Михаил Елисеев - Русь меж двух огней – против Батыя и «псов-рыцарей» Страница 7

Зато возникает вопрос другой, и касается он опять-таки князя Ярослава Всеволодовича, который под пером фантазера превращается в руководителя партии, призвавшей на Русь орду, и в итоге, если следовать трактовке Константина Александровича, выглядит законченным негодяем и подлецом. Потому что если это действительно так, как вещает поборник исторической справедливости, то получается, что Ярослав является убийцей своего брата, его жены, снох и внуков, а также на его совести смерть четырех племянников. Не много ли для одного человека, или он все эти злодеяния со своим сыном Александром Невским разделил, и тот, как овец, резал своих двоюродных братьев? И не много ли взял на себя К. А. Пензев, обвиняя людей, которые возрождали страну из руин и отражали страшную агрессию с Запада, в преступлениях против своих ближайших родственников?

Ну а потом Константин Александрович всей мощью своих знаний и теорий обрушивается на роман-эссе В. А. Чивилихина «Память», в котором собраны очень интересные наблюдения и факты из истории монгольского нашествия, но которые явно не вписываются в концепцию писателя-интернационалиста. «Примером подобной, очень оригинальной разновидности фантомных ощущений является роман-эссе Чивилихина «Память». Т. е. при полном отсутствии какого-либо халха-монгольского завоевания уважаемому автору кажется, что оно все-таки было, и было ужасным. Роман-эссе произвел, да и до сих пор производит на некоторых граждан совершенно неизгладимое впечатление, да такое, что они посчитали его научным трудом и практически историческим первоисточником». Не спорю, труд Чивилихина действительно оставляет очень сильное впечатление, не чета некоторым произведениям, хотя есть в нем некоторые нестыковки и откровенные натяжки. Но главная его ценность заключается в том, что автор лично прошел по многим местам, связанным с нашествием, общался с археологами и краеведами, а потом все это изложил на страницах своей книги. На мой взгляд, чтобы лучше понять то, о чем пишешь, просто необходимо побывать в тех местах, где происходили описываемые события, посмотреть на то, что осталось от той героической и страшной эпохи, поговорить с людьми, которые расскажут тебе местные легенды и предания. Невозможно быть во Владимире и не зайти в Успенский собор, где 7 февраля 1238 года в огне и дыму погибла семья великого князя Георгия — жена, снохи, внуки… Все они там и похоронены, как и епископ Владимирский Митрофан, который до последнего оставался со своей паствой, ободряя и утешая ее, хотя, по версии Константина Александровича, должен был в это время распивать с Батыем меды, поскольку был представителем той самой церкви, которая позвала этого варвара на Русь. Владимир Алексеевич Чивилихин проделал колоссальный объем работы, посетив Козельск и досконально исследовав то, что осталось от некогда грозной крепости, пройдя Селигерским путем, которым шла орда, а также собрав массу интересной и полезной информации о некоторых других аспектах вторжения. Ну а что касается того, что некоторые посчитали его первоисточником, как об этом говорит К. А. Пензев, то это в большей степени относится к «новооткрывателям», которые ссылаются на Л. А. Гумилева как на исторический источник, не задаваясь вопросом — а откуда он сам эту информацию взял? Только вот не приводит Лев Николаевич таких данных, а потому приходится думать, что взял он их из своей головы, а сама концепция «евразийства», которую он проповедовал, не имеет ничего общего с историей Руси. «О евразийстве говорят как о «третьем пути» между капитализмом и социализмом. Евразийцы считают колыбелью, из которой выросла Российская империя, а следовательно, и СССР, не Киевскую Русь, а империю Чингисхана. «Монголы формировали историческую задачу Евразии, положив начало ее политическому единству и основам ее политического строя». Увлечение монголами незаметно перерастает в преклонение перед ними, и евразийцы начинают говорить о том, что с помощью монголов Россия сохранила православие, а монгольское иго сыграло положительную и решающую роль в развитии русской государственности. Завоевание Руси было якобы прогрессивным явлением, поскольку монголы дали Руси хорошее законодательство, внесли большой вклад в развитие русского военного искусства. Как-то забывается грабительский характер походов монголов и, напротив, доказывается, что именно тюрки и монголы, а не западноевропейцы были искренними друзьями и союзниками русских, а сами русские оказываются близким монголам «туранским народом»…

…как-то не хочется считать Л. Н. Гумилева ни серьезным ученым, ни патриотом. Перед нами чистейшей воды фальсификация, написанная с позиций какого угодно народа, только не русского. Вряд ли можно назвать евразийство серьезной идеологической базой для восстановления России и воссоздания СССР. Нельзя восхищаться геноцидом собственного народа и искать в нем основу для его возрождения» (А. Королев).

