Плутарх - Жизнеописание Александpа (Книга 2) Страница 8

Вскоре Александру представился случай покинуть Иберию. В Италии вели войну два племени-самниты и латины. Первые, потерпев поражение, попросили помощи у царя. Александр тотчас воспользовался этим. Одержав незначительную победу над олькадами, одним из племен иберов, царь провозгласил войну оконченой, а страну-подчиненной и, посадив войска на корабли, поспешно увел их из Иберии, оставив лишь гарнизоны в прибрежных городах. Это был первый случай, когда Александр прекратил поход не из-за невозможности победить, но убоявшись трудностей продолжения войны.

CXI. В Италии к Александру явились послы от всех греческих колоний с мольбами о помощи: в царе видели теперь защитника греков во всем мире-в Азии-от персов, в Сицилииот карфагенян, в Италии же врагами греков были латиняне. Этот народ будто бы произошел от Ромула, сына Энея, спасшегося из погибшей Трои, и по этой причине их столица называется Рома. В то время, как большинство племен Италии перенимало обычаи и ремесла у греков, признавая их первенство среди народов, латиняне, отличавшиеся храбростью и гордостью, не допускали к себе ничего чужеземного. Предметом особой гордости латинян было то, что они сохранили в неприкосновенности обычаи предков, из которых главными считались храбрость, неприхотливость во всем и верность отчизне. Рассказывают, что однажды вражеское войско подступило к Роме. Один из латинян задумал убить царя врагов. Пробравшись в палатку царя, он, однако, ошибся и убил одного из царских приближенных. Тотчас схваченный, он проявил небывалую твердость духа, когда сам опустил свою руку в жаровню, приготовленную для пытки, и спокойно переносил боль. Пораженные этим, враги предпочли заключить мир.

Латиняне вели постоянные войны с соседними народами и, подчинив себе обширные области Италии, начали теснить греков и их союзниковсамнитов. Тогда-то к последним и пришел на помощь Александр. Обе стороны были столь уверены в себе и преисполнены решимости, что не было даже переговоров, обычно предшествующих любой войне, и первая встреча противников состоялась на поле битвы.

CXII. Сражение Александра с Латинянами произошло недалеко от города Фрегеллы, который расположен к северу от Капуи. Во главе войска латинян стоял Фабий Руллиан, избранный ими для ведения войны. Он посторил свою армию, почти не имевшую конницы, таким образом, что обойти ее было невозможно-слева фланг был прикрыт рекой, а справаболотом. Пехота латинян была построена в особом порядке, называемом "легионес". Порядок этот напоминает нашу фалангу и заключается, насколько я могу судить, в том, что в первый ряд встают молодые воины, во второй-более опытные и в третий-ветераны. Преимущество этого строя таково, что более молодые воины, зная о присутствии сзади старших, не помышляют в бою ни о чем ином, кроме того, как отличиться и получить одобрение заслуженных соплеменников. У Александра на левом крыле стояла фаланга "мальчиков", на правом-остальная тяжелая пехота, в том числе и отряд присоединившихся к царю самнитов. Конница ввиду невозможности действовать на флангах осталась во второй линии, чтобы поддержать пехоту там, где понадобится. Левым крылом командовал Птолемей, над правым царь поставил Селевка. В начале сражения воины Александра решительно устремились на врага, но не смогли сломить его первым ударом, и схватка затянулась. Позиция, занятая латинянами, исключала возможность обхода, строй же их стоял неколебимо. Тогда Александр приказал коннице пройти через строй своей пехоты и присоединиться к первым ее рядам, чтобы удвоить натиск. Вышло же наоборотвсадники здесь и там расстроили тесные ряды пехоты, особенно повредив при этом фаланге, для которой главное в бою-сохранить сплоченность. Увидев замешательство неприятеля, латиняне усилили натиск. Разражаясь то и дело воинственными криками, они испугали коней врагов, так что многие из всадников обратились в бегство.

