Казимир Дзевановский - Архангелы и шакалы Страница 8

Река стала набухать в XX веке. Однако бедность всегда была уделом этой страны. Мы знаем, что в войнах, которые вели фараоны, они охотно пользовались нубийскими наемниками. Это также была одна из форм эмиграции. Нубия и тогда, должно быть, бедствовала.

История постепенного перемещения Нубии на полкилометра в глубь пустыни была лишь кратковременным эпизодом в развитии страны. Больше это не повторится. До сих пор уровень Реки подымался постепенно и медленно. Теперь она взорвется, выльется из берегов, создаст настоящее море, величайшее искусственное море в мире. Под воду уйдут все селения, все городишки на территории длиной в пятьсот километров. Нубия перестанет существовать.

Однако если речь идет о такой, в сущности, малости, как узкая полоска земли, лишенная каких-либо богатств и даже каменных домов, то почему предстоящая гибель Нубии вызвала столь бурную реакцию во всем цивилизованном мире, почему она стала объектом большой международной кампании, начатой Организацией Объединенных Наций, и даже темой, увековеченной на почтовых марках.

Чем объяснить весь этот шум и переполох?

Чтобы ответить на такой вопрос, необходимо отрешиться от свойственного всем нам образа мыслей. Если мы привыкли исчислять время неделями и месяцами, самое большее – кварталами, а причины разных касающихся нас явлений искать в том, что Икс сказал или сделал пару дней назад, то в данном случае мы должны приспособить наш ум к иным масштабам и перспективам. Речь здесь идет не о том, что Икс сделал месяц назад, а о том, что группа людей, которых мы назовем Икс, совершила... шесть тысяч лет назад.

Перенесемся мысленно в IV или, быть может, V тысячелетие до нашей эры. В долине Нила появляется какой-то неизвестный народ с бронзовым оттенком кожи, народ ловкий и смышленый, выносливый и проницательный. В это же время в двух с половиной тысячах километров отсюда шумеры создают на берегах Тигра государство, положившее начало грядущему Вавилонскому царству, которое в эпоху Шумера было еще отдаленным, неведомым будущим. Далеко на востоке, на расстоянии многих тысяч километров, возникает китайское государство. Это были первые центры человечества, человечества цивилизованного, а не обитающего в пещерах. Но никто тогда еще не слышал и не имел представления о таких появившихся позднее творениях, как фонетическая письменность, как пирамиды или Библия... Это было еще только самое начало.

Народ с бронзовой кожей появляется в долине Нила. Откуда же он? Этого мы не знаем. Ученые строят разные предположения. Быть может, народ этот пришел из Малой Азии, возможно, – с Аравийского полуострова. Некоторые утверждают, что эти люди явились из поглощенной впоследствии океанской пучиной Атлантиды – уже цивилизованные, образованные, с высокоразвитой культурой[21]. Наконец, есть ученые, которые разделяют мнение греческого историка Диодора Сицилийского, писавшего: «Эфиопы, как говорят историки, были первыми людьми... а большинство обычаев египтян, как утверждают они, эфиопского происхождения». Итак, из Эфиопии. Многие ученые считают, что Диодор был прав. Они полагают, что праегиптяне действительно прибыли из Абиссинии, а точнее, из Сомали[22]. Там же находят и загадочную, легендарную страну Пунт, о которой многие древнеегипетские иероглифические тексты отзываются как о далекой, богатой и счастливой стране, куда древнеегипетские мореплаватели и караваны устремлялись в поисках золота и других сокровищ.

Существует также гипотеза, что как египтяне, так и вавилоняне произошли от одного общего колена – какого-то третьего народа. Этот народ, если только он вообще существовал, обитал, по всей вероятности, в Пунте, то есть в Сомали[23].

Затем он, возможно, подался на север по берегу Красного моря, который в ту эпоху не был столь высохшим и пустынным, как сегодня. Впоследствии этот народ достиг, видимо, Нила, переправившись через перевал близ нынешнего небольшого порта Эль-Косейр на Красном море. На египетских рисунках ранней додинастической эпохи обнаружены ладьи. Вполне возможно, что подобные рисунки удалось бы найти и в Сомали, если бы там когда-либо производились широкие археологические исследования.

