Дмитрий Лисовенко - Их хотели лишить Родины Страница 8

Образцовый порядок и четкое несение службы внутренним нарядом бригады произвели на французского президента хорошее впечатление.

— Трэ бьен{9}, — неоднократно повторял он, обращаясь по очереди то к русскому послу Извольскому, то к генералу Жилинскому.

— Русская пехота прославленная, — добавил он, — она гораздо сильнее германской и в поединке на поле сражения всегда одерживает успех.

На это генерал Жилинский ответил: [40]

— Русской пехоте при недостатке артиллерии трудно успешно сражаться с противником, вооруженным мощной артиллерией. И все же, — заключил Жилинский, — русская пехота с присущей ей доблестью сдерживала врага в течение долгих месяцев лета тысяча девятьсот пятнадцатого года.

У каждого барака и казармы, куда заходил Пуанкаре, он встречал солдат, которые тут же становились в положение «смирно». Иногда он обращался к ним с вопросами, стараясь определить их настроение. Солдаты спокойно, с чувством собственного достоинства отвечали на вопросы президента.

Приезд Пуанкаре в лагерь Майльи вызвал немало различных разговоров среди солдат русской бригады. Многим из них понравился вежливый разговор президента с простыми солдатами, другие отнеслись к этому более сдержанно, объясняя демократизм президента обычным дипломатическим этикетом.

Глава IV. Первые бои

12 июня 1916 года начался переход русских войск к линии фронта, где их ожидали войска IV французской армии.

Французские села и городки, через которые проходили русские войска, впервые, может быть, в своей истории услышали речь и боевые песни русских солдат.

Шестидесятикилометровый переход от лагеря Майльи до Мурмелон ле-Гран, где находился назначенный бригаде боевой участок, закончился. В ночь на 17 июня полки бригады заняли передовую линию фронта. 2-й полк занял боевой сектор западнее Оберив-Гаскон, правее его, против боевых участков противника Буа-парамел, Буа-ном и Буа-де-Було, занял позиции 1-й полк.

Сектор 2-го полка оказался весьма тяжелым. Передовые окопы здесь были неглубокими и местами значительно выдвигались вперед в сторону противника; днем и ночью они находились под постоянным обзором и обстрелом врага.

К середине 1916 года, когда русские войска заняли боевой участок на французском театре войны, техническая оснащенность французской пехоты резко отличалась от оснащенности пехоты русской армии. Стрелковая рота французской армии, кроме обычного стрелкового оружия, имела ружья-пулеметы, минометы, траншейную артиллерию и т. д. Каждое специальное подразделение роты занимало определенное место в боевом порядке роты и имело свои площадки для противогазовых костров, площадки и ниши для хранения боеприпасов и другого боевого имущества.

Здесь, на передовой, солдаты русской бригады встретились со всеми новыми техническими средствами, которыми [42] располагали французы. Пришлось перестраиваться на ходу и изучать и осваивать все новое здесь же, на линии огня.

Французские траншеи во многом отличались от русских траншей. Они строились и оборудовались применительно к организации и вооружению французской пехоты. Русским солдатам пришлось изучать особенности занимаемых ими траншей.

После занятия боевого участка возросла и техническая вооруженность русских войск. Уровень этой вооруженности не был постоянным. Он зависел от важности занимаемого подразделением боевого участка, его протяженности и удаленности от противника. Так, боевой участок 9-й роты 2-го полка против селения Оберив был тактическим ключом всего полкового сектора. Он сильно выдвигался вперед и почти вплотную подходил к передовым линиям немцев, для прикрытия такого участка требовался плотный огонь. Поэтому 9-й роте было придано шесть пулеметов, два траншейных миномета, одна 37-мм пушка и батарея 75-мм пушек.

Участок «Центр-Гетер» занимала 8-я рота 1-го полка. Правым флангом она примыкала к левому флангу 9-й роты. Участок 8-й роты, проходивший уступом назад, являлся фланговым прикрытием 9-й роты, в случае если бы противник попытался атаковать или отрезать ее. Поэтому 8-й роте было придано восемь пулеметов, шесть минометов, четыре бомбомета, батарея 37-мм пушек, восемь ружей-пулеметов, батарея 57-мм пушек и батарея 75-мм пушек. Все эти огневые средства обслуживали лишь один этот ротный участок.

Хорошо и надежно осуществлялась во французских траншеях и противогазовая оборона.