CXIII. Исход сражения решили самниты. Это племя издавна враждовало с латинянами, и теперь, находясь в войске Александра, они лишь продолжали давний спор. В то время, как прочие воины царя склонялись к бегству, самниты, проявив чудеса храбрости, победили и обратили в бегство находящихся против них латинян. Продвинувшись в глубь вражеского строя, они встретили конницу, которую привел Руллиан, чтобы закрыть прорыв, но успех так воодушевил этих людей, что и конницу они разбили, а их вождь Понтий насмерть поразил Руллиана. Вследствие этого латиняне пришли в смятение и побежали. Они бежали толпами, но это не служило для них спасением: победители уже прыскали по равнине, убивая бегущих. Говорят, в этом сражении из сорока тысяч латинян пало тридцать пять. В войске Александра больше всех потеряли самниты-из трех тысяч их уцелела едва тысяча. Царь же не проявил никакой благодарности к этим храбрецам, спасшим его армию от поражения. Он велел передать самнитам через гонца, что, дескать, надобность в их помощи отпала и они могут отправляться по домам. Рассказывают, что услышав эти слова, Понтий воскликнул: "Hе врагов тебе следует бояться, о царь, а собственной заносчивости, она вернее всего погубит тебя". Так Александр своей неблагодарностью лишил себя дружбы славнейшего из племен Италии, не приобретя взамен ничего, кроме дурной славы. Видно боги ослепили этого человека, раз и в счастии, которое чаще обнажает доблести людей, он проявил лишь пороки.

CXIV. Сразу после сражения Александр повел войско к Роме. Латинян, искавших спасения в крепости на вершине холма, называемого Капитолий, он осадил и голодом вынудил к сдаче. Hо и сдавшихся на его милость, царь не пощадил их. Всех латинян мужского пола, от младенцев до стариков, он приказал убить, а женщин продать в рабство. По всей державе Александр велел объявить, что латиняне наказаны за то, что дерзнули противиться ему, великому царю и сыну Зевса. В действительности же Александр отомстил таким образом за страх, испытанный им, когда исход сражения стал склоняться в сторону латинян. Таково мнение на этот счет Аристотеля, которому в вопросах характера царя стоит, как мне кажется, целиком доверять.

Исполнить приказ царя об убийстве отказались все воины. Будучи наемниками, они сохранили однако представление о том, что должно делать, а что-недостойно. Лишь "мальчики" с легкостью подчинились приказу, находя, как рассказывают, в подобном жестоком деле даже удовольствие и похваляясь друг перед другом, кто зарезал больше беззащитных людей. По моему мнению, в том, какими стали эти люди, вина не столько их, сколько Александра, в безоглядной преданности и любви к которому их воспитали с детских лет, так что подчиняться этому человеку для них было смыслом всей жизни. Склонности, привычки и капризы царя были для "мальчиков" единственным руководством и законом, так стоит ли удивляться тому, что чудовищные злодеяния Александра вызвали на свет чудовищ и в их душах! Поистине прав Алкей, говоря:

Добрых дел сотня едва ль одно в ответ порождает,

Только жестокость одна сто за собою влечет.

CXV. Все народы Италии в страхе подчинились Александру, и только галаты, жившие на берегах реки Пад, не захотели покориться. Эти галаты пришли в Италию со своей родины, которая лежит к северу от Иберии. Дикий и гордый нрав этих людей-порождение суровой природы Галатии, где, говорят, вода зимою застывает и превращается в подобие стекла, деревья теряют свои листья, а с неба сыплется холодный белый пух, который устилает всю землю и пропадает лишь весной. Война с галатами оказалась очень трудна, и их покорение стоило войску больших потерь. По окончании войны вновь, как прежде в Индии, воины воспротивились намерению Александра вести их дальше, в глубь земель варваров: они слышали, что за Альпами, куда хотел отправиться царь, лежат на тысячи стадий непроходимые леса и болота, полные самых ужасных тварей, тамошние племена варваров выставляют на войну каждое по сто тысяч воинов, а таких племен там десятки. Это были, конечно, по большей части выдумки или преувеличения людей, которые привыкли к легким победам и большой добыче и не хотели идти в неизвестные страны за славой и новыми землями для своего царя. Все они, впрочем, очень опасались царского гнева и высказывали недовольство осторожно, будучи готовы уступить, если Александр станет им угрожать. Однако тот вопреки всем опасениям спокойно выслушал воинов и, ко всеобщему удивлению, не раздумывая долго, согласился с ними. Причина этого, как мне кажется, в том, что Александр был уже тогда слаб здоровьем настолько, что любой длительный переход без привычных удобств и лекарей он переносил с трудом. Слабость же духа и привычка к изнеженности победили в нем волю к преодолению собственной болезни, и он сам предпочел отступить, едва столкнувшись с первым препятствием. Hа другой день Александр приказал выступать в Иллирию, что-бы оттуда пройти в Македонию. Так Александр сам прекратил последний из своих походов.