Игорь Васильев - Украинское национальное движение и украинизация на Кубани в 1917–1932 гг. Страница 8

Украинизация была и способом отвлечения сельских масс от борьбы. Она совпала с форсированным землеустройством, которое было призвано разрушить казачью общину; непрерывным повышением налогов и лишением массы кубанцев избирательных прав, грабительскими хлебозаготовками, и, наконец, коллективизацией (72). Культурно-пропагандисткие мероприятия должны были существенно облегчить слом традиционного уклада жизни. Не даром сплошная коллективизация увязывалась властями с ликвидацией неграмотности (73).

Проведение коренизации напрямую увязывалось со стремлением повысить эффективность колхозного строительства (74). Показательно, что раздел «Страничка колхозника» в Краснодарской газете «Красное знамя» выходил в начале 1930 – х гг. на украинском языке (75).

По замыслу организаторов украинизация не должна была привести к росту украинского «буржуазного национализма» (76). Результат работы с отдельными нациями Советского Союза большевики представляли как их сознательное объединение для борьбы с мировым капиталистическим окружением, которое подавалось пропагандой как враждебное человеческой свободе как таковой (77).

Целью украинизации ставилось создание коммунистической, пролетарской украинской культуры в преддверии массовой пролетаризации кубанских селян, переходу их к образу жизни, характерному для индустриального общества (78).

Зачастую кубанские станичники вполне отдавали себе отчёт в истинных целях украинизации. «Советская власть подлазит к нам с помощью украинизации. Раньше нам не давали ходу. Теперь придумали украинизацию, что бы опять нам ходу не дать», – говорили кубанцы ещё в середине 1920 гг. (79).

Примечательно, что в автономиях Северного Кавказа украинцы не получили статуса национального меньшинства, а были приравнены к великорусскому населению, хотя украинизационные мероприятия имели место и там (80).

Важную роль в начале проведения украинизации имела международная составляющая. Власти стремились оторвать украинцев от украинской националистической эмиграции, дискредитировать пропаганду, которую вели в отношении украинцев страны Антанты и, в особенности, Польша. СССР стремился привлечь на свою сторону украинцев, живущих в Польше, в Чехословакии и Румынии (81).

Ещё одной немаловажной причиной украинизации стало желание И.В. Сталина использовать национально ориентированных коммунистов Украины в своей борьбе с Троцким и Зиновьевым. Этот фактор активно использовал видный украинский партийный деятель Н. Скрыпник. Его сторонники, такие как А.Я. Шумский и П.Ф. Гринько, В.П. Затонский постепенно усиливали своё влияние после начала в 1923 г. «коренизации» (А.Я. Шумский и П.Ф. Гринько были выходцами из небольшевистских партий) (82). Эти партийные деятели отстаивали позицию широкой самостоятельности союзных республик СССР в ущерб центру. На XII съезде ВКП(б) они прямо выступали за сохранение союзными республиками основных атрибутов независимых государств.

Некоторое время Сталину приходилось уступать им в культурно-языковых вопросах, что бы они не мешали ему укреплять вертикаль власти. Так, начиная с 1925 г., украинизация государственного аппарата на территории Украины стала активно использоваться для выдвижения молодых кадров, лояльных власти (83). Этот процесс имел место и на Кубани. И здесь украинизация активно использовалась для привлечения молодых кадров из рабоче-крестьянской среды. Так, при наборе в Краснодарский педагогический институт предпочтение отдавалось украинцам из семей рабочих, батраков и крестьян-бедняков (84).

Украинские коммунисты, среди которых было немало бывших членов национал-коммунистических партий (боротьбистов, борьбистов, укапистов), ратовали за присоединение к УССР обширных районов с преобладающим украинским населением и развитие на них украинской национальной культуры (85). В сферу их интересов входила и Кубань. Однако многие члены ЦК ВКП(б) с сомнением относились к его инициативам. К маю 1928 г. был достигнут компромисс. Кубань решили оставить в составе РСФСР, но провести на её территории полномасштабную украинизацию (86). (Курс на тотальную украинизацию на Украине был взят уже в 1923 г.) (87). Свою роль играла на Кубани и слабость социальной базы большевиков. Власти видели опасность для себя в сословной и национальной розни в регионе (88). Особое опасение вызывало сословное самосознание казаков. Его во многом и собирались подменить национально-украинским.

Поэтому власти хотели заручиться поддержкой активных украинофилов. Последние были в основном представлены сельской интеллигенцией (учителя, медицинские работники, кооператоры), которая тесно соприкасалась с хлеборобской массой (89). Особенно это было важно в преддверии таких огромных перемен, как коллективизация (90).

Итак, основными причинами проведения на Кубани кампании украинизации было желание коммунистических властей ударить по казачьим сословным представлениям местных жителей. Под предлогом украинизации облегчить внедрение своих пропагандистско-административных манипуляторов в народные массы, отвлечение последних от своих основных целей, облегчение создания новой «пролетарской» культуры.

