Валентин Мельников - Новые мытари Страница 7

Все бы ничего, да по ночам вдруг стали случаться какие-то очень странные, пугающие происшествия. То в пустых комнатах явственно слышались чьи-то шаги, шорохи, тихие голоса, скрипели половицы и хлопали двери. У близнецов волосы вставали дыбом и мурашки щипали спину, они слали по телефону панические призывы в милицию. Но каждый раз прибывшие наряды ничего подозрительного не обнаруживали. После очередного вызова разозленный руководитель милицейского наряда выразительно покрутил пальцем у виска, посоветовал лечиться и уехал, пообещав, что больше на вызовы реагировать не будет.

А в следующую ночь пошло что-то невообразимое. Теплый уютный камин, у которого обитатели злосчастного особняка так любили сиживать зимними вечерами, начал регулярно будить их дикими завываниями и дьявольским хохотом. Братья, забывшие про удовольствия с Ритой, разом вбежали в ее спальню, забаррикадировали дверь и втроем забились под одеяло. Так и продрожали до самого рассвета. И удивительно! как только окно в спальне чуть посветлело, все звуки прекратились, как будто ничего и не было.

Не в силах больше терпеть, Толоконниковы на семейном совете решили приобрести огнестрельное оружие и, помня любезное обещание Лоханкина, обратились к нему за срочной помощью.

- Мне заниматься такими делами как-то не с руки, - важно ответил он. - С другой стороны догадываюсь, что раз просите, значит, край как нужно. Сразу предупреждаю: стволы нынче подорожали. Если согласны, платите деньги вперед плюс мои комиссионные десять процентов за услуги.

За два потертых "макара" и четыре пачки патронов Лоханкин содрал сумму, в два раза превышающую их истинную подпольную стоимость.

В следующую ночь, заняв позицию под одеялом у Риты, братья приготовились дать решающий бой, как они полагали, незваным пришельцам. Измучившись от постоянных недосыпаний и угревшись под теплыми женскими боками, они только-только начали сладко засыпать, как внезапно в зале послышались противный скрип и писк, потом протяжный вой, переходящий в визг.

- Ну чего ждете, стреляйте же! - исступленно зашептала Маргарита.

Светя фонариками, Толоконниковы вбежали в зал и разрядили пистолеты по камину и стенам. В зале все стихло. В воздухе запахло пороховым дымом и пылью от битой штукатурки; братья шумно дышали, хватая воздух открытыми ртами.

Не прошло и пяти минут, как в туалете заурчал унитаз и зашипел, наполняясь водой, сливной бачок. Снова заработали пистолеты и изрешетили дверь туалета.

Утром взорам несчастных буржуев предстала ужасающая картина расстрела их уютного гнездышка: развороченный камин; исклеванная пулями, отбитая штукатурка и порванные шелковые обои; искалеченная дорогая мебель и зеркала; изуродованный во многих местах прекрасный испанский кафель в туалете и расколотый бачок, из которого шумным потоком низвергалась на пол вода...

В предвидении следующей бурной ночи Толоконниковы попросили Лоханкина подбросить еще боеприпасов.

- Как, уже кончились? - очень натурально удивился он. - Вот это классно! Однако что у вас там происходит?

Пришлось все рассказать. Лоханкин выслушал с огромным вниманием и сочувствием сбивчивое повествование братьев и уверенно сказал:

- Оружие в таком деле не поможет. У вас в доме по всей видимости завелись домовые или как их по-английски называют... кажется полтергейсты. С ними справиться может только специалист по белой и черной магии.

- Где же его взять?

- Из сочувствия к вашей беде постараюсь поискать. И советую вам не торговаться с ним. Дайте столько, сколько скажет. Ну, а я обижать вас не буду. Так и быть уж подкиньте тысчонку за труды и на том поладим.

...Бородатый маг появился к вечеру. Неспешно обошел все комнаты, заглянул в камин, приложил ухо к стене, послушал, пошептал и вдруг так заорал "выдь, окаянные!", так затопал ногами, что братья с перепугу попадали на пол, а у одного случилось большое недержание, и он осрамился как неразумный грудничок.

Как только прошел переполох, вызванный этим досадным происшествием, маг удобно расположился в кресле и сообщил, что теперь домовых не будет. Но ушли они навсегда или снова появятся, гарантировать не может.

- Кто-то вам их занес. Это такая тварь, что где ей понравится, туда снова и снова будет лезть и не даст житья. Я б вам все же посоветовал продать этот дом и переехать куда-нибудь, - душевно посоветовал маг.

