Чарльз Рууд - Богров и убийство Столыпина Страница 8

Богрова спасли от преждевременного разоблачения многочисленные ошибки жандармов. Они не установили за ним наблюдение, не проверили его квартиру, где якобы скрывались террористы, допустили его в театр и совершенно свободно позволили ему разгуливать по залу. Большинство из этих элементарных просчетов было допущено подполковником Кулябко. Но главная ответственность лежала на Курлове, подбиравшем сотрудников по принципу личной преданности. Командир корпуса жандармов неоднократно получал сигналы о неудовлетворительной работе своего протеже. В 1909 г. генерал Герасимов докладывал о результатах инспекторской поездки в Киев: «Господа офицеры совершенно не занимаются агентурой, а ею ведает начальник отделения и филер Демидюк. Занятий и руководства агентурой нет». Инспектор экзаменовал старшего филера: «Задавал вопросы по знанию его партийных уставов и, не слыша ответов правильных, спросил: „А что такое анархия?“ И когда Демидюк ответил: „Не знаю“, генерал Герасимов приказал ему уйти вон».

Через полтора года положение не улучшилось. Проверка показала, что на агентуру бесполезно расходовалось 1300–1600 руб. в месяц. Куда шли деньги, можно догадаться по списку агентов — Ликерный, Водочный, Пивной. На их фоне Аленский действительно выглядел звездой. В январе 1910 г. произошел скандальный случай. Когда начальник охранки рапортовал об отсутствии в городе социал-демократических групп, Департамент полиции «препроводил подполковнику Кулябко прокламации и секретные документы, не оставляющие сомнения в том, что в Киеве существует серьезная социал-демократическая организация, имеющая 15 рабочих кружков, студенческую фракцию, пропагандистскую коллегию и типографию и издающая журнал и прокламации».

Однако покровительство генерала Курлова с лихвой компенсировало придирки департаментских чиновников. Кулябко быстро рос в чинах. Отставному подпоручику как начальнику районного охранного отделения подчинялись два генерала и несколько полковников. В 1909 г. он получил чин ротмистра, а менее чем через год — подполковника. Любую оплошность Кулябко были готовы прикрыть его свойственник Спиридович и хороший знакомый Веригин. Перед киевскими торжествами Спиридович рапортовал дворцовому коменданту о заслугах своего зятя: «Охранное отделение отлично осведомлено о всем местном; полное освещение, полный учет». Во время самих торжеств Кулябко радушно принимал своих покровителей. Ужины с кафешантанными певицами проходили очень весело. По утрам полицмейстер получал от городовых рапорты следующего содержания: «Возвращаясь в Европейскую гостиницу на простом одноконном извозчике под утро, г-н Веригин упал с дрожек около Николаевской улицы». Неудивительно, что руководителям охраны некогда было вникнуть в детали рассказа Богрова.

Если можно назвать заговором убийство Столыпина, то это был, образно говоря, заговор всей системы политического розыска, помноженный на непрофессионализм и некомпетентность отдельных должностных лиц. Прекратив уголовное дело в отношении этих людей, Николай II по существу оправдывал саму систему розыска. Недаром на благодарственной телеграмме бывшего товарища министра царь сделал приписку: «Благодарю. В верности службы генерала Курлова я никогда не сомневался»