Всеволод Волин - Неизвестная революция 1917-1921 Страница 8

Тем временем Россия оказалась втянута в Крымскую войну (1854–1855 гг.)[7]. Это стало катастрофой для страны. Военные перипетии со всей очевидностью продемонстрировали банкротство режима и слабость империи. «Глиняные ноги» колосса в первый раз дали трещину. (Естественно, уроков из этого не извлекли.) Война обнажила политические и социальные язвы государства.

Николай I умер в 1855 году, тотчас после поражения в войне, прекрасно отдавая себе отчет в произошедшем банкротстве, но не имея сил противостоять ему. Можно предположить, что вызванное этим потрясение ускорило его смерть. Ходили даже упорные слухи о том, что царь отравился; это весьма правдоподобно, хотя веских доказательств не обнаружено.

Чтобы читатель лучше понял те события, которые произошли в дальнейшем, в заключение этой главы следует подчеркнуть один мало известный, но важный момент.

Несмотря на свою слабость и различного рода препятствия, за короткий промежуток времени страна достигла значительного технического и культурного прогресса.

Под воздействием экономической необходимости появилась «национальная» промышленность, она вызвала к жизни рабочий класс, пролетариат. Возникли крупные заводы. Произошло переоборудование портов. Увеличилась добыча угля, железа, золота и других полезных ископаемых. Получили развитие средства связи. Была построена первая скоростная железная дорога, соединившая две столицы, Москву и Санкт-Петербург. Она стала настоящим техническим достижением, поскольку территория между двумя городами топографически мало пригодна для такого рода строительства, почва проседает и зачастую заболочена. Расстояние между Москвой и Петербургом составляет около 600 верст (примерно 640 километров). Рациональный экономический подход не допускал строительства железнодорожного пути по прямой линии. Рассказывают, что Николай I, лично интересовавшийся проектом (дорогу строило государство), поручил нескольким инженерам разработать и представить ему планы и сметы. Пользуясь случаем, инженеры составили чрезвычайно сложные чертежи, с многочисленными поворотами, объездами и т. п. Николай I все понял. После беглого просмотра он отложил проекты в сторону, взял карандаш и лист бумаги, отметил на нем две точки, соединил их прямой линией и сказал: «Кратчайшее расстояние между двумя точками — прямая». Это означало приказ, конструкторам оставалось только исполнить его[8]. И это сложнейшее дело они выполнили — ценой неимоверных усилий, титанического труда тысяч рабочих, трудившихся в бесчеловечных условиях.

Николаевская железная дорога (названная так в честь царя) до сих пор считается одной из лучших в мире: 609 верст (примерно 650 километров) путей, протянувшихся практически прямой линией.

Отметим, что нарождавшийся рабочий класс еще сохранял тесные связи с деревней, из которой вышел и куда возвращался по завершении временной работы. Впрочем, крестьяне, привязанные к земле своих помещиков, не могли покинуть ее навсегда. Чтобы занять их в промышленности, требовалось договариваться с их владельцами. Настоящие городские рабочие — представлявшие собой в ту эпоху своего рода бродячих ремесленников — были весьма немногочисленны. Таким образом, пролетариат в прямом смысле слова еще не возник. Но создались все предпосылки, необходимые для его появления. Необходимость в постоянной рабочей силе требовала отмены крепостного права. Через два или три поколения в России, как и во всем остальном мире, возникнет класс наемных рабочих, подлинный промышленный пролетариат, лишившийся всякой связи с землей.

Быстрый прогресс произошел и в области культуры. Более-менее обеспеченные родители хотели видеть своих детей хорошо образованными. Быстрый рост числа гимназистов и студентов вынуждал правительство непрерывно увеличивать число средних и высших школ. Этого все более решительно требовали экономические и технические нужды развития страны. К концу царствования Николая I в России было шесть университетов: в Москве, Дерпте (Тарту), Харькове, Казани, Санкт-Петербурге и Киеве (в таком порядке они создавались), а также десяток технических и специальных высших школ.

Поэтому не следует считать (а такое мнение достаточно распространено), что в ту эпоху Россия была неграмотной, варварской, почти «дикой» страной. Неграмотным и «диким» оставалось закрепощенное крестьянское население. Но жители городов с точки зрения культуры ни в чем не уступали своим западным современникам, за исключением некоторых незначительных особенностей. Что касается молодой интеллигенции, то она в определенном отношении была даже более передовой, чем в других европейских странах.

