Александр Островский - 1993. Расстрел «Белого дома» Страница 76

На следствии «свидетельница, работавшая в тот вечер вместе с погибшим», сообщила, что она вышла из этого же кабинета почти сразу же за С. Красильниковым и увидела его лежащим на полу в луже крови «ногами наружу».2150

«Начальник смены отдела оперативных информационных программ телецентра» показал на следствии, что, когда «ему сообщили» о произошедшем, он «побежал вниз», «увидел на полу тело» и бросился к нему «для оказания помощи». Но его остановил «окрик» «от главного входа: "Назад! Иначе стреляю!"». «Уйдя в медпункт», начальник смены «пытался вызвать "скорую помощь"», а затем, «надев белый халат», снова попытался «подойти к Красильникову», но «его снова не подпустили».2151

Следствие установило, что «выстрел, которым был убит пострадавший, был произведен вдоль коридора от холла центрального входа в здание, где находились защищавшие телецентр военнослужащие внутренних войск и сотрудники МВД. Снаружи здания, где были демонстранты и члены военизированных формирований Верховного Совета, в Красильникова ни прицельным выстрелом, ни рикошетом попасть было невозможно».2152 Это позволило сделать вывод, что «Красильников был убит не сторонниками Верховного Совета», а «сотрудниками МВД или военнослужащими».2153

Итак, никакого штурма телецентра не было, а была хладно-кровно спланированная кровавая бойня.

Повторяя опровергнутую следствием ложь, будто бы пришедшей в «Останкино» «толпе» удалось ворваться в телецентр:2154,С. Чарный в полном противоречии с этим пишет, что все убитые и раненые со стороны «штурмующих» стали жертвами «перекрестного огня» на площади «перед АСК».2155

«Особенно отличились – пишет И. Иванов, – четыре автоматчика спецназа, стрелявших с крыши здания телецентра».2156 Трупы во время расстрела практически не вывозили, не успевали отправлять в больницу даже раненых. В связи с этим, как писал И. Иванов, «требует отдельного расследования вопрос о том, кто и куда вывез утром и днем 4 октября трупы из рощи».2157

Кровавой бойней в Останкино руководили два человека: генерал-майор милиции Павел Васильевич Голубец и подполковник Сергей Иванович Лысюк. Первый получил за это чин генерал-лейтенанта и орден «За личное мужество», второй чин полковника и Звезду Героя России.2158

«Общее настроение участников похода к телецентру выразила, наверное, молодая женщина, сказавшая: "Надо было туда пойти, чтобы все это увидеть и никогда не простить"».2159

Глава 6

КРЕМЛЬ ГОТОВИТСЯ К ШТУРМУ

По ту сторону баррикад

Утром, – пишет Б. Н. Ельцин, имея в виду 3 октября, – я приехал на работу в Кремль. Хотя был выходной, в 10.00 собрал совещание с руководителями Кабинета министров».2160

Что же заставило его в воскресный день появиться в Москве? И о чем он совещался в этот день с «руководителями Кабинета министров»? На эти вопросы в воспоминаниях Б. Н. Ельцина мы находим лишь общий ответ: «Обсуждали текущие дела».2161 Одним из важнейших «текущих дел», несомненно, был вопрос о парламенте. Тем более что «4 октября кончался срок ультиматума». Однако, пишет Борис Николаевич: «…В этот момент мы не стали обсуждать силовые варианты решения конфликта».2162

Из этого явствует, что вопрос о судьбе парламента на этом совещании все-таки рассматривался, не рассматривались лишь «силовые варианты решения конфликта». Объясняя это, Борис Николаевич уточняет: «По-прежнему надеялись на возобновление переговоров».2163 Весьма скуп в описании утреннего совещания правительства и присутствовавший на нем Е. Т. Гайдар: «В воскресенье, 3 октября, утром – совещание у Президента. Присутствуют В. Черномырдин, С. Филатов, В. Шумейко, О. Лобов, С. Шахрай, П. Грачев, В. Ерин, еще несколько человек. Обсуждаем итоги посещения регионов, откуда многие только что вернулись. Разговор довольно спокойный. Примерное резюме: пока контроль над основными федеральными структурами сохранен, масштабных акций неповиновения, беспорядков в регионах не предвидится, региональные власти лояльны, выборы проведут».2164

Получается, что в тот день Б. Н. Ельцина занимал не столько вопрос о том, как выйти из конфликта с парламентом, сколько о том, как провести назначенные им на декабрь выборы в Федеральное собрание.

Непонятно только, для чего тогда потребовалось так экстренно собирать правительство в воскресенье. Неужели с этим вопросом нельзя было подождать до понедельника?

