Д. Чугаева и Л. Петерсон. - С.М. КИРOB Избранные статьи и речи 1916 - 1934 Страница 76

Вот этого, товарищи, нового исторического обстоятельства в ту пору империалисты не заметили; они предусмотрели, казалось, все, однако не сумели предусмотреть главного. А здесь-то и была гарантия того, что мы с вами из этой невероятно тяжелой, нечеловечески трудной полосы, в которой мы тогда пребывали, освободимся. И действительно, мы понемногу, постепенно начали освобождаться. В то же время, несмотря на кратковременность пребывания у власти, несмотря на очень ограниченный исторический и государственный наш опыт, все-таки мы поняли, что должен быть такой промежуток времени, когда нам волей-неволей придется жить среди волков и поэтому нам надо будет время от времени прибегать к некоторым «волчьим» приемам по отношению к нашим ближним и дальним соседям. (Аплодисменты.)

Мы точно так же, несмотря на всю нашу политическую незрелость (по мнению политиков буржуазии), несмотря на все наше государственное младенчество, все-таки учли этот опыт и воспользовались соответствующим образом теми маневрами, которые были применены в отношении к нам.

Мы также понимали, что беспредельно вести гражданскую войну мы не можем. Мы знали, что, обороняясь на всех фронтах, мы жертвуем последним своим достоянием. Мы знали, что бесконечно пребывать в тех тисках, в которых мы находились, нельзя. Естественно, что мы решили, со своей стороны, воспользоваться и обходными путями, путями обходной войны с нашими врагами.

Вы помните, что именно с этого периода, после этих конференций, а частью и на них, постепенно, понемножку у нас начинаются так называемые деловые отношения с капиталистическими государствами. Я не буду перечислять вам всей этой длинной истории, тех путей, по которым мы с вами шли, тех средств, при помощи которых мы сумели добиться того, что с некоторыми державами мы установили более или менее деловые, более или менее человеческие взаимоотношения.

Некоторая передышка в нашей голодной поре в результате относительного урожая 1922/23 года дала нам возможность по окончании гражданской войны приступить к укреплению нашего внутреннего хозяйства. Историю этой работы вы все, товарищи, прекрасно знаете; история нашей работы на наших хозяйственных фронтах известна в полной и достаточной мере каждому рабочему. Все мы помним, как, выбираясь из той глубокой ямы, в которой мы были в 1920 году, вначале постепенно и очень медленно, а затем быстрее, из года в год мы стали поднимать наше народное хозяйство, осваивать огромные поля, перешедшие от помещиков к нашим крестьянам. Постепенно мы стали эти находившиеся в безнадежном состоянии хозяйства приводить в некоторый порядок.

Тяжелая это была пора, товарищи! Многие с большим сомнением смотрели на то, удастся ли нам среди этой разрухи, среди этой нищеты оживить, привести в действие то достояние, которое мы отвоевали у наших классовых врагов. Но здесь снова и снова настойчивость наших рабочих, твердость нашей пролетарской диктатуры и исторический опыт нашей коммунистической партии дали нам возможность успешно справляться и с этой стороной нашей задачи. Правда, здесь дело шло гораздо труднее, чем в тот первоначальный период нашей революции, когда мы расчищали дорогу для нашего строительства. Здесь положение было иное. Здесь нужно было камень за камнем собирать все то, что уничтожалось во время империалистической и гражданской войны.

Но тем не менее мы все-таки сумели подняться на ноги. В нашей промышленности, по сравнению с тем, что было, скажем, в 1913 году (если считать уровень 1913 года за 100), мы в 1920 году, в период максимальных разрушений в нашей стране, сумели скатиться всего-навсего до 17 %, а в последующие годы мы стали из года в год подниматься все выше и выше по хозяйственной лестнице: в 1921/22 году мы поднялись уже на 25 %, в 1922/23 году — на 35 %, в 1923/24 году — на 46 % и, наконец, в 1926/27 году мы с вами сумели отпраздновать полное хозяйственное восстановление нашей страны. (Аплодисменты.)

Мы знаем, товарищи, что империалистическая и гражданская войны в страшной степени разорили наше сельское хозяйство. Вы знаете, что лучшие из наших хлебных районов непрерывно переходили в период гражданской войны из рук в руки. Крестьянину не до того было, чтобы бережно смотреть за своей крестьянской полосой. И действительно, мы стояли лицом к лицу с тем, что урожайность наших советских полей к периоду 1920 года упала до чрезвычайно мизерных размеров. Если в так называемое мирное время наш крестьянин имел со своей десятины 62–65 пудов, то в тяжелый период гражданской войны эта урожайность снизилась ровно вдвое; если наш крестьянин получал в мирное время с десятины 80 пудов хлопка, то в период наибольшей тяжести гражданской войны эта десятина давала всего 14 пудов.

