Виктор Устинов - Политические тайны Второй мировой Страница 83

Как бы не было трудно, генерал Кирпонос считал удержание Киева главной задачей фронта, потому что он сковывал семнадцать дивизий 6-й армии вермахта [508]. К такому решению было склонно все руководство Ставки Верховного Главнокомандующего. Сталин не хотел оставлять Киев и по политическим соображениям. Всякая уступка своей территории без борьбы, а тем более столицы республики, чревата нравственным поражением боевого духа бойцов, которая по своим последствиям бывает опаснее поражения физического. Ставка предложила Кирпоносу срочно перегруппировать часть своих сил на северный фланг и во взаимодействии с Брянским фронтом решительно атаковать танковые соединения, направленные Гитлером из группы армий «Центр». При этом Сталин в телефонном разговоре с Кирпоносом напомнил ему, что проведенные ранее без должной организации отходы на неподготовленные рубежи, как правило, заканчивались неудачами и что противник, располагая более маневренными средствами, расчленял отступающие войска на части и окружал их. Поэтому в целях выигрыша времени для подготовки обороны на новом рубеже Сталин потребовал «Киев не оставлять и мостов не взрывать без разрешения… Только…после создания кулака против конотопской группы противника и после создания оборонительного рубежа на реке Псел… начать эвакуацию Киева». [509]

На следующий день, 19 августа, Ставка приняла важное решение — отвести все войска Юго-Западного фронта, кроме 37-й армии, оборонявшей Киевский укрепленный район, за Днепр с задачей — удержать за собой рубеж Днепра от Лоева до Переволочной с Киевским укрепленным районом на западном берегу, и надежно прикрыть направления на Чернигов, Конотоп и Харьков. Ставка не жалела сил для усиления Юго-Западного фронта, отдав ему два воздушно-десантных корпуса и около десяти последних дивизий из своего резерва, которых так будет не хватать при обороне Вязьмы и Брянска. Из этих дивизий фронтом была создана 40-я армия под командованием генерал-лейтенанта К. Подласа, сколоченная наспех, плохо управляемая, и она не выполнила возлагаемых на нее задач. На них шла хорошо организованная германские 2-й армия и 2-й танковая группа, с хорошо поставленной войсковой разведкой, крепким управлением и воинственно настроенными солдатами и офицерами. Противостоять этой силе ослабленная 5-я армия генерала Потапова и вновь созданная 40-я армия генерала Подласа не смогли.

Видя, что командование Брянского фронта уделяет недостаточное внимание взаимодействию и укреплению стыка с Юго-Западным фронтом, Ставка забрала у Еременко 21-ю армию и переподчинила ее Кирпоносу с конкретной задачей — не допустить разрыва между фронтами, куда могли устремиться танки Гудериана. Все, что было в силах и даже выше сил, чтобы спасти Киев и войска Юго-Западного фронта от поражения, Ставкой было выполнено, потому что Сталин и Советское правительство придавали огромное значение промышленным районам Украины, с потерей которых страна лишалась выпуска многих видов военной продукции, которые так нужны были для продолжения вооруженной борьбы с фашистской Германией.

Вмешавшийся в эти события Н. Хрущев вообще запретил командующему генералу Кирпоносу снимать какие-либо дивизии с обороны Киева, и его в этом вопросе всецело поддерживал главнокомандующий Юго-Западным направлением маршал С. Буденный, также находившийся под влиянием Н. Хрущева. Нельзя забывать при этом, что Н. Хрущев оставался все это время первым секретарем ЦК КП(б) Украины, был хозяином положения и от него зависело снабжение войск Кирпонос метался между требованиями Москвы и Киева, и все время опаздывал с принятием решений на отражение сильных танковых ударов немцев с южного и северного направлений, что привело к утрате управления войсками и крушению всей обороны фронта.

И даже когда генерал Кирпонос принял решение об оставлении Киева, Хрущев убеждал Сталина в некомпетентности командующего фронтом в отношении принятого им решения и настойчиво просил Ставку не разрешать ему делать этого. Н. Хрущев был один из самых близких и доверенных лиц И. Сталина, и с его мнением нельзя было не считаться. Киевскую катастрофу тот же Н. Хрущев потом свалил на Сталина, а вслед за ним некоторые советские военачальники услужливо растиражировали эту ложь.