«Ситуация в Москве, – подчеркивает Е. Т. Гайдар, – конкретно не обсуждается». Этим самым он тоже признает, что вопрос «о ситуации в Москве» рассматривался, но в общем видеоинформацией о том, что оппозиция именно на сегодня запланировала переход к активным действиям, - подчеркивает Е. Т. Гайдар, – Министерство безопасности или не владеет, или решило с Президентом не делиться».2165

Последние слова явно рассчитаны на несведущих людей. О том, что именно на 3 октября сторонники парламента запланировали переход к активным действиям и с этой целью назначили Всенародное вече, было известно всей Москве. Поэтому и то, что Б. Н. Ельцин не вынес данный вопрос на рассмотрение этого, несомненно чрезвычайного совещания, и то, что к нему не проявили никакого интереса участники совещания, звучит подозрительно.

Объяснение мы находим в книге «Эпоха Ельцина». Оказывается, заседание правительства было очень непродолжительным. Уже «в 11 часов» в том же самом кабинете началось другое – «рабочее совещание», в котором принимали участие П. С. Грачев, В. Ф. Ерин, А. В. Коржаков, С. А. Филатов и В. С. Черномырдин и которое было специально посвящено «обстановке вокруг Белого дома».2166

Что конкретно обсуждалось на этом совещании, мы не знаем. И Б. Н. Ельцин, и А. В. Коржаков, и С. А. Филатов предпочли в своих воспоминаниях обойти этот вопрос стороной. Более того, когда во время беседы с С. А. Филатовым я специально поинтересовался на сей счет, Сергей Александрович сделал удивленные глаза и заявил, что никакого совещания утром 3 октября в Кремле не было. А когда я напомнил, что оно фигурирует в книге «Эпоха Ельцина», пожаловался на память.2167

«Рабочее совещание» было скоротечным. По всей видимости, Б. Н. Ельцин заслушал текущую информацию, связан-

ную с Белым домом, и отдал соответствующие распоряжения. О том, что это были за распоряжения, мы можем судить на основании воспоминаний А. В. Руцкого. Уже в 11.30 он получил информацию, что в Кремле принято решение покончить с парламентом в течение ближайших суток.2168

«После совещания, – пишет Б. Н. Ельцин, – поработав с документами, я уехал домой».2169 Из уже упоминавшейся книги «Эпоха Ельцина» видно, что Кремль Борис Николаевич покинул в 12 часов.2170

В то самое время, когда Борис Николаевич покидал Кремль, на Старой площади в кабинете В. С. Черномырдина появился В. Д. Зорькин. Виктор Степанович пригласил его к себе еще утром, видимо, до того, как началось совещание правительства. Зачем же Виктор Степанович пригласил к себе председателя Конституционного суда? Оказывается, он «сообщил, что Ельцин готов обсудить проблему досрочных выборов».2171

«Первое, что предложил незамедлительно сделать Зорькин, – оповестить об этом людей через средства массовой информации, людей, уже заполнявших московские улицы, и спасти тем самым их от крайности, от гибели. Дать знать всей стране, что мирный выход возможен, что есть надежда на компромисс… Черномырдин согласился с предложением сообщить в СМИ и пообещал решить этот вопрос с президентом», после чего «Зорькин вернулся к себе на Ильинку, хоть и с невеликой, но все-таки забрезжившей впереди надеждой».2172

Однако вскоре к В. Д. Зорькину «пришел Шахрай и в разговоре дал понять, что лично ему ничего неизвестно о готовности президента к переговорам».2173

Как же тогда объяснить поведение В. С. Черномырдина? Не мог же он заверять председателя Конституционного суда в готовности Б. Н. Ельцина пойти на «нулевой вариант», не имея на это санкции самого Бориса Николаевича?

Но тогда напрашивается предположение, что встреча премьера с В. Д. Зорькиным представляла собою дымовую завесу, которая должна была, с одной стороны, дезориентировать противника, с другой стороны, прикрыть переход к силовым мерам и придать им характер «вынужденности».

«После совещания, – пишет Б. Н. Ельцин, – поработав с документами, я уехал домой… Проехал по спокойному Ново-

му Арбату, посмотрел на окна здания парламента… Дома все шло как обычно… Мы по традиции собрались все за обеденным столом». И тут «по спецсвязи позвонил Михаил Барсуков и сообщил о резком обострении ситуации у Белого дома».2174

«Третьего октября, в воскресенье, Сосковец, Барсуков, Тарпищев и я, – вспоминает А. В. Коржаков, – встретились в Президентском клубе пообедать. Только сели за стол, зазвонил телефон. Трубку взял Барсуков: оперативный дежурный сообщил, что разъяренная толпа смяла кордон милиции на Смоленской площади, а теперь штурмует бывшее здание СЭВ. Оцепление у Белого дома тоже прорвано, и возбужденные люди пробиваются к засевшим там депутатам».2175