Александр Усовский - Антинюрнберг. Неосужденные... Страница 8

Но все это не решало главной проблемы: Германия по-прежнему была беззащитна против любого вражеского вторжения — хоть с Запада, хоть с Востока, хоть с Юга!

Не верите? Напрасно.

К 1930 г. Германия могла, используя как легально существующее, так и тайно спрятанное от глаз Межсоюзнической контрольной комиссии оружие, выставить на линию огня максимум 500 000–600 000 штыков и сабель, при примерно тысяче артиллерийских стволов; ни танков, ни самолетов эта армия не имела.

Франция, используя свои арсеналы, могла вооружить и выставить на фронт три с половиной миллиона солдат и офицеров, пятнадцать тысяч орудий, три с половиной тысячи танков и две с половиной тысячи самолетов. Чехословакия при всеобщей мобилизации способна была выставить армию в миллион триста тысяч штыков при трех тысячах орудий, трех сотнях танков и бронеавтомобилей и тысяче самолетов. Наконец, Польша в случае войны в состоянии была вооружить миллион сто тысяч солдат при четырех тысячах орудий, двухстах танках и бронеавтомобилях и четырехстах самолетах.

Что называется, почувствуйте разницу…

Подобная ситуация немцев ни в коей мере не удовлетворяла.

И они активно и деятельно приступили к политическому разрешению проблемы собственной уязвимости — для чего германские представители активно приняли участие в Женевской конференции по разоружению (подготовительная работа к которой началась еще в декабре 1925 г.). Предложения немцев, озвученные в июле 1932 г., были просты, как стакан воды — раз Германию Версальский мир заставил разоружиться до исподнего, то в таком случае, может быть, и остальные страны последуют прогрессивному немецкому примеру? И, может быть, всем соседям Германии тоже имеет смысл до минимума сократить свои вооружения — и тогда на европейском континенте восторжествуют, наконец, столь желанные всеми фигурантами процесса мир и согласие, тишь, да гладь, да Божья благодать?

А для того, чтобы сделать свои предложения как можно более доходчивыми для всех остальных участников конференции, немцы тут же заявили о своем отказе участвовать в дальнейшей работе Конференции — до тех пор, пока соседи по континенту не созреют до того чтобы согласиться обсудить немецкие требования.

Соседи Германии такое предложение приняли несколько растерянно — формально ведь немцы были абсолютно правы!

Зачем Франции, Англии и США холить и лелеять миллионы винтовок, десятки тысяч пулеметов, тысячи орудий в своих цейхгаузах и миллиарды снарядов и патронов в своих арсеналах — если никто из них (по их же собственным уверениям) затевать войну в обозримой перспективе ни в коем случае не собирается?

И 11 декабря 1932 г. (Внимание! Назначение рейхсканцлером Германии Адольфа Гитлера произойдет только через пятьдесят дней!) Англия, Франция, США и Италия подписали

ДЕКЛАРАЦИЮ О ПРИЗНАНИИ ПРИНЦИПА РАВНОПРАВИЯ ГЕРМАНИИ В ВОПРОСЕ О ВООРУЖЕНИЯХ!

После подписания этой декларации немецкие представители возвращаются за стол переговоров — но Женевская конференция, проработав еще несколько месяцев, так и не завершится чем-то более серьезным, чем просто согласие сторон о недопустимости применения силы при решении межгосударственных противоречий. Французы так и не смогут отказаться от трепетно любимых их генералами рядов тяжелых гаубиц, уходящих за горизонт. Проект конвенции о всеобщем сокращении вооруженных сил, предложенный английским премьером Д. Макдональдом, так и не выйдет за рамки проекта — и Германия (уже национал-социалистическая Германия!) решит руководствоваться в обеспечении своей обороны собственными представлениями об оной — уже без оглядки на статьи Версальского мира, ограничивающих немцев в вопросах вооружений.

ИБО ЭТИ СТАТЬИ БЫЛИ ДЕКЛАРАЦИЕЙ 11 ДЕКАБРЯ 1932 г. АННУЛИРОВАНЫ!

И в заключение — немцы не сразу и не безоглядно начали возрождение своей военной мощи: закон о строительстве вермахта (равно, как и закон о всеобщей воинской обязанности) был принят только 16 марта 1935 г., ЧЕРЕЗ ДВА ГОДА ПОСЛЕ ТОГО, КАК ДЕРЖАВЫ-ПОБЕДИТЕЛЬНИЦЫ РАЗРЕШИЛИ ГЕРМАНИИ ЭТО СДЕЛАТЬ!

И понятно почему-довольно долго немецкие национал- социалисты вынуждены были разгребать «наследство» Веймарской республики в виде миллионов безработных и тотального обнищания населения; к тому же даже «докризисная» Германия отнюдь не могла похвастаться благополучием своих граждан. Несмотря на то, что в 1928 г.