Итак, летом 1916 года русские солдаты заняли французские окопы, чтобы вдали от Родины, в войне за чуждые им интересы проливать свою кровь. Постепенно солдаты стали приживаться, привыкать к новым условиям и обстановке. Твердый глинисто-меловой грунт делал траншеи прочными, а глубокие убежища с хорошими перекрытиями служили надежной защитой от вражеских снарядов.

Немцы знали, что русские войска прибыли во Францию и что 1-я бригада расположена в лагере Майльи. Противник ждал, когда русская бригада выступит на фронт, чтобы достойно встретить ее. Следует отдать должное [43] немецкой разведке: за три дня до выступления бригады на фронт немцы, узнав об этом, перебросили в район Мурмелон ле-Гран 212-ю стальную (трехбригадного состава) дивизию.

Первый день на передовой начался. Немцы не сделали ни одного выстрела. Разведчики обеих сторон вели наблюдение за траншеями противника. Вскоре русские солдаты заметили на брустверах немецких траншей небольшие дощечки, на которых было написано: «Здравствуйте, первая русская бригада. Вам не хватило земли умереть в России, вы умрете во Франции». Так началось знакомство русских войск с немцами на западном театре войны.

Вечером, перед закатом солнца, немцы начали артиллерийский обстрел русских позиций. Вначале он был слабым, а затем постепенно стал нарастать. Солдаты, хорошо разбиравшиеся в том или ином назначении артиллерийского огня, поняли, что ведется подготовка к атаке. В это время на некоторых ротных участках производились работы по углублению окопов. Эти работы пришлось прекратить и поставить солдат на боевые места.

Обстрел русских окопов продолжался почти до заката солнца. Французская артиллерия молчала.

Наибольшую силу огня немцы сосредоточили на участке 8-й и 10-й рот, но атаку начали на позиции 9-й роты, которые, как уже указывалось, сильно выдавались в сторону врага.

Выйдя из своих окопов и ходов сообщения, немцы быстро передвигались по открытому полю, атакуя 9-ю роту с фронта и охватывая ее фланги. Казалось, что с минуты на минуту немцы через проходы, проделанные артиллерией в проволочных заграждениях, ворвутся в окопы. Но, когда они подошли к проволочным заграждениям 9-й роты и с криком «гох!» стали прорываться через проходы, стрелки 9-й роты встретили их сокрушительным ружейным и пулеметным огнем. 9-ю роту поддержали огнем и соседи — 8-я и 10-я роты. Немцы не выдержали сосредоточенного огня и залегли. В этот момент высоко взвилась ярко-красная сигнальная ракета, и сразу же заработали французские батареи, обеспечивающие боевой участок бригады. Под огнем пулеметов и орудий немцы начали поспешно отступать, оставляя на поле боя много убитых и раненых.

Неудача атаки озлобила противника. Спустя немного времени немцы обрушили на позиции бригады шквальный [44] артиллерийский огонь, обстреливая их на всю глубину. Снова заговорила французская артиллерия. Прошло немного времени, и артиллерия противника была подавлена. Бой затих. Наступила ночь. Так закончился первый бой русских солдат на Западном фронте.

Мощный огонь французской артиллерии и ее явное превосходство над артиллерией противника произвели на солдат бригады хорошее впечатление. Они вспоминали бои на Восточном, русском, театре. Здесь русская артиллерия, уступавшая количественно в несколько раз немецкой артиллерии и хронически испытывавшая острый недостаток в снарядах, была вынуждена часто на десять вражеских выстрелов отвечать одним.

После неудачной атаки немцы не предпринимали никаких активных действий против русской бригады. Потекли обычные для позиционной войны дни, наполненные окопными работами, наблюдением за траншеями противника и службой секретов. Солдаты бригады быстро освоились с новой для них обстановкой, познакомились с новой техникой и так же, как и у себя на родине, зорко и бдительно несли свою боевую службу.

28 июня был объявлен приказ начальника бригады о выходе 2-го полка в резерв. Вывод полка с первой линии фронта вызвал у солдат и унтер-офицеров много разных толков. Одни предполагали, что полк перебрасывают куда-то на другой участок в состав французской дивизии, которая не справляется с противником в своем секторе; другие говорили, что во французской армии существует такой порядок: через каждые две недели полкам поочередно дают отдых, отводят в резерв на столько времени, сколько полк простоял на первой линии; третьи утверждали, что полку, показавшему высокие боевые качества в первом бою, отводят самостоятельный участок.