Виктор Исраэлян - Дипломатия в годы войны (1941–1945) Страница 9

Англичане предложили положить в основу ведения войны с европейскими державами, оси морскую блокаду, воздушные бомбардировки, отдельные десантные операции, которые должны были, по замыслам англичан, постепенно обескровить противника. Английский план операции «Раундап» предусматривал высадку больших соединений союзных войск на Европейский континент практически лишь после поражения Германии[62].

Накануне конференции в Арджентии Черчилль заявил: «Мы усилили за последний месяц наши систематические, искусные, методические бомбардировки в больших масштабах германских городов, морских портов, промышленных центров и других военных объектов. Мы верим в то, что нам удастся развивать этот процесс во все возрастающих масштабах месяц за месяцем, год за годом, до тех пор, пока нацистский режим либо будет уничтожен нами, либо, что лучше, растерзан на куски самим немецким народом»[63].

Таким образом, стратегическая концепция англичан, изложенная на встрече Рузвельта и Черчилля в Арджентии, нацеливала на исключительно затяжной, изнурительный характер войны. США отнеслись весьма сдержанно к стратегическим соображениям своих английских коллег. Во-первых, Рузвельт высказался против немедленного вступления США в войну; кроме того, американские военачальники выразили большое сомнение относительно того, что война может быть выиграна одними воздушными бомбардировками и морской блокадой; не верили американские руководители также и в возможность свержения гитлеровского режима силами немецкого народа. Считаясь с возможностью вовлечения США в войну, американцы предупредили англичан о том, что в этом случае им пришлось бы существенно сократить военные поставки другим государствам, в том числе и Англии.

На конференции в Арджентии не было достигнуто конкретного соглашения по вопросам военной стратегии. Определение союзной стратегии было, разумеется, неразрывно связано с оценкой правительствами Англии и США возможностей советских вооруженных сил, хода сражений на советско-германском фронте, иными словами, роли Советского Союза во второй мировой войне. Этот вопрос не стоял в повестке дня конференции, однако различные высказывания и некоторые косвенные признания участников конференции, равно как и отдельные документы, позволяют сделать вывод, что участники конференции исходили из того, что Советский Союз не сможет оказать длительное сопротивление гитлеровской Германии. Взять, например, хотя бы планы ведения войны и ее перспективы, столь детально изложенные англичанами. Эти планы совершенно не учитывали Советский Союз как фактор сопротивления германским вооруженным силам. То обстоятельство, что англйчане рассчитывали вести войну в течение длительного времени и считали, что война может быть выиграна либо путем бомбардировок и морской блокады, либо в результате свержения фашистского режима самим немецким народом, показывает, что авторы британской стратегической концепции рассматривали советско-германскую войну не более как непродолжительный эпизод. Американские военачальники также проявляли крайнюю сдержанность в оценке перспектив развития событий на советско-германском фронте.

Большое внимание было уделено на конференции в Арджентии дальневосточным проблемам. Вторжение японских вооруженных сил в Южный Индокитай и подписание правительствами Японии и Виши «протокола о совместной обороне Индокитая» летом 1941 года усиливали угрозу военного конфликта между Японией, с одной стороны, и США и Англией – с другой. Это положение открывало новую стадию в переговорах между правительствами США и Японии, которые велись с начала 1941 года.

Политика Японии вызвала особое беспокойство у английского правительства. Правящие круги Англии опасались нападения японцев на английскую военно-морскую базу Сингапур, а также угрозы разрыва коммуникаций между английскими доминионами и Британскими островами. Вот почему английское правительство, в том числе и на конференции в Арджентии, добивалось вовлечения США в войну против Японии, что, по замыслу Англии, создало бы серьезные преграды для Японии в ее дальнейшей агрессии против английских стратегических баз и колоний в Юго-Восточной Азии. Английское правительство полагало, что вступление США в войну против Японии привело бы к консолидации англо-американского союза и облегчило бы положение англичан на европейском театре военных действий. Что касается США, то они всячески уходили от взятия на себя каких-либо конкретных обязательств, связанных с активным их участием в войне в тот момент.

