Коллектив авторов - Новейшая история стран Азии и Африки. XX век. 1900–1945. Часть 1 Страница 7

Страны Востока постоянно зависели от импорта машинного оборудования – средств производства и необходимых потребительских товаров – средств потребления. Например, в Бирме с 1869 г. по 1937 г. производство риса возросло в стоимостной оценке с 24 млн до 258,9 млн рупий, или более чем в 10 раз. За этот период на столько же увеличился и экспорт риса. В Бирме постоянно наращивались темпы производства как старой, так и новой продукции, казалось бы, таким образом создавались необходимые условия для общего экономического роста, интеграции национальной экономики, развития внутреннего рынка. Но ничего подобного не произошло. Страна, экспортируя большую долю производимой продукции в Европу, Америку, Африку (в 1937 г. на 120 млн рупий) и в Азию (на 371,4 млн рупий), ввозила потребительские товары, включая продовольствие, ткани, шерсть, обувь, промышленное и техническое оборудование, и, следовательно, была зависима от внешней торговли, основные рычаги которой находились в руках метрополии.

Бирма не единственный пример, когда количественный рост производства не обусловил столь же больших качественных сдвигов. Французский империализм превратил Вьетнам в поставщика риса на полуколониальный китайский рынок. До начала 30-х гг. XX в. Китай оставался не только главным для Вьетнама рынком сбыта риса, но и основным поставщиком промышленных изделий и некоторых видов продовольствия. Его доля в импорте этой колонии Франции еще в 1918 г. составляла 41 % и продолжала возрастать. Но в 1932 г. Франция окончательно монополизировала импорт Вьетнама и ее доля стала составлять 80 %. Вьетнам стал вторым после Алжира рынком сбыта французских хлопчатобумажных тканей и другой продукции.

На протяжении всей первой половины XX в. в странах Востока сохранялись в довольно значительных пропорциях докапиталистические формы несельскохозяйственного производства – ручное ткачество, прядение, плетение, ручное изготовление керамической посуды, различных орудий труда из металла и дерева – и низшие формы капиталистического производства (которые, впрочем, не будут изжиты и в послеколониальное время).

Современное фабрично-заводское производство, финансово-кредитные учреждения, банки, торговые фирмы, новые виды транспорта насаждались «сверху» и принадлежали исключительно национальному капиталу (частному и акционерному). Формирование местной буржуазии и современного национального промышленного производства было вторичным (производным) и происходило за счет подключения к капиталистическому предпринимательству в промышленных сферах компрадоров, торговцев, ростовщиков, бюрократов, обуржуазившихся землевладельцев (новый тип помещика, называемый иногда в литературе «либеральным помещиком»). В целом не наблюдалось массового роста мелкотоварного производства в промышленности – генезиса капитализма «снизу». Эволюция ремесленника в мелкого товаропроизводителя не исключалась, но была чрезвычайно ограниченной.

Демократический путь развития капитализма «снизу» в результате широкого включения в него ремесленников и представителей всех разновидностей домашней промышленности блокировался. С одной стороны, его развитию препятствовала деятельность метрополий в колониях и индустриально-развитых стран в полуколониях (в первую очередь их промышленным производством и контролем над внешней торговлей). С другой – предпринимательством местных привилегированных социальных слоев, которые в изменившихся условиях либо сотрудничали с иностранным капиталом (институт компрадорства), либо самостоятельно на свой страх и риск открывали и осваивали новые виды деятельности в сфере промышленности, финансов, кредита и т. п. Нередко при этом формирующаяся (в том числе и таким образом) местная буржуазия вестернизировалась, меняя свое прежнее мировоззрение, поведение, образование, образ жизни. Сосуществование современного и традиционного в промышленности формировалось, как и в аграрном секторе, не столько спонтанно, в процессе естественного поступательного развития, при котором столкновение, взаимодействие современного и традиционного происходили органично и закономерно, сколько посредством насильственного включения промышленных отраслей колонии в систему капиталистических мирохозяйственных связей, а также насаждения в колониях «сверху» современного фабрично-заводского производства в промышленности, строительстве на транспорте, внедрения капиталистических методов управления, буржуазной системы управления и т. д.