Поводом для начала украинизации на Кубани было наличие в регионе групп украинских активистов из числа интеллигенции. Их в той или иной степени и по разным причинам поддерживала часть населения, в основном в черноморских станицах. Ещё более важным поводом для проведения кампании стало давление украинских национал-коммунистов, в поддержке которых во внутрипартийной борьбе нуждались лидеры страны.

Примечания:

1. Эрастов С.И. Воспоминания // Кубань: проблемы культуры и информатизации. 2000. № 2. С. 35–40.

3. Собрание украинцев // Свободная Кубань. 1917. № 3. С. 3.

3. Телеграмма Кубанской украинской национальной рады // Свободная Кубань. 1917. № 3. С. 3.

4. Леусян О.А. Февральская революция и активизация национального движения на Северо-западном Кавказе // Фёдор Андреевич Щербина, казачество и народы Северного Кавказа: история и современность. Краснодар, 2008. С. 150.

5. К выпуску украинского букваря // Листок война. 1917. № 1001. С. 3.

6. Областной учительский съезд // Свободная Кубань. 1917. № 11, 12. С. 3.

7. Старолеушковская // Вольная Кубань. 1917. № 11. С. 4.

8. Селянин. Станица Ахтырская (Таманского отдела) // Вольная Кубань. 1917. № 3. С. 3.; Казак. Станица Старокорсунская // Вольная Кубань. 1917. № 6. С. 3.

9. Съезд представителей населённых пунктов Кубанской области // Свободная Кубань. 1917. № 13. С. 3.

10. Очерки истории Кубани. Краснодар, 1996. С. 501, 517.

11. Очерки истории Кубани. Краснодар, 1996. С. 500–560.

12. Коблянский А. Культурно-просветительская работа среди украинцев // Из опыта педагогической работы на Кубани. Краснодар, 1926. С. 73.

13. Украинизация Кубани. Материалы по истории культуры Кубани. 1920 —е. 1930-е годы. Краснодар, 1991. С. 18.

14. Государственный архив Краснодарского края (далее – ГАКК). Ф. Р-5. Оп. 1. Д. 249. Л. 3.

15. ГАКК. Ф. Р-5. Оп. 2. Д. 58. Л.2.

16. ГАКК. Ф. Р – 861. Оп. 1. Д. 15. Л. 30об.

17. ГАКК. Ф.1 Оп. 1. Д. 546.

18. Украинизация Кубани. Материалы по истории культуры Кубани. 1920 —е. 1930-е годы. Краснодар, 1991. С. 1, 8.

19. ЦДНИКК. Ф. 1774-Р. Оп. 2. Д. 301. Л. 1.

20. Еремеева А.Н. Между прошлым и будущим (художественная жизнь Кубани в годы революции и Гражданской войны). СП(б)., 1996. С. 28, 46, 67–68, 74, 76

21. Селянин. Станица Ахтырская (Таманского отдела) // Вольная Кубань. 1917. № 3. С. 3.; Казак. Станица Старокорсунская // Вольная Кубань. 1917. № 6. С. 3.; Станица Ахтырская // Вольная Кубань. 1917. № 11. С. 4.

22. Щетинина Г.В. По страницам украиноязычной периодической печати на Кубани // Традиционная культура славянских народов в современном социокультурном пространстве. Славянск-на-Кубани. 2008. Ч. 2. С. 216.

23. Леусян О.А. Указ. соч. С. 150.

24. Украинская рада // Листок войны. 1917. № 961. С. 4.

25. Украинский учительский съезд // Листок войны. 1917. № 967. С. 3.

26. Белый Д.Д. Указ. соч. С. 78.

27. Запросы об автономии Украины // Листок войны. 1917. № 1000. С. 4.

28. Украинцы // Листок войны. 1917. № 980. С. 4.

29. Белый Д.Д. Указ. соч. С. 78–81.

30. Нырко А.Ф. Зот Диброва, рыцарь кубанского кобзарства // Вторые кубанские литературно-исторические чтения. Краснодар, 2000. С. 134.

31. Емец В. Казаки-бандурники нового времени // Кубань: проблемы культуры и информатизации. 2001. № 3. С. 40.

32. Еремеева А.Н. Художественная жизнь Юга России в условиях гражданского противостояния (1917–1920 гг.): содержание и тенденции развития. Автореферат докт. дисс…М., 1999. С. 23, 24, 26.

33. ГАКК. Ф. Р-5. Оп. 2. Д. 58. Л.2.

34. ГАКК. Ф. Р-5. Оп. 1. Д. 249. Л. 31.

35. ЦДНИКК. Ф. 1774-Р. Оп. 2. Д. 318. Л. 3.

36. Цит. По: Шульгин В.В. «Москали» // Родная Кубань. 2003. № 1. С. 26.

37. Цит. по: Лавров Л.И. Канун революции и гражданская война на Кубани. Биографические записки // Из культурного наследия славянского населения Кубани. Краснодар, 1999. С. 143 – 144.; Чёрный А. История бандуры на Кубани // Родная Кубань. 1999. № 4. С. 117.