на 8 % был превзойден довоенный объем промышленного производства, а по общему объему продукции промышленности Германия вышла на второе место в мире, заработная плата составляла 60–70 % довоенной и была на 20 % ниже, чем зарплата французских рабочих и на 40 % ниже, чем зарплата рабочих Англии. Вместе с тем рабочий день в 1927 г. был увеличен до десяти-двенадцати часов. Безработица в 1924–1929 гг. никогда не опускалась ниже трех с половиной миллионов человек — а уж когда рухнула Нью-Йоркская биржа…

Нацисты пришли к власти на волне тотального недовольства населения своей жизнью — впрочем, «жизнью» существование большинства немцев в 1930–1933 гг. назвать можно было с большой натяжкой. Непрерывное падение промышленного производства продолжалось с конца 1929 г. до июля- августа 1932 г. Объем промышленной продукции за это время уменьшился на 40,6 %. В тяжелой промышленности падение производства было еще большим: выплавка стали сократилась на 64,9 %, чугуна — на 70,3 %, производство в машиностроительной промышленности — на 62,1 %, объем судостроения — на 80 %. Доля Германии в мировом промышленном производстве снизилась с 14,6 % в 1928 г. до 8,9 % в 1932 г.

Бездействовали целые промышленные районы. Например, в немецкой Верхней Силезии в начале 1932 г. были потушены ВСЕ доменные печи — сталевары знают, что означает — "погасить домну". Прекратилось строительство. В 2,5 раза упали обороты внешней торговли. Промышленные предприятия Германии в 1932 г. использовали свои мощности только на 33,4 %. В январе 1933 г., по официальным данным, число безработных приближалось к 9 млн человек, что составляло половину лиц наемного труда. Мизерные пособия по безработице получали около 20 % их общего числа. Кроме полностью безработных, несколько миллионов человек были частично безработными, занятыми на производстве 2–4 дня в неделю. Они составляли около четверти работоспособного населения.

Вот такую вот веселенькую картину маслом представляла собою Германия в момент прихода к власти Гитлера и K°.

Так что ничего удивительного в том, что создавать настоящую армию, как у «взрослых», нацисты начали лишь два года спустя после прихода к власти — одновременно с этим начав массовое производство для этой армии оружия, амуниции и боевой техники.

Относительно личного оружия военнослужащих немцы решили Америк не открывать и никаких революционных идей в жизнь не претворять — ибо дорого. Под началом Ганса фон Секта служило немало светлых умов, выдвигавших разного рода прожекты (в 1920 г. генерал Курт Торбек предложил снизить основной калибр стрелкового оружия с 7,92 мм до 6,0 или 6,5 мм. В 1923 г. генерал фон Тайзен, инспектор пехоты, предложил Управлению вооружений сконструировать автоматическую винтовку с баллистикой, сходной с баллистикой винтовки образца 1898 г. и магазином на 20–30 патронов) — но, имея на вооружении превосходную винтовку Маузера (к тому же запасенную в изрядных количествах!), переходить на какой-то иной тип вооружения умы в руководстве рейхсвера посчитали дикостью и безумным расточительством и гак скудного бюджета. Есть хорошая винтовка под удачный патрон? Вот ее и надо делать в массовом количестве! Нечего казенные пфенниги на разную ерунду тратить…

Правда, надо отметить, что некоторые изменения в конструкцию этой винтовки все же были внесены — она стала немного короче и легче, и с 21 июня 1935 г. на вооружение немецкой армии (уже вермахта) начал поступать карабин Маузера 98k ("kurz" — короткий) — в качестве единого образца стрелкового оружия ручного перезаряжания для всех родов войск. Общие размеры и масса его соответствовали модели Каr.98а времен Первой мировой, каждый карабин обходился немецкому бюджету в 56 рейхсмарок. К началу Второй мировой войны немецкими заводами было произведено 2,77 млн карабинов типа 98k.

Таким образом, можно увидеть, что вновь изготовленного стрелкового вооружения пехоты собственного производства немцы имели вдвое меньше, чем армии потенциального противника (Франции, Польши и Чехословакии).

И даже учитывая пятьсот тысяч уже имевшихся винтовок Маузера, вермахт все равно в полтора раза уступал противнику по числу винтовок и карабинов! Если бы не чехословацкие арсеналы — то даже к началу Второй мировой войны стрелкового оружия у немцев было бы меньше, чем у одной Франции…

Кстати, заметьте — карабин 98k назван «единым» — немцам было не по карману иметь несколько образцов вооружения для разных родов войск; только к концу тридцатых годов, изрядно разбогатев, они смогли позволить себе начать производство стрелкового оружия специального назначения (пистолетов-пулеметов для вооружения разных вспомогательных частей и экипажей бронированных машин) — да и то, к началу Второй мировой войны в частях вермахта имелось всего 8772 пистолета-пулемета МР-38 (и еще 17 228 пистолетов-пулеметов других систем). Вся остальная армия пошла на покорение Польши со старым добрым "курцем"…