян и расследовать самые вопиющие преступления опричников.

Телега опричного правосудия сделала крутой поворот. Опричный боярин князь Василий Темкин был предан суду за то, что он, взяв крупную сумму у митрополичьего дьяка, отказался вернуть долг и, чтобы избавиться от кредитора, убил его сына. Суд постановил наказать Темкина и конфисковать одну из его вотчин. Царь, любивший показную строгость, утвердил приговор суда. Помимо всего прочего, Грозный примерно наказывал опричных, чтобы вернуть доверие земщины. Казни и судебные преследования расстроили механизм опричного управления. Опричная администрация, прежде энергичная и деятельная, впала в паралитическое состояние. Штаден, посетивший главную резиденцию в Москве, был поражен царившим там настроением. «Когда я пришел на опричный двор, — повествует он, — все дела стояли без движения… бояре, которые сидели в опричных дворах, были прогнаны; каждый, помня свою измену, заботился только о себе».

Попытки положить конец наиболее вопиющим злоупотреблениям на первых порах не затронули основ опричного режима, но проводились они с обычной для Грозного решительностью и беспощадностью и вызвали сильное недовольство в опричном корпусе. «Тогда, — свидетельствует Штаден, — великий князь принялся расправляться с начальными людьми из опричнины».

Давно стало привычным представление о том, что Малюта был злым гением царя Ивана Васильевича. Достоверно известно, что Скуратов учинил настоящее побоище в вотчинах конюшего Федорова, а затем в Твери и Торжке во время новгородского похода. Скуратов участвовал также в суде над князем Владимиром Андреевичем и в московских казнях. Как повествуют Таубе и Крузе, на Богану были присланы судьи Василий Грязной и Малюта Скуратов. Значит ли это, что именно Малюта был инициатором процесса князя Владимира Андреевича?

Фактически миссия Скуратова в дни судилища на Богане заключалась в том, чтобы привести в исполнение смертный приговор, вынесенный князю монархом и его думой.

Таубе и Крузе были допущены в круг высших руководителей опричнины. Они имели основание назвать первым думного дворянина Василия Грязного.

На Пыточном дворе роль Малюты была, по-видимому, аналогична роли пономаря в Слободском ордене. Законченный палач, он не уступал мастерам пыточных дел и более всего проявил себя в массовых расправах с государевыми «изменниками».

При учреждении опричнины ее приказы копировали приказную систему земщины.

Пыточная изба, или Пыточный двор, была одним из таких приказов. Опричнина была задумана как карательное учреждение. Но в первый период самодержец вел открытую войну со своими политическими противниками. Нет никаких данных о том, что опальные княжата, сосланные в Казань, прошли через Пыточный двор.

В годы массового террора Пыточный двор разросся. Его можно было бы назвать центральным приказным ведомством опричнины, если бы не одно обстоятельство. Во главе приказов стояли бояре, во главе Пыточного двора — сам царь. Опричная дума стала собираться на Пыточном дворе не менее часто, чем в парадных залах Слободского дворца. Самодержец определял круг думных лиц, выступавших в роли судей. Позже по воле монарха те же лица появлялись на Пыточном дворе, но уже в роли жертв. Пономарь был лишь подручным слободского игумена.

Царь жил в постоянном страхе перед воображаемыми заговорами. Его спасителями выступали поочередно то Басмановы с Вяземским, то Грязной со Скуратовым.

Знати имя Малюты Скуратова-Бельского было столь же ненавистно, как и имя основателя опричнины Басманова-Плещеева. Курбский желчно бранил царя за приближение «прескверных паразитов и маньяков», «прегнуснодейных и богомерзких Бельских с товарыщи», «опришницов кровоядных».

Даже среди незнатных опричников Скуратов выделялся своим худородством. В списках думных дворян опричнины его имя стояло последним. Лишь после свадьбы царя с Марфой Собакиной Малюта получил назначение на пост дворового воеводы. Такие посты могли занимать исключительно представители родовитой боярской знати.

Думный дворянин Василий Грязной происходил из худородной семьи и начал службу у одного старицкого боярина «мало что не в охотниках с собаками». После роспуска свиты Владимира Старицкого Грязной был зачислен в опричнину и попал из псарей в царские советники.

Грязной обладал живым воображением и склонностью к грубым шуткам, что импонировало государю. Его положение пошатнулось во время чистки опричной гвардии. Василий не получил приглашения на свадьбу царя с Марфой Собакиной.

Родня фаворита Григорий Меньшой Грязной занимал пост начальника и судьи опричного Земского двора в Москве. Земский двор (полицейское управление столицы) играл важную роль в системе сыска. В 1571 г. судья был убит, а его сын заживо сожжен.

После смерти царицы Марфы и отмены опричнины положение Скуратова и Грязного пошатнулось. В походе на Пайду Малюта не получил места дворового воеводы. В январе 1573 г. несколько думных дворян, в их числе Малюта и Грязной, были посланы в проломы крепости на приступ. Обычно воеводы щадили дворян и составляли штурмовые колонны из боярских холопов и стрельцов. Скорее всего дворяне сами напросились на опасную службу, чтобы доказать свою преданность. Грозный согласился отпустить их, что было свидетельством близившейся царской немилости.

Малюта был убит на приступе. Сразу вслед за тем Грязной был отослан на воеводство в Нарву, а оттуда в небольшую крепость Донков. Будучи на крымской границе, он попал в плен к татарам. Письма из Крыма дают весьма точное представление о характере и достоинствах главного сподвижника Малюты. Неутомимый собутыльник царя, завоевавший его благосклонность застольными шутками, Васютка Грязной сочетал в себе качества шута и палача. Это был человек невероятно хвастливый, тщеславный и легкомысленный. Чтобы оправдать свое пленение, Грязной с серьезным видом уверял царя, будто подчиненные ему земские лучники бежали при виде татар, а он в одиночку сцепился с двумя сотнями врагов. Когда его повалили наземь, уверял Василий, он «над собой укусил шти (шесть) человек до смерти, а двадцать да дву ранил», в крымском плену он (неведомо как) государевых собак-изменников «всех перекусал же, все вдруг перепропали, одна собака остался — Кудеяр и тот», по его словам, «грехом, маленко свернулся». Письмо к царю из плена Васютка закончил следующими словами: «Ты, государь, аки Бог, и мала и велика чинишь». В приведенных словах историки усматривали чуть ли не манифест худородного опричного дворянства. Но, может быть, то была лишь раболепная выходка впавшего в немилость опричного фаворита?

Под стать Бельскому и Грязному был думный дворянин Роман Олферов-Нащекин, выдвинувшийся в самом конце опричнины. Несмотря на полную безграмотность, он стал по милости царя хранителем печати (печатником) и возглавил весь приказной аппарат опричнины. Однажды Олферов затеял местнический спор с земским казначеем князем Мосальским и, нимало не смущаясь, написал в своей челобитной царю: «Я, холоп твой, не ведаю, почему Мосальские князи и хто они».