Анатолий Юновидов - Оборона Одессы. 1941. Первая битва за Черное море Страница 70

90-й стрелковый полк, занимавший позиции на левом фланге дивизии, сумел частично удержаться на занимаемых позициях. После боя, продолжавшегося весь день, отошел на 500 м только 3-й батальон полка, от которого к этому времени оставалось всего 43 человека.

Находившийся на правом фланге дивизии 241-й СП занимал значительно более выгодные позиций, чем остальные полки дивизии. Правый фланг полка опирался на Хаджибейский лиман, а левый прикрывался насыпью железной дороги. Все фронтальные атаки на позиции полка оказались неэффективными, хотя при их отражении полк и потерял две машины со счетверенными зенитными установками[320] и румыны сделали попытку обойти полк с левого фланга, нанеся удар через железнодорожную насыпь, но и это наступление удалось отбить, хотя румыны и предприняли его в полной темноте, после 23.00[321].

После полуночи румыны прекратили атаки на позиции правофлангового 241-го полка и сосредоточили все усилия на центре и левом фланге дивизии. Ночной бой, без поддержки дивизионной и армейской артиллерии, оказался для измотанных и обескровленных дневными атаками 161-го и 90-го СП крайне тяжелым.

Отдельные роты полков вели бой в полном окружении. Пулеметы ночью были малоэффективны, и бойцам часто приходилось отбиваться от противника огнем в упор, гранатами и штыками. К концу боя оба полка откатились на расстояние 1–1,5 км. Обе стороны понесли во время боя на короткой (не более 100 м) дистанции тяжелые потери. Румыны так и не смогли уничтожить части, но к утру в батальонах обоих полков осталось по 40–60 человек[322].

Положение становилось катастрофическим. Парировать удары противника было уже нечем. Воробьев доложил о ситуации в штаб армии, сообщив, что «резервов никаких нет», и попросил «немедленно выслать пополнение в количестве 5000 человек»[323].

В течение следующего дня 95-я дивизия не получила ни одного человека, и Воробьев весь долгий день 3 сентября с тревогой ждал возобновления вражеского наступления, которое в этот момент оказалось бы фатальным. Но румыны так и не смогли в этот день перейти в наступление[324].

Лишь в ночь на 4 сентября в дивизию прибыло пополнение в количестве 500 человек, т. е. ровно в 10 раз меньше запрошенного, которое было необходимо для доведения состава дивизии до минимальной штатной численности.

По двести человек были влиты в наиболее обескровленные 161-й и 90-й СП и 100 человек — в 241-й СП. Но положение осложнилось тем, что присланное пополнение прибыло невооруженным и необученным и спешно вооружалось оружием, которое удалось подобрать на поле боя, а его хватило далеко не всем.

Спешно довооружая и обучая людей, в дивизии готовились к очередному бою, хорошо понимая, что в сложившейся обстановке он будет как минимум не менее тяжелым и кровавым, чем предыдущий.

В течение всего 3 сентября, ночи на 4 сентября и первой половины 4-го сентября обе стороны, практически утратившие боеспособность, приводили части в порядок, подтягивали подкрепления и переформировывались[325].

Румыны из состава 6 и 11-й ПД, поредевшие части которых находились перед фронтом 95-й дивизии, в основном были опытными кадровиками. Почувствовав, как дерется дивизия, они без лишней спешки, обстоятельно готовились к следующему наступлению.

До 2-х батальонов пехоты накопилось в районе х. Важный на участке 161-го СП, до 2-х — у хутора Дубиново на участке 241-го и до 2-х — в районе х. Вакаржаны на участке 90-го СП. По количеству батальонов противник даже уступал частям дивизии, численность этих батальонов после трех недель боев тоже была значительно ниже штатной, но это были кадровые батальоны, из обученных и обстрелянных солдат, многие из которых служили в румынской армии десятилетиями на профессиональной основе.

До 1 батальона пехоты выдвинулось с запада в направлении высоты 79,3 и до 2 рот — от сторожки на высоте 79,8. В 14.00 румыны с двух сторон атаковали высоту 79,3. Пока это была только разведка боем. После открытия сильного артогня противник отошел.

Румынские офицеры спешно наносили на карты последние огневые точки вскрытой системы минно-артиллерийского огня дивизии.