Все эти цифровые данные, которые я считал необходимым привести, должны нам еще и еще раз напомнить то состояние, в котором мы так недавно еще находились, для того чтобы лучше понять и уяснить те достижения, которые мы в настоящее время, товарищи, имеем.

Я думаю, что не грех нам, празднующим наш великий Октябрьский праздник, вспомнить не только о том, где у нас давит, что у нас плохо и не устроено. Я думаю, что по законам всех праздников полагается нам вспомнить и о тех достижениях, которые мы, товарищи, имеем. Я бы спросил вот хотя бы тех же экспертов, заседавших в свое время в одной из лучших капиталистических столиц, пусть бы они порылись в своей просвещенной памяти и напомнили нам, отсталым русским рабочим и русским крестьянам, хотя бы один пример в истории человечества, в истории капиталистического периода существования этого человечества, когда бы народ — пусть он будет дважды европейским — сумел бы из такой трясины, из такой глубокой пропасти, в которой мы находились в 1920–1921 годах, выбраться в такой короткий срок на тот уровень достижений, который мы имеем к десятилетию годовщины нашего Великого Октября. (Бурные аплодисменты.) Было бы, товарищи, очень хорошо, если бы они, эти почтенные буржуазные эксперты, рассеяли наши недоумения и привели бы нам пример того, чтобы народу, разоренному внутренними и внешними врагами, народу, который находился одной ногой буквально в могиле, народу, управляемому рабочими, решительно без всякой внешней помощи, а, наоборот, при самом зверском, при самом бешеном противодействии работе со стороны всех других правительств, удалось бы изжить все те болезни и печали, залечить все те раны, которые у нас были в 1920–1921 годах. Наша пролетарская память такого примера в истории человечества не знает. Наша пролетарская наука, перерыв все фолианты самых героических, самых возвышенных периодов существования человечества, таких успехов в построении нового общества не видела. Не было еще в истории человечества такой поры, когда жизнь трудящихся строил бы своими руками новый, молодой, не бывавший еще у кормила правления класс — класс рабочих. (Аплодисменты.)

У наших просвещенных противников существует мнение о диктатуре пролетариата, как о чем-то только уничтожающем, разрушающем, сокрушающем. Пролетарская диктатура, действительно, имеет за собой много сокрушенного, много разрушенного — ровно столько, сколько надо для того, чтобы молодому классу рабочих победить. Молодому классу, классу рабочих, для того чтобы добраться к своей диктатуре, нужно, действительно, очень основательно и решительно разрушить все то, что стоит на его пути. (Аплодисменты.) Но когда пролетарская диктатура переходит к своей творческой, положительной работе, она не знает границ своему молодому, возвышенному творчеству, она не знает таких препятствий и таких трудностей на пути этой творческой работы, которые бы были непреодолимы. Только этим, и ничем иным, объясняются те действительно исторические успехи, которые мы, товарищи, к десятой годовщине нашего Октября имеем.

Мы, товарищи, строим наше общество не только так, чтобы умножать наши национальные богатства. Нет, перед нами стоят гораздо более сложные и серьезные задачи. Мы каждую минуту должны смотреть за тем, чтобы в этом умножении богатств все большую и большую роль играли те начала, ради которых мы поднимали великое Октябрьское знамя, те начала, которые называются социалистическими началами. И в области промышленности, и в области сельского хозяйства, и в области нашей торговли — во всех отраслях нашей работы мы ни на одну минуту не должны забывать И не забываем того, что мы не просто строим новое общество, но мы строим социалистическое общество, мы строим такое общество, где действительно будет настоящее царство свободного труда, где будет действительно полное, настоящее равенство, где уничтожится без остатка все то, что называется неравенством между людьми. Раз это так, то, очевидно, все линии, все грани нашей работы должны определяться под этим углом зрения.

К десятой годовщине нашего Октября мы в этом отношении можем совершенно спокойно, совершенно твердо подвести итоги нашей работы. Мы сумели, товарищи, обобществить во всем нашем народном хозяйстве — не только в промышленном, но и в сельском хозяйстве — к 1927/28 году свыше 40 % того валового дохода, который мы из года в год получаем.