Сергей Лесной - Откуда ты, Русь? Крах норманнской теории Страница 7

Татищев еще в первой половине XVIII века высказал дельную мысль, что вся эта история со сном была выдумана самим Гостомыслом. В древности, как известно, сновидениям придавали огромное значение. В снах видели веления богов. Существовала даже особая, высокочтимая профессия толкователей снов.

В положении Гостомысла решение о престолонаследии являлось само собой: если мужская линия угасла, можно было восстановить династию по женской линии, взявши внука от дочери. Такая операция совершается по сей день. Затруднение, однако, было в том, что правом наследования обладал внук от старшей дочери, не любимый народом. Гостомысл обошел это затруднение, сославшись на вещий сон. Но намерение Гостомысла при его жизни не было осуществлено. Поэтому после его смерти начались неурядицы из-за отсутствия князя (этот-то момент и отмечает "Повесть временных лет" как начальную точку русской истории; на деле же это было далеко не начало).

Теперь становится понятным, почему выбор пал на «варягов» и выбранными оказались Рюрик, Синеус и Трувор: решение склонилось в пользу исполнения совета покойного, любимого и уважаемого всеми Гостомысла. Таким образом мы избавляемся от нелепости, что посылали к чужим, за чужестранцами. Посылали за внуками своего умершего князя, к тому же (увидим ниже) за славянами и по отцу. Старшая дочь Гостомысла была уже замужем; вероятно, за князем неславянином, поэтому старший внук и не нравился народу.

В свете сказанного становится понятным, почему посланцы говорили варягам-братьям "да пойдете", т. е. обращались во множественном числе: все трое были законными наследниками старого, умершего князя; однако Рюрик как старший брат главенствовал. Проясняется, почему братья "пояша по себе всю Русь", т. е. разделили между собой всю Русь, — потому что они имели на то право, а государство настолько велико, что требовало при тогдашних путях сообщения нескольких князей. Трое братьев-князей были особо удачным решением посланцев: каждая значительная часть Руси получала по князю.

Ипатьевская летопись говорит, что по смерти братьев Рюрик "прия власть всю един". Отсюда следует, что братья были не его ставленниками, как это случилось далее с его воеводами, а равноправными князьями.

Итак, мы видим, что Новгородские летописи исчерпывающим образом разъясняют все недоумения в связи с призванием варягов-князей. Спрашивается: почему же "Повесть временных лет" об этом умолчала и, добавим, злонамеренно? Понять очень легко: южный летописец не только мало интересовался тем, что было на севере, но и отражал интересы правящей династии в Киеве. Если рассказать все о Новгороде — это значит показать, что Новгород древнее Киева на века. Что династия пришла оттуда. Что династия была там тоже веками. Иначе говоря, показать, что столице надо быть в Новгороде, а не в Киеве. Новгород всегда настаивал на своей самостоятельности и имел ее не только в продолжение Киевского, но и значительной части Московского периода. Лишь Иван Грозный окончательно сломил самостоятельность Новгорода и превратил его в обычный областной город.

Чтобы устранить опасность соперничества между Новгородом и Киевом, разделения государства надвое, необходимо было устранить базу для такого соперничества. Это было достигнуто тем, что южный летописец отбросил историю Новгорода, а Новгородские летописи были отодвинуты в тень. Каноном были признаны южные летописи.

Замечательно, однако, то, что протограф русской летописи был, вероятно, написан в Новгороде, вполне возможно, самим епископом Иоакимом, просветителем новгородцев и человеком, несомненно, очень образованным. Составитель "Повести временных лет" сокращал летопись Иоакима. Отсюда пошли перескоки и шероховатости летописи, о чем уже мы говорили. «Повесть» начинается внезапно, совершенно необоснованно. Вдруг появляются князья, варяги, дань и т. д. Рюрик как будто падает с неба на поле истории. Об отце его или деде ни слова — это понятно: сказать о них что-то означало выпустить кота из мешка. Составитель «Летописи» скомкал, испортил связный рассказ летописи, выбросил совершенно Гостомысла и т. д. Он дал понять, что, мол, все предыдущее покрыто туманом неизвестности. А между тем туман-то был выпущен им самим.

