Мамед Ордубади - Тавриз туманный Страница 8

Художник щедро разрисовал тут все виды тогдашнего вооружения - стрелы, пики, пращи, а также верблюдов, паланкины и прочие атрибуты кочевников-арабов.

В этом воинственном окружении художник вывел группу девочек, избиваемых кнутами, и молодых людей с отрубленными головами.

Дервиш давал разъяснение собравшейся у картины толпе. Слушатели били себя по голове и громко плакали.

Мы вернулись к фаэтону. Я сказал девушкам, что это событие произошло в седьмом веке, и еще раз повторил, что иранцы до сих пор помнят и оплакивают тех, кто пострадал тогда в этом столкновении.

Мы отъехали. Продающиеся на руках лакомства указывали на отсутствие в Тавризе продовольственных затруднений. Тавризцы продолжали лакомиться сладким и жирным печеньем.

- Настоящий хлеб, поджаристый хлеб! - выкрикивали торговцы хлебом, но хлеб этот не был ни настоящий, ни поджаристый. Собственно говоря, даже в мирное время тавризцы не знали чистого пшеничного хлеба. Теперь же этот похожий на бычий язык хлеб состоял из зелени и сырого теста.

- Нани-велиахд!

Это очень вкусное, сладкое и жирное пирожное, поэтому тавризские кондитеры называли его - "пирожным наследника".

Слышались новые выкрики с другими названиями пирожных и восточных сластей.

- Нафи-эрус!

Оно скручено как пупок, и похотливые тавризцы придумали этому виду пирожного возбуждающее название "пупок невесты".

- Лэбу-дохтэр!

Это очень искусно наложенные одна на другую две красные тонкие лепешки из сладкого теста, похожие на губы, и поэтому называют их "девичьи губы".

Всего этого невозможно было переводить девушкам, так как одно название следовало за другим.

Город шумел как пчелиный рой. Порой трудно было различить отдельные слова, выкрики торговцев сливались в сплошной гул. Каждый, расхваливая свой товар, пел громко и пронзительно. Даже амбалы предлагали свои скромные услуги не иначе, как пением.

Удивленно разглядывая женщин в белых покрывалах, в мешкообразных шароварах, Нина спросила:

- Неужели виденных нами мужчин родили эти женщины?

- Да, они! - ответил я. - Мужчины Востока первоначальное воспитание получают у этих несчастных затворниц. И не удивительно, что большинство этих мужчин побаивается свободы; вскормленные под этими покрывалами, они почти лишены были дневного света. Теперь, Нина, вы можете понять, что причина восстания народа не только в жестокости правительства, но и в дикой грубости законов.

Нина внимательно слушала меня. Я же спешил окончить разговор, так как гораздо интереснее было разглядывать волшебные виды утонувшего в тумане Тавриза, чем заниматься болтовней.

Тавриз - столица Иранского Азербайджана. Расположенный между высотами Уджан и Кизилдаг, он отличается прекрасным климатом. Если в Иранском Азербайджане есть город, славящийся своими садами, цветниками, бостанами и полями, то это только Тавриз.

В сравнении с жителями других городов Иранского Азербайджана, тавризцы более рослы и красивы. Белолицые, краснощекие, черноглазые, гордые женщины Тавриза прославились своим остроумием. Но красивых мужчин среди тавризцев почему-то мало, будто их родили не эти фасные женщины, привлекающие взоры. Удивительно, что многие мужчины, рожденные женщинами с лучистыми глазами, больны трахомой, а пятьдесят процентов детей болеют паршой, хотя на спине их матерей вьются по десять-двенадцать длинных черных кос. Всему этому виной грязные общие бани.

- Я не вижу тут мужчин, достойных этих красивых женщин, - сказал я Новрузу.

- В Иранском Азербайджане два больших города, один - Тавриз, а другой Хой, - ответил Новруз. - В Тавризе красивы женщины, а мужчины некрасивы, а в Хое, наоборот, женщины некрасивы, а мужчины очень красивы. Поэтому во всех аристократических домах Ирана для особых услуг берут мальчиков из Хоя и Урмии.

Мы сожалели, что кладбища портят прекрасные виды Тавриза, в котором, как и во всех других городах Востока, каждый район имеет свою мечеть, свою баню, кладбище, базар и прочее.

Какой-нибудь богач, желая заслужить себе спокойную загробную жизнь, жертвует свой сад под кладбище. И вдруг среди красивых садов района неожиданно вырастает кладбище и портит красоту города. Сурхаб, Черендаб, Геджиль, Шамгазан и много других районов города находятся в близком соседстве с кладбищами.