Взаимодействие и взаимосвязь, впоследствии и синтез современного и традиционного были поэтому не везде перспективными и успешными. Современное появлялось и распространялось, подчиняя, вытесняя традиционное или сосуществуя с ним, прежде всего в крупных городах или специальных европейских поселениях, осуществлявших связи (промышленные, торговые, административные и т. п.) с метрополией, а также на побережье, где развивалась промышленность, инфраструктура и экспортное земледелие. Традиционное из-за ограниченных контактов с привнесенным современным удерживалось, а порой «замыкалось» во внутренних глубинных районах, мало связанных с территориями, подвергнутыми трансформации. В этих отдаленных районах и провинциях доминировали традиционное производство, прежний образ жизни, старые системы образования, социальных отношений, ценностей, управления. Традиционное и современное как бы имели свои своеобразные территориально-географические, экономические и социальные границы в воспроизводстве общественной жизни.

§ 4. Политические процессы на Востоке

Политические процессы на Востоке в первой половине XX в. носили чрезвычайно сложный и многослойный характер. С одной стороны, они отражали, причем обычно с опозданием и непрямолинейно, весь комплекс социальных явлений, тенденций и интересов пестрого и многоукладного восточного общества. С другой стороны, политическая жизнь Востока во многом формировалась под воздействием колониальной политики держав Запада, особенно активной на рубеже XIX–XX вв. и первой трети XX в. Борьба этих держав за раздел мира к 1900 г. в основном закончилась и началась борьба за передел мира, еще более ожесточенная и связанная для стран Востока с не меньшими жертвами, тем более что метрополии в этой борьбе широко использовали материальные и человеческие ресурсы колоний.

Колониальные конфликты на рубеже XIX–XX вв.

Конец XIX и начало XX в. были отмечены не только колониальными захватами, но и колониальными войнами между державами. Здесь уместно кратко остановиться на испано-американской, англо-бурской и русско-японской войнах.

Испано-американская война началась с волнений местного населения на принадлежавшем Испании острове Куба в Карибском море. Американская общественность полагала, что жесточайшие репрессивные меры, принятые в 1898 г. испанскими военными властями, нарушают «доктрину Монро» и права человека. США послали к берегам Кубы броненосец «Мэйн», но он взорвался или был взорван в кубинском порту. Это и было поводом к испано-американской войне. Американцы не только установили независимость Кубы от Испании (под своим протекторатом), но, кроме того, захватили остров Пуэрто-Рико, находящийся вблизи южных берегов США, и высадили свои войска в порту г. Манилы на Филиппинских островах – азиатском владении Испании. Высадка американцев была согласована с лидером филиппинцев Агинальдо, который ранее вел борьбу против испанцев, а в тот момент находился в эмиграции, но обещал поддержку США в их войне с Испанией.

После высадки американцев Агинальдо выступил за независимость островов, однако ни по своему вооружению, ни по своей организованности повстанцы не могли долго противостоять американцам. Дело осложнялось и тем, что Филиппины населены не одним народом, а многими, различающимися по языкам и уровню развития. Американцам понадобилось три года (до 1901 г.), чтобы подавить сопротивление филиппинцев и установить свою колониальную власть на островах.

Одновременно с этим американцы низложили последнюю королеву Гавайских островов Лилиуокалани (1893) и затем включили острова в состав США в качестве «территории» (1900 г.; с 1959 г. – штат). В 1899 г. произошел раздел еще одной группы островов Тихого Океана – Самоа – между Германией и США. Так Штаты утвердили себя в качестве колониальной державы.

Противостояние англичан и буров (потомки голландских переселенцев, букв. «крестьянин») в Южной Африке имело долгую историю. Особенно осложнилась ситуация в конце XIX в., когда в результате деятельности Сесиль Родса (премьер-министра английской Капской колонии), поддержанного британским министром колоний Дж. Чемберленом (старшим), независимость бурских республик Оранжевая и Трансвааль (созданы соответственно в 1852 и 1854 гг.) оказалась под угрозой. Англия потребовала контроля над внешней политикой Трансвааля, затем начала переброску войск в Южную Африку, и в 1899 г. буры и англичане практически одновременно предъявили друг другу ультиматумы. Разразилась англо-бурская война. Вначале буры имели успех, но англичане бросили в бой дополнительные войска (отчасти из Австралии, Новой Зеландии и Канады). К осени 1900 г. Трансвааль был завоеван, президент Крюгер бежал, но партизанская война велась бурами до 1902 г.