Но в дальнейшем он проговаривается, и его можно поймать на том, что ему было известно гораздо больше, чем он сказал (об этом мы пока умалчиваем, ибо это отвлекло бы нас слишком в сторону). Истинное значение Иоакимовской летописи было показано пишущим эти строки еще в 1955 году, но советские историки до сих пор склонны рассматривать "призвание варягов" как "ходячий сюжет", как легенду, не имеющую исторических оснований. Вследствие этого не только Рюрик, но даже отчасти Олег и Игорь признаются почти легендарными. Здесь советская историческая наука совершила огромную и непростительную ошибку: у северной Руси отнято ею несколько веков действительного, исторического существования, которое подтверждено блестящими археологическими находками. Более того, советская историческая наука дала себя провести не слишком-то ух и ловкому монаху, сделавшему свое дело достаточно белыми нитками.

Все вышеизложенное показывает, что летописи не только недостаточно точно понимались, но и не все они изучались и сравнивались. Неудивительно, что не были приняты во внимание и другие очень важные дополнительные источники, с содержанием которых мы познакомимся ниже. Эти источники были оглашены давным-давно, но содержание их игнорировалось, ибо все считалось решенным окончательно и безапелляционно, хотя нелепости нашей истории криком кричали.

Если в прошлом все объяснялось косностью мысли, административным давлением, не позволявшим отходить от канона, то после 1917 года, когда норманнская теория была объявлена «ненаучной», казалось бы, все пути были открыты для восстановления истины. А прогресса не последовало. И можно догадаться — почему. Об истории Древней Руси кое-что писали "классики марксизма". Следовательно, здесь поставлена граница знанию советскому историку: коль скоро его выводы основаны на фактах, не известных классикам марксизма, они не будут признаны, а объявлены «ревизионизмом». Кому охота носить этот ярлык? Поэтому советские историки тщательно обходят все вопросы, которые могут поставить их в конфликт с "классиками".

В советской исторической литературе, на исторических съездах, совещаниях и конференциях не раз уже поднимался вопрос о мелочности задач, разрешаемых советскими историками, в постановлениях прямо указывалось на крохоборчество, на отсутствие даже попыток решать крупные исторические проблемы. Даже само ниспровержение норманизма произошло не так, как это следовало бы сделать, т. е. после солидного разбора всех деталей, выяснений всех этапов борьбы и формальных пунктов постановлений. Сделали все по формуле: "слушали — постановили". Постановление есть, а самого разбирательства не было. Хотя советские ученые, в особенности археологи, сделали очень много в борьбе с норманизмом, борьба эта осталась как бы повисшей в воздухе: нет ни одной солидной работы советского историка, где теория норманизма была бы проанализирована по всем пунктам и опровергнута. Равным образом совершенно не освещена вековая борьба антинорманизма и норманизма.

В результате всего этого западная историческая наука совершенно игнорирует выводы советской науки, ибо наука движется не декларациями, а тщательным взвешиванием всех «за» и «против». Это не сделано. И главным образом по вине советской исторической науки, естественным долгом которой является вынесение спора на международную арену.

Глава 3

Если на западе когда-либо существовало германское племя Русь, то мы, естественно, должны найти данные о нем в западноевропейских источниках. Ни Плиний, ни Тацит, ни Птолемей не упоминают никакого племени Русь на материке Европы. Историк середины VI века Иордан, перечисляя племена, живущие в его время в Скандинавии (их насчитывалось там 27), племени Русь среди них не называет. Древненемецкие хроники, захватывающие по крайней мере 100 лет до времени "призвания варягов", т. е. до второй половины IX века, и несколько дальнейших веков, также ничего не говорят о германском племени Русь. А между тем оно должно было где-то жить, занимать определенную область, с кем-то воевать, входить в самые разнообразные политические, торговые, религиозные и иные отношения, оставить след в истории.

Если о Руси на востоке во второй половине IX века мы знаем очень мало, то о Руси этого времени на западе не могли не сохраниться сведения, ибо речь не о чем-то малом, незначительном, а о целом племени, которое создается веками и состоит из многих тысяч людей. Племя, сыгравшее такую огромную роль в судьбах всей Европы, не могло оказаться без истории. Забыться могло лишь племя, стертое в исторической борьбе, но не возглавившее в IX веке одно из самых крупных государств Европы. Ведь речь идет не о коротком эпизоде в несколько лет, а об эпохе в сотни лет, если верить норманистам.