Киевская катастрофа с войсками Юго-Западного фронта не менее тяжело отразилась на эвакуации предприятий с Украины, которую Н. Хрущев сдерживал в своих же интересах, докладывая Сталину и правительству об ее успехах по выпуску военной продукции. Многие заводы и предприятия Украины просто не успели эвакуироваться. Так, из Сталинской области надлежало эвакуировать 64 предприятия, в том числе такие крупные как Сталинский, Макеевский и Мариупольский металлургические заводы, но времени на их эвакуацию не хватило и они достались фашистским оккупантам [510]. Народный комиссар черной металлургии И. Тевосян докладывал И.Сталину: «По важнейшим металлургическим, коксохимическим и огнеупорным заводам Сталинской области фактически эвакуация была сорвана». [511]

Последние месяцы уходящего 1941 года были самыми тяжелыми как для армии, так и для нашей экономики, испытывавшей тяжелый период перестройки на военный лад. В этот период эвакуированные на восток предприятия уже перестали давать продукцию в старых районах, но еще не были восстановлены и в новых, тыловых районах. Сказывались и огромные потери, которое понесло народное хозяйство страны в результате оккупации гитлеровскими войсками Украины, Белоруссии и ряда западных и центральных областей России.

Ставка требовала отвода войск от Киева, чтобы перебросить их на угрожаемые направления к Чернигову, Конотоп и Кременчугу, а Хрущев вместе с Буденным это решение не выподняли, полагая, что Ставка преувеличивает опасности, и им на месте виднее. Видя полную несогласованность в принятии решении Ставкой и командованием Юго-Западного направления в отношении применения войск, Сталин 12 сентября в спешном порядке, в самый напряженный момент боев на юге, меняет маршала С. Буденного на маршала С. Тимошенко в надежде, что последний справится с Н. Хрущевым и будет принимать те решения, которые согласуются с решениями Ставки. Спасти положение не удалось. Маршалы К Ворошилов, С. Буденный и С. Тимошенко воплощали в себе военное искусство времен Первой мировой и гражданской войн. Они были усердны, трудолюбивы в выполнении воинского долга и могли без раздумий отдать жизнь за советскую власть — все это было, безусловно, их достоинством. Но, испытывая приверженность к военному искусству прошлого, и канонизируя его, они так и не смогли впитать в себя новые веяния, порожденные стремительным развитием авиации и танковых сил, что соответственно отразилось на формах и способах применения войск, скоротечности операций и быстроте мышления командующих, к которому они оказались просто не готовы.

12 сентября дивизии 1-й танковой группы противника в районе Лохвицы соединились со 2-й танковой группой, завершив окружение четырех армий Юго-Западного фронта, в которых числилось около 200 тыс. солдат и офицеров. [512]

Сводки германского главного командования сообщали, что после разгрома войск Юго-Западного фронта и части сил Южного фронта в плен было взято 665 тыс. человек, захвачено 884 танка и 3710 орудий [513]. Можно оспаривать эту цифру, и можно допустить, что немцы преувеличили количество взятых в плен, но все равно число погибших и плененных огромно. Обращая внимание на большое число взятых в плен, следует иметь в виду, что немецко-фашистские войска считали военнопленными всех мужчин, способных носить оружие, и в этот разряд попадали военные строители и просто обычные гражданские люди мужского пола. После начала войны это было второе крупное окружение советских войск, совершенное по вине командующих фронтами и армиями, все еще постигавших уроки войны, но не познавших их. Вспомним, в Отечественную войну 1812 года, когда русские войска вступили в сражение с французской армией во главе с великим полководцем Наполеоном, ни одна русская армия не была окружена и ее командующие, генералы М. Барклай-де-Толли и князь П. Багратион сумели избрать такой путь отступления и борьбы с врагом, что их армии в Бородинском сражении оказались сильнее преследовавших их французских армий. Впереди нас ждало окружение под Вязьмой, еще более тяжелое, чем под Киевом.

Расчлененные на отряды и группы, окруженные войска около двух недель продолжали вести тяжелую борьбу в окружении. Многие из них пробились через вражеские заслоны, но большая их часть погибла в неравных боях или попали в плен. В окружение со своим штабом попал и командующий Юго-Западным фронтом генерал-полковник М.П. Кирпонос, и при попытке вырваться из вражеского кольца вблизи села Верхояровка (12 км северо-западнее Пирятино) он был убит в бою как солдат, до конца выполнивший свой долг перед родиной. [514]