Следует обратить внимание на тот факт, что на конференции в Арджентии довольно подробно обсуждались меры, которые могли быть предприняты США, Англией и даже Советским Союзом в случае дальнейшего распространения японской агрессии в юго-западном и южном направлениях. Вместе с тем и в Лондоне, и в Вашингтоне было известно, что Япония усиленно готовилась к нападению на Советский Союз. И тем не менее ни на этой конференции, ни до, ни после нее как Англия, так и США не ставили вопрос о том, чтобы дать гарантии Советскому Союзу на случай нападения на него Японии. Это обстоятельство не может не навести на мысль о том, что, проявляя особую заинтересованность в обеспечении своих позиций в Юго-Восточной Азии и в районе Тихого океана, английское и американское правительства оставляли для японского агрессора двери открытыми на север.

Одним из важнейших результатов встречи Рузвельта и Черчилля в Арджентии явилось опубликование так называемой Атлантической хартии – англо-американской декларации о целях в войне и принципах послевоенного устройства мира. В хартии было, в частности, заявлено о необходимости «окончательного уничтожения нацистской тирании» и был отражен ряд прогрессивных, демократических принципов послевоенного устройства мира[64].

Программа послевоенного устройства мира, провозглашенная Рузвельтом и Черчиллем, не давала, однако, ответа на вопрос о том, каким образом авторы хартии намереваются претворить в жизнь свои надежды «на лучшее будущее для мира». Англо-американский документ не указывал конкретных путей ликвидации фашистских порядков, восстановления независимости и суверенитета народов, в нем полностью был обойден вопрос о необходимости максимальной мобилизации всех сил на борьбу против фашистской тирании.

Туманный характер носила формулировка положения хартии, в котором говорилось, что США и Англия «стремятся к восстановлению суверенных прав и самоуправления тех народов, которые были лишены этого насильственным путем».

Отношение Советского правительства к Атлантической хартии было изложено в специальной декларации, зачитанной советским послом в Англии 24 сентября 1941 г. на межсоюзной конференции в Лондоне. В советской декларации прежде всего определялся характер войны и разоблачались агрессивные цели гитлеровского блока. «В этой войне, навязанной гитлеровским фашизмом демократическим странам, решаются судьбы Европы и всего человечества на многие десятилетия, – говорилось в декларации. – Нельзя допустить, чтобы судьбам мирных и свободолюбивых народов угрожало иго нацизма, чтобы шайка вооруженных до зубов гитлеровских разбойников, возомнивших и объявивших себя высшей расой, безнаказанно громила города и села, опустошала земли, истребляла многие тысячи и сотни тысяч мирных людей во имя осуществления бредовой идеи господства гитлеровской банды над всем миром»[65].

Далее в декларации четко формулировалась главная задача, стоявшая перед свободолюбивыми народами, осуществление которой обеспечило бы установление послевоенного мира на демократических началах. Задача всех народов и всех государств, указывалось в декларации, вынужденных вести навязанную им войну против гитлеровской Германии и ее союзников, состоит в том, чтобы добиться скорейшего и решительного разгрома агрессоров, мобилизовать и отдать для наиболее полного решения этой задачи все свои силы, все свои средства, определить наиболее эффективные способы и методы осуществления этой цели. Советское правительство подчеркивало при этом, что указанная задача объединяла страны и правительства государств, выступавших против гитлеровской коалиции.

Выражая убеждение в том, что задача разгрома агрессоров будет успешно решена, Советское правительство заявило, что в результате полной и окончательной победы над гитлеризмом будут заложены основы правильных и отвечающих желаниям и идеалам свободолюбивых народов отношений международного сотрудничества и дружбы.

Касаясь вопроса послевоенного устройства мира, в частности важнейшего вопроса о восстановлении суверенных прав народов, Советское правительство заявило: «Советский Союз осуществлял и осуществляет в своей внешней политике высокие принципы уважения суверенных прав народов. Советский Союз в своей внешней политике руководствовался и руководствуется принципом самоопределения наций… Исходя из этого принципа, Советский Союз отстаивает право каждого народа на государственную независимость и территориальную неприкосновенность своей страны, право устанавливать такой общественный строй и избирать такую форму правления, какие он считает целесообразными и необходимыми в целях обеспечения экономического и культурного процветания всей страны».