После этого румыны начали наступать всерьез. На правом фланге 241-й СП, усиленный мотобатальоном майора Воскобойникова, укрепившийся на высоте 94,5 и за насыпью железной дороги и имевший больше 200 ручных и станковых пулеметов, доставшихся ему после расформирования Тираспольского УР, а также 19 50-мм минометов и 14 огнеметов, отразил 5 румынских атак, не понеся при этом значительных потерь и, как указывалось в донесении командира дивизии, полк[326] остался «вполне боеспособен». Румыны понесли при этом настолько большие потери, что в течение следующего дня на этом участке больше не атаковали.

На участке 161-го СП положение вновь оказалось более тяжелым. Румыны быстро нащупали слабое место в обороне полка и, как и 2 сентября, снова нанесли удар встык — на этот раз между 2-м и 3-м батальонами. И снова прорыв был ликвидирован вводом в бой мотороты 13 ОРБ. После боя полк насчитывал 491 человек, но при этом в нем осталось всего 4 станковых и 5 ручных пулеметов, 1 50-мм миномет и 3 82-мм миномета.

Самая тяжелая ситуация опять сложилась на участке 90-го СП. Полк, почти не имевший пулеметов и минометов и спешно доукомплектованный необученным и частично не вооруженным пополнением, не мог противостоять 2-м батальонам кадровой румынской пехоты, имевшей хорошую подготовку и опыт боевых действий. Полк поддерживала огнем почти вся имевшаяся в распоряжении Воробьева артиллерия: 57-й и 397-й артполки и 1-я батарея 266-го КАП. Несмотря на это, части были оттеснены на 500 м с высоты 79,3. Наиболее ожесточенный бой развернулся за хутор Вакаржаны, который оборонял 2-й батальон полка. Пользуясь недостатком пулеметов у обороняющихся, румыны броском достигли окраины хутора, выйдя из-под артиллерийского огня, и навязали защитникам хутора рукопашный бой. Выдержать этот бой не имевшие опыта и достаточного вооружения бойцы не смогли. Батальон был отброшен от хутора на километр в восточном направлении. После боя в 4-й роте полка насчитывалось 30 человек, а в 5-й — 40. Всего после боя в полку осталось 303 человека при 2 станковых и 2 ручных пулеметах, 1 50-мм миномете, 3 — 82-мм минометах и 1 огнемете.

После боя из 241-го стрелкового полка в 90-й полк были переданы для усиления огневой мощи 6 50-мм и 1 82-мм миномет. Не терявший оптимизма Воробьев снова запросил 4 тыс. человек «пополнения с оружием», 45 пулеметов, 30 минометов и даже 5 танков БТ[327].

После второй попытки наступления на участке дивизии установилось кратковременное затишье[328].

Запрошенное подкрепление прибыло через день в количестве 300 человек, причем его не удалось распределить по полкам, так как поступило указание сменить им отряды моряков и пограничников оперативно подчиненные 25-й дивизии и занимавшие оборону на стыке между 25-й и 95-й дивизиями, в районе высоты 76,3.

Однако помимо подкрепления в дивизию, совершенно неожиданно для Воробьева, прибыла и группа контроля при Военном совете ООР. Причиной ее приезда оказалась просьба Воробьева присылать пополнение вооруженным. В Военном совете ООР из нее сделали свои, особые выводы.

Группа провела проверку «учета и сбережения оружия в 241-м полку», обнаружив, что «по учетным данным артснабжения, на 4.9.41 г. числится 3330 винтовок, по сведениям же штаба, на то же число — 1820 винтовок».

Комиссия пришла к выводу, что полку «создана возможность безнаказанного расхищения боевого оружия… а среди отдельных командиров и начальников утвердилось мнение, что в период напряженной боевой обстановки нельзя наладить учет и сбережение оружия. Это противоречит здравому смыслу и вредно сказывается на боеспособности частей и подразделений. Такое положение с учетом и сбережением оружия не может быть далее терпимо».

Попыткам командира дивизии вооружать прибывшее пополнение оружием, подобранным на поле боя, тоже была дана надлежащая оценка:

«Чем напряженнее периоды боев, тем более тщательный требуется уход и сбережение оружия. Иначе оно отказывает в бою и быстро выходит из строя.

В ротах, особенно действующих на фронте, многие винтовки покрыты ржавчиной и без штыков».

На счастье Воробьева, группа контроля предпочитала проводить проверку на наиболее спокойных участках фронта и с положением в 161-ми 90-м стрелковых полках, оставшихся еще и практически без пулеметов, знакомиться не стала.

Далеко идущих выводов из визита группы, правда, не последовало, но Воробьев был предупрежден, что необходимо «оружие, подлежащее списанию с учетных данных, оформлять приказами за подписью командиров и военкомов отдельных частей. Всякое иное списание оружия будет рассматриваться как расхищение боевой техники».[329].