Художественно отделанные гробницы, склепы с элипсообразными куполами, сломанные памятники из белого и желтого мрамора, на которых еще до сих пор сохранились написанные куфийскими буквами надписи, и многое другое, что украшает заброшенные старые кладбища, свидетельствует о том, что некогда Тавриз был излюбленным городом ученых, философов, поэтов, служителей искусства. Со времени Аббасидов Тавриз, являвшийся центром провинции, был местом, куда стекались все избранные и известные ученые Востока.

Пока наш фаэтон проезжал мимо кладбища, я успел прочитать на памятниках громкие имена Баба-Фараджа, Баба-Гасана, Гусейн-Балгары, Нури, Хагани Ширванн, Захираддина Фаряби, Хадже-Мехти, Кяджуджанлы, Хадже-Зияэддина* и многих других арабских, тюркских и фарсидских ученых.

______________ * Баба-Фарадж - известный иранский историк. Баба-Гасан - известный иранский философ. Гусейн-Булгари - известный ученый. Хагани Ширвани - знаменитый поэт. Захираддин Фаряби - узбекский философ и музыковед. Кянджуджанлы - известный ученый, историк.

- Какой большой город Тавриз! - повторяла Нина.

- Да, большой! - подтвердил я. - Старый и древний Тавриз находится в центре тридцати сел, поэтому он и большой.

Все дома утопают в садах и цветниках. Город окружен просторными полями.

О величине города можно судить по тому, что берущая начало с гор Саханд и протекающая через город река Мехранруд теряется в нем до последней капли.

Тавриз имеет двести караван-сараев, девятнадцать больших мечетей, двадцать одну баню и до пятнадцати тысяч лавок из красного кирпича.

Это самый крупный торговый город Ирана. Он является торговым центром провинции, состоящей из двадцати городов и нескольких тысяч деревень с трехмиллионным населением.

На Тавриз обращены взоры капиталистов Европы и даже Америки, вот почему он стал гнездом дипломатов, политических дельцов, комиссионеров, тайных агентов, шпионов и всевозможных авантюристов.

Россия, Турция, Америка, Англия, Австро-Венгрия, Италия, Франция, даже Швеция и Голландия, не имеющие здесь ни одного подданного, держат здесь своих консулов. Все это превращает Тавриз в город таинственный, туманный и заколдованный, а его обитателей - в непроницаемую загадку.

Каждый тавризец - искусный дипломат. К характерным чертам их относятся еще неприязнь к иностранцам и сильная склонность к благотворительности. Они любят сладкие и жирные кушанья. Самые вкусные и разнообразные восточные блюда умеют готовить только в Тавризе. Поэтому падишахи и аристократы всегда приглашали поваров из Тавриза.

Веселые шутники, юмористы, насмешники, доводящие людей до белого каления и находящие в этом удовольствие - опять-таки тавризцы.

Тут живет народ торговый; особенные коммерческие способности проявляют женщины; женский базар в Тавризе; "Деллалезен" известен по всему Ирану.

Еще одной характерной чертой тавризцев является то, что они часто разводятся и женятся. Поэтому во дворе мечети "Хазрат-Сахиб" и вокруг святых мест "Сеид-Гамза" и др. толпятся вдовы, ищущие однодневного замужества "сийга".*

______________ * Сийга - весьма распространенный в Иране временный брак, заключаемый на определенный срок и на определенных условиях. Совершается этот брак упрощенным способом.

Доехав до гостиницы в армянской части города, мы стали прощаться.

- Не лучше ли нам остановиться в одной гостинице? - просяще сказала Нина.

Трепетавшие зрачки ее голубых глаз ожидали ответа.

Ответ мой не мог быть удовлетворительным для нее.

- Нет, - решительно сказал я. - Простите, но я не могу останавливаться в гостинице. Я поеду к кому-нибудь из знакомых. Может быть, на днях увидимся.

Лицо Нины выразило недовольство.

Я сел в фаэтон. Нина, не входя в гостиницу, смотрела вслед, пока фаэтон не скрылся с глаз.

ПЕРВЫЕ ВСТРЕЧИ

Улица, на которой я остановился, входила в полосу влияния Багир-хана второго героя Тавризской революции. Багир-хан считался в прошлом одним из авторитетных, отважных народных героев улицы Хиябан. В то время, как соседняя улица Шутурбан, улица мелких банкиров, была на стороне контрреволюции, улица Хиябан, на которой жил Багир-хан, стояла за революцию. В сравнении с Саттар-ханом, Багир-хан был очень отсталым и невежественным, но, несмотря на это, не отставал от своего народа. Он бесстрашно стал на защиту революции.

Если Саттар-хану за проявленный им героизм дали звание "Сардару-милли" - глава, полководец нации, то Багир-хана называли "Салару-милли" - водитель нации.

Район, в котором жил Багир-хан, был одной из важных позиций революции. Правительственные войска, наступавшие на революционеров, старались в первую голову взять этот район.