И наконец, выходим на финишную прямую — автор нам откроет тайну, кто же такой Батый, поскольку в отличие от А. Бушкова у него хан и князь Ярослав абсолютно разные люди. «Кто такой Батый в русской истории? Батый — это наемный иностранный военный специалист высокого уровня, с большим опытом, призванный на Русь для организации регулярной русской армии. Ставка Батыя, согласно выделенному ему наследству, находилась по нижнему течению реки Волги. Контакт и контракт с Батыем осуществлялись через агентов Русской Православной церкви, которую Орда впоследствии всячески поддерживала» (Русский царь Батый). Для начала — русскую регулярную армию создал Петр I, а не какой-то варвар из далеких степей, и хоть это автор должен был бы знать. Наверное, пытливый искатель и этот самый контракт обнаружил, раз вещает об этом с такой уверенностью и даже знает, через каких агентов велись дела. «Поход Батыя на Русь — это, в первую очередь, мобилизация рекрутов для организации армии, затем организация налогообложения на содержание армии». О том, с каким удовольствием русские служили под ханскими знаменами и что при этом испытывали, написано в «Житии Александра Невского»: «Было в те времена насилие великое от иноверных, гнали они христиан, заставляя их воевать на своей стороне. Князь же великий Александр пошел к царю, чтобы отмолить людей своих от этой беды». Про это также есть сведения и в летописях, но просто удивительно, что автор с ними не знаком, выставляя Александра Невского одним из инициаторов создания подобной «армии», он вступает в противоречие с письменными источниками. Мы видим, что князь прилагал все усилия, чтобы русские люди не сражались за чуждые им интересы вдали от Родины, за мусульманина хана Берке, против неизвестно во что и кого верующего хана Хулагу.

Просто удивляет, до чего же некоторые любят охаивать прошлое своей страны и преклоняться перед всем чужеземным, делать из злейших врагов едва ли не благодетелей и при этом говорить о восстановлении исторической справедливости. Унижать предков легко, они не ответят, но это может иметь очень печальные последствия для народа в целом. Потому что, сомневаясь в героизме тех, кто стеной встал на пути степной конницы в XIII веке, можно будет усомниться и в героизме тех, кто встал на пути врага в веке XX. Вдруг какой-нибудь умник возьмет, да и выведет, что Гитлер — это не палач и убийца, у которого руки в крови по локоть, а иностранный военный специалист, наемник высокого профессионального уровня, с огромным опытом, призванный в СССР патриотическими силами для реорганизации Красной Армии и свержения диктатуры Сталина. Вторжение 22 июня — это мобилизация новобранцев для этой самой армии и последующей войны с Британией, а грабежи населения являются налогообложением на содержание этой же армии. Вот так оно может получиться в будущем, если вовремя не остановиться. Я же большой разницы между Батыем и фюрером не вижу, оба заливали кровью страны, по которым проходили их орды, и хоть и действовали они в разных исторических условиях, но методы были одинаковые. Массовые казни жителей Владимира-Волынского, чьи пробитые большими железными гвоздями черепа археологи нашли около разрушенных монголами церквей, ясно показывают, что несло русским людям нашествие степных варваров. Героизм русских воинов, сражавшихся с врагом на заснеженных полях под Рязанью и Коломной, на берегах Сити и Калки, не уступал героизму тех, кто встретил вражеское нашествие в 1941-м, а доблесть защитников Торжка и Козельска, Чернигова и Киева не уступала доблести защитникам Бреста и Севастополя. «Мертвые сраму не имут!» — так говорил великий русский воин князь Святослав, и нет ничего зазорного в том, чтобы последовать его завету и перестать порочить память людей, павших в страшные годы монгольского нашествия.

Как это ни покажется парадоксальным после всего изложенного, но в главном Константин Александрович прав — для нас всегда самым главным врагом был, есть и останется Запад, поскольку за слащавой улыбочкой «наших европейских партнеров» скрывается звериный оскал тевтонов. Вот уж кому сильная Россия стоит поперек горла, и они спят и видят, как бы страну развалить, а все ее богатства «взять и поделить», как говаривал Шариков. В XIII веке им выпал уникальный шанс осуществить свои намерения, но благодаря двум русским князьям, Александру Невскому и Даниилу Галицкому, эта попытка закончилась полным крахом. Не случайно пик западной агрессии пришелся именно на это время — Русь только что пережила страшный удар монголов, ее лучшие полки были разгромлены на полях сражений, и поэтому создавалось впечатление, что «Натиск на Восток» остановить будет невозможно. Поэтому необычайную антирусскую активность на Западе в сороковые годы XIII века невозможно рассматривать без влияния монгольского фактора — слухи о небывалом тотальном разгроме русских княжеств сильно будоражили Запад, и потому Русь представлялась для немцев, шведов и венгров легкой добычей. Но не задалось — Александр Ярославич разбил врага на северо-западе, а князь Даниил на юго-западе Руси, и единственный шанс для агрессоров был упущен. Не сумев отразить страшный удар с Востока, Русь сумела отбить подлый удар, направленный в спину с Запада, и устоять в этой критической ситуации. Этим судьбоносным событиям и посвящена данная работа.