Плод дозрел и упал к ногам. Вконец обалдевшие братья уцепились за это предложение как за спасительную соломинку и, не откладывая, объявили торги на свою недвижимость. А Голубь был тут как тут - все отошло к нему по умеренной цене. Сема в знак благодарности за услуги получил от него назначение на должность генерального директора Центрального рыночного комплекса (так стал называться Центральный вещевой рынок) и крупные кредиты на его переоборудование, а также на приобретение примыкающего к комплексу городского Дома быта. Наконец-то сбылась давняя заветная мечта господина Рафаловича стать законным производителем супермодной обуви. Но приобрев нового капиталиста, отечество потеряло в его лице великого режиссера, способности коего были так блестяще продемонстрированы на Толоконниковых. И рыночные забастовки, и появление на сцене Лоханкина, а затем двух охранников и мага, роль которого разыграл сам Сема, и шабаш домовых - все было задумано и срежиссировано им. Бравый охранник дома Толоконниковых не только развлекался с Маргаритой , но и успел всюду навтыкать подслушивающих устройств и микродинамиков, воспроизводивших жуткие звуки, рожденные свободным полетом Семиной фантазии.

Теперь Голубь мог быть вполне доволен жизнью. Но, видно, не бывает в ней так, чтобы все шло гладко, без сучка и задоринки. На его имя из областного управления внутренних дел пришла повестка с требованием явиться для дачи свидетельских показаний по делу о безвестном исчезновении гражданина Фарафонова. Стас повертел в руках бумажку с неразборчивой подписью и с некоторой тревогой подумал: "Выходит все-таки завели дело. Неужто что-то пронюхали?" Однако, поразмыслив, решил, что вряд ли есть какие-то факты, скорее всего для проформы посуетятся и закроют дело. В таком случае пусть сами разбираются.

Но проигнорировать повестку не удалось. Спокойный рокочущий баритон в телефонной трубке поинтересовался причиной неявки и посоветовал впредь этого не делать дабы не подвергать себя процедуре принудительного привода под конвоем. Стас взбеленился и чуть не сказал, что, мол, сам кого хочешь может привести под конвоем, но вовремя сдержался. Ему показался знакомым этот голос, однако никак не удавалось вспомнить, чей он.

В бюро пропусков УВД объяснили, что нужно явиться к подполковнику Савельеву и указали номер его кабинета. И тут только он вспомнил старого знакомого, который засадил его в колонию. Да, хозяином кабинета был тот самый капитан, а ныне подполковник Савельев, кажется Антон Степанович. "Как же это он расстался со своим родным обэхээсэсом и перешел в уголовный розыск?. Наверное, попал под сокращение штатов в связи с реорганизацией", - механически подумал Стас. Савельев постарел и погрузнел, но взгляд его был все такой же быстрый и цепкий, с легким прищуром. Его манеры совсем не походили на те, что испокон веку утвердились в стенах всех казенных заведений. Антон Степанович был отменно вежлив и приветлив, говорил тихо и спокойно. Он был очень дотошный и скрупулезный, ни одна деталь не ускользала от его внимания. Стас припомнил, как Савельев своими хитроумными вопросами не раз загонял его в тупик и умело вел дознание, добиваясь полного раскрытия истины. Однако в чем - в чем, а в предвзятости этого человека никак нельзя было обвинить. И Стас, несмотря на стойкое презрение к ментам, все-таки с уважением вспоминал о Савельеве.

Подполковник начал разговор издалека.

- Как живется после выхода на свободу? - спросил он.

- Спасибо, вашими молитвами, - усмехнулся Голубь.

- Тогда выходит, мы слишком переусердствовали.

- Вот как? Забавно.

- Вы шикарно устроились - и так быстро...

- Завидуете?

- Таким вещам я никогда не завидовал, потому что исповедую другие принципы.

- А я стараюсь идти в ногу со временем.

- Знаю, знаю. Я, такой чудак, до сих пор думаю, что не в деньгах счастье...

- Но в их количестве? - ехидно вставил Голубь.

- А вы стали циником, дорогой Стас.

- Да уж в ваших университетах всему научишься.

- Ладно, оставим пока этот разговор. Скажите, что вам известно по поводу исчезновения Григория Фарафонова?

- Ничего не известно, - быстро ответил Голубь.

- Не спешите все отрицать. Я бы вас не пригласил, если бы не имел фактов.

- Тогда выкладывайте, а я дам свои пояснения.

- Хорошо. Факт первый: перестрелка на объездной дороге.

- Это не факт, а слухи.

- Не скажите, найдены стреляные гильзы и есть официальные показания водителей.