В этой главе мы уже достаточно говорили об огромном и парадоксальном различии между существованием и менталитетом крепостных и культурном уровнем привилегированных слоев, так что возвращаться к этому нет необходимости.

Глава III

Реформы

Новый революционный подъем

«Крах царизма» и поражение революционного движения

Реакция

(1855–1881 гг.)

Трудную ситуацию, в которой оказались страна и режим, предстояло разрешить Александру II, сыну Николая, сменившему его на троне. Общее недовольство, давление передовых слоев интеллигенции, страх перед возмущением крестьянских масс и, в конце концов, экономическая необходимость вынудили его, несмотря на ожесточенное сопротивление реакционных кругов, пойти на уступки, взять решительный курс на реформы. Он решил положить конец бюрократическому режиму и безграничному произволу административной власти, произвел серьезные изменения в судебной системе и нанес удар по крепостничеству.

Начиная с 1860 года реформы непрерывно следовали одна за другой: отмена крепостного права (1861 г.); введение суда присяжных с выборностью последних (1864 г.) вместо прежних государственных судов, состоявших из особых чиновников; создание в 1864 г. городского и сельского самоуправления и земства (нечто вроде муниципалитетов), распоряжавшихся многими сферами общественной жизни (отдельные отрасли образования, здравоохранения, путей сообщения и др.).

Перед живыми силами народа — в особенности, интеллигенцией — открылось поле деятельности. Муниципалитеты активно участвовали в создании широкой сети начальных школ светской направленности. Естественно, эти «земские» и «городские» школы находились под наблюдением и контролем правительства. Изучение закона Божия являлось обязательным, и священники играли большую роль. Но, несмотря на это, школы пользовались значительной самостоятельностью. Земства и городские советы набирали преподавательский состав из среды передовой интеллигенции.

Большое внимание стало уделяться улучшению санитарного состояния городов, путей сообщения и др.

Страна вздохнула свободнее.

Но, несмотря на всю свою значимость, реформы Александра II оставались весьма робкими, не полностью отвечали чаяниям передовых слоев населения и подлинным материальным и духовным потребностям страны. Чтобы реформы действительно стали эффективными и способствовали народному подъему, их следовало бы дополнить предоставлением гражданских прав и свобод: свободы слова и печати, собраний и организации и др. Здесь же никаких изменений не произошло. Лишь немного ослабла цензура. По сути же прессе по-прежнему затыкали рот, свободы, как и прежде, не было; нарождающийся рабочий класс не имел никаких прав; дворянство, землевладельцы и буржуазия оставались господствующими классами, и, главное, полностью сохранялся режим самодержавия. (Именно угроза режиму вынудила Александра II бросить народу кость «реформ», она же не позволяла ему углублять их. Таким образом, реформы народ далеко не удовлетворяли.)

Лучше всего иллюстрируют это обстоятельства отмены крепостного права. Здесь обнаружилось самое слабое место реформ.

После напрасной борьбы за сохранение своего статус кво помещики вынуждены были смириться с решением царя (принятым, впрочем, после долгих и драматических колебаний, под энергичным давлением прогрессивных элементов). Но они сделали все возможное, чтобы свести эти реформы к минимуму, тем более, что сам Александр II, естественно, не хотел ни в чем ущемлять интересы «своих дорогих дворян». Им двигала главным образом боязнь революции. Он знал, что крестьянам было известно об его намерениях и борьбе в правящих кругах. И что народное терпение на этот раз действительно достигло предела — народ ждал освобождения, и если бы реформы были отложены, последующие волнения вылились бы в мощное восстание. Во время спора с противниками реформ царь произнес знаменитую фразу, которая прекрасно характеризует его истинные помыслы: «Лучше отменить крепостное право сверху, нежели дождаться того времени, когда оно само собою начнет отменяться снизу», — то есть все должно произойти с минимальным ущербом для помещиков. «Порвалась цепь великая, — написал поэт Некрасов в своей получившей широкую известность поэме, — порвалась — расскочилася: одним концом по барину, другим по мужику!.».