Страна Советов. Забытые вожди - Виктор Степанов Страница 8

Прошло немного времени, и Луначарского охватили серьезные сомнения в правильности выбранного курса. В отличие от Ленина, он считал, что в одиночку большевики не справятся с управлением огромной страной. Анатолий Васильевич предлагал сформировать широкую коалицию из представителей всех социалистических партий: большевиков, меньшевиков, эсеров, а также отколовшихся от них левых эсеров. При этом Луначарский опасался, что Ленин не остановится перед применением силы против политических противников.

Сам Анатолий Васильевич ни разу не принимал участия в насильственных акциях ни до революции, ни в первые ее годы. Теоретик, публицист и журналист, он ничем не походил на таких активных революционеров и боевиков, как Дзержинский, Орджоникидзе, Фрунзе. Теперь же Луначарский увидел, что такое настоящая революция. Не на страницах книг и журналов, а во всем ее неприглядном виде.

28 октября 1917 года, из письма Анатолия Луначарского жене:

«Я пойду с товарищами по правительству до конца. Но лучше сдача, чем террор. В террористическом правительстве я не стану участвовать».

Спустя несколько дней до наркома дошли известия, которые потрясли его до глубины души. В Москве шли ожесточенные сражения. В ходе боев с обеих сторон погибли сотни людей, артиллерийские снаряды повредили бесценные архитектурные памятники, в том числе храм Василия Блаженного и колокольню Ивана Великого.

Узнав об этом, Луначарский написал заявление об отставке. Ленину он объяснил, что не может заниматься просвещением страны в условиях полного одичания. Однако глава правительства устроил старому другу настоящий выговор: вместо того чтобы поддаваться панике, Анатолию Васильевичу следует предлагать конкретные меры, чтобы впредь не допускать такого развития событий.

Луначарский принял ленинский упрек и создал при Совнаркоме Комиссию по охране художественных и исторических ценностей.

В числе первых решений Комиссии по охране художественных и исторических ценностей объявление Зимнего дворца с его уникальной художественной коллекцией музеем – Государственным Эрмитажем, – а также распоряжения о сохранении императорских дворцов Петрограда, Гатчины, Царского Села и Петергофа.

Большевикам приходилось работать во враждебном окружении. В 1918 году Луначарский с горечью признавал: «Интеллигенция нас ненавидит лютой ненавистью». Тысячи работников умственного труда не видели своего места в новом, еще не сформированном обществе и объявили бойкот власти. Работа музеев, библиотек и других культурных учреждений была парализована.

Репрессии могли только усугубить ситуацию. Привлечь творческую и научную элиту под знамена революции можно было лишь одним способом: силой убеждения.

И Луначарский подходил для этой миссии, как никто другой. Именно он, человек огромной культуры, тонкий знаток искусства, в совершенстве владевший несколькими иностранными языками, стал посредником между властью и интеллигенцией. Изо дня в день Анатолий Васильевич выступал перед деятелями культуры, педагогами, университетскими профессорами. Он доказывал: большевики вовсе не варвары, они искренне заинтересованы в подъеме наук и искусств.

Его ораторский талант был так велик, а доводы так убедительны, что вскоре произошел перелом: вчерашние скептики и даже открытые враги начали сотрудничать с советской властью.

Среди тех, кто перешел на сторону революции, были поэты Александр Блок и Валерий Брюсов, художники Александр Бенуа и Борис Кустодиев, ученые Иван Павлов и Владимир Бехтерев, юрист Анатолий Кони. Однако многие знаменитые деятели культуры не приняли власть большевиков и покинули Советскую Россию. В их числе писатели Иван Бунин и Александр Куприн, композитор Сергей Рахманинов, актер Михаил Чехов, художник Иван Билибин.

Часть инакомыслящих была по инициативе Ленина выслана за границу на так называемых философских пароходах.

«Философский пароход» – собирательное название для двух рейсов немецких пассажирских судов, которые в сентябре и ноябре 1922 года доставили из Петрограда в Германию более 160 представителей русской интеллигенции. Значительную их часть составляли выдающиеся философы: Николай Бердяев, Иван Ильин, Семен Франк, Николай Лосский, Лев Карсавин и многие другие. Высылка производилась в грубой и унизительной форме. Все имущество высылаемых было конфисковано. С собой разрешалось взять только две пары кальсон, обуви и носков, а также пиджак, брюки, пальто и шляпу.

Октябрьская революция расколола не только интеллигенцию, но и все российское общество. Летом 1918 года началась полномасштабная Гражданская война, которая охватила страну: от Сибири до Северного Кавказа и Крыма. Она принесла с собой голод, нищету и разруху. Огромное русское культурное наследие могло быть разграблено, уничтожено либо попросту забыто.

Государственная казна была истощена до предела, средств не хватало на самое необходимое. В этих условиях содержание бывших императорских театров – Мариинского в Петрограде и Большого в Москве – казалось непозволительной роскошью. Ленин требовал их закрытия, а на сэкономленные средства предлагал открыть читальни для крестьян.

Но Луначарский встал на защиту классического искусства. Он доказывал: опера и балет – это не «кусок помещичьей культуры», как их называл Ленин, а средство просвещения рабочих и крестьян. В конце концов точка зрения Луначарского победила. В 1919 году по его инициативе был принят декрет о присвоении шести старейшим театрам России статуса академических, в них продолжали идти спектакли.

Тогда же Луначарский распорядился о том, чтобы треть билетов на представления с участием знаменитого певца Федора Шаляпина бесплатно раздавалась рабочим и учащимся. А роскошное здание Большого театра было приспособлено не только для балетных и оперных постановок, но и для официальных мероприятий. В течение нескольких лет здесь проходили Всероссийские съезды советов, правительственные заседания, международные коммунистические конгрессы. В декабре 1922 года со сцены Большого театра было провозглашено образование нового государства – СССР.

Тяжелые времена и огромное количество нерешенных проблем диктовали свои условия. Руководители Советского государства работали на пределе человеческих возможностей. Луначарский не был исключением. Порой он не спал по 20 часов в сутки. Питался чаем и черным хлебом. Деликатесами считались чечевичный суп и селедка.

В годы Гражданской войны от решений наркома часто зависели человеческие жизни. Огромные слои интеллигенции страдали от недоедания и невыносимых бытовых условий. Луначарский использовал все связи, чтобы устраивать людей на работу, обеспечить жильем или добыть продовольственные пайки.

В это тяжелое время он помог выжить писателю Михаилу Булгакову, композитору Сергею Прокофьеву, биофизику Александру Чижевскому. А в 1919 году Луначарский спас будущего нобелевского лауреата – писателя Ивана Бунина – от ареста и грозившего ему расстрела за контрреволюционные высказывания.

Однако Анатолию Васильевичу далеко не всегда удавалось преодолеть бюрократические препоны и неразбериху, которая царила во властных структурах. Так случилось в конце 1918 года. Луначарский просил о персональной пенсии для Марии Александровны Гартунг, дочери Пушкина. Рассмотрение этого вопроса тянулось несколько месяцев. 86-летняя Мария Александровна умерла от голода, так и не дождавшись обещанной выплаты.

Спустя три года Луначарский ходатайствовал о выдаче выездной визы для