По всей вероятности, в Египте вначале поселился тот же самый народ, что и в Нубии[24]. Ранние обитатели этих стран выделывали одинаковую керамику, использовали одни и те же мотивы в своих орнаментах. В далеком прошлом, которое даже в эпоху пирамид, сфинкса и колоссов Мемнона считалось уже глубокой древностью, между территориями нынешнего Египта и современной Нубии существовали, видимо, самые тесные и разнообразные связи. Впоследствии, однако, эти связи ослабли. Обе страны пошли в дальнейшем разными путями. Путь Египта нам известен относительно хорошо. Это путь построения централизованного государства, создания цивилизации, не имевшей себе равных в течение многих столетий и характеризовавшейся развитием архитектуры и астрономии, математики и поэзии, скульптуры и живописи, юриспруденции и царепочитания. Впоследствии из этой цивилизации целыми пригоршнями черпала древняя Греция, от которой многое заимствовали мы сами. Зато Нубия задержалась в своем развитии. Когда в Египте на смену глиняным пришли каменные и медные сосуды, в Нубии все еще лепили глиняные горшки. Когда в Египте изобрели гончарный круг и начали производить красивые керамические изделия, восстановив былую роль глины, но значительно облагородив ее, в Нубии продолжали выделывать керамику вручную. Раскопанные могильники свидетельствуют, что нубийцы сопротивлялись новшествам, приходившим с севера. Пропасть между двумя культурами росла. Но почему? Этого мы не знаем.

Вот что пишет в своей книге «High Dam over Nubia» («Высотная плотина над Нубией»[25]) Лесли Гринер – английский исследователь, археолог, журналист, офицер и художник в одном лице, который много лет провел в Нубии (мне удалось познакомиться с ним в Дейр-эль-Бахари близ Луксора, где он осматривал храм царицы Хатшепсут, реконструированный поляками).

«Интересно отметить здесь то обстоятельство, что, хотя египтяне додинастической эпохи, возможно, и позаимствовали искусство выделки керамики у населения территорий, расположенных к югу от нильского порога, лишь очень немногие следы их заново усвоенного мастерства проникли обратно в верховья Нила, за его порог. Два народа, к северу и к югу от последнего, стали все больше обособляться друг от друга. Это объясняется, возможно, не только преградой, какую создавал порог Нила (мы видели уже, что она никогда не была непреодолимой), но также и суровым характером страны, расположенной на юге. Все это в сочетании с постепенным увеличением сухости климата чрезвычайно затрудняло сообщение со страной Куш[26] и территориями, расположенными южнее. Кроме того, к этому не было никаких стимулов. Ведь в конечном счете у народов неолитической и додинастической эпох не было еще таких побуждений, как у нас, к продвижению торговли и мореходства в наименее гостеприимные уголки земного шара. Рейснер[27] и другие, производившие археологические изыскания в 1907 году, накануне первой надстройки Асуанской плотины, не нашли практически никаких следов орнаментированной египетской керамики выше нильских порогов.

Они обнаружили, однако, следы другого народа коричневой расы, который несколько позднее вел торговлю с египтянами эпохи I династии...»

Но прежде чем рассказывать об этом другом народе, появляющемся на исторической сцене в Нубии, остановимся на поразительном открытии, сделанном в последние годы. Открытие это ставит перед нами прямые вопросы, касающиеся самой колыбели человечества: где, когда, кто?

В 50-х годах нашего века в столице Судана Хартуме, то есть значительно южнее Нубии, тогдашний суданский комиссар по археологическим вопросам профессор А. Аркелл, англичанин, предпринял археологические раскопки. Он открыл следы существования в древнейшие времена негроидной народности «копьеметателей», пользовавшихся керамикой, украшенной волнистыми узорами, и копьями с костяными наконечниками. Все находки относились, очевидно, к более ранней эпохе, чем аналогичные предметы, обнаруженные в Египте и употреблявшиеся египтянами додинастической эпохи. Это обстоятельство озадачило египтологов и заставило их склониться к гипотезе, что исконные обитатели Египта, возможно, проникли сюда с юга. Чтобы решить этот вопрос, необходимо обследовать весь Судан, уделив особое внимание двум открытым недавно культурам: культуре рифленой керамики и культуре моста в Омдурмане (названной по имени места, где были найдены ее следы). Речь идет о том, чтобы выяснить, не является ли одна из этих культур делом рук народа коричневой, а не черной расы, так как в противном случае вопрос о том, откуда явились египтяне, остался бы покрытым мраком неизвестности.