Сергей Карпущенко - «Стальной кит – повелитель мира» Страница 9

Кошмарик вышел было на палубу, чтобы сказать Володе о том, что беспокоиться за него не надо и он скоро переберется на лодку. Кошмарику страшно хотелось узнать, что же представляет собою этот странный и очень неприятный человек с большим зобом под подбородком. А тут показался и сам Эдуард в чужих штанах и рубашке. Под мышкой он нес бутылку шампанского, а в руках какие-то пакеты с едой. Услышав крик Володи, доносившийся с субмарины, он заулыбался и даже махнул, как мог, рукой.

– Ребята! – крикнул он высоким по-женски голосом. – Вы не волнуйтесь, мы с вашим другом немного отметим нашу победу! Он скоро к вам вернется! – И опять махнул приветливо рукой.

За грязный стол Эдуард садиться не хотел и быстренько снял с него все тарелки с объедками, стаканы и бутылки, оставленные здесь теми, кто сейчас прогуливался по форту, ожидая, видно, прибытия случайного избавителя. На возвращение яхты они надеяться, конечно, не могли.

– Ну вот, вот так! – растягивал свой тонкий рот Эдуард, предвкушая удовольствие от празднования своего счастливого избавления. – Прошу, садись к столу! Тебя как, между прочим, зовут?

– Ленька, – отвечал Кошмарик, смело присаживаясь к накрытому заморскими разносолами столу.

– Леонид, выходит? – откупоривал шампанское спасенный.

– Да нет, я Алексей по документам, – отчего-то сконфузился Кошмарик.

– По документам! – усмехнулся, тряхнув зобом, Эдуард. – А паспорт-то у тебя есть?

– Нет еще, в этом году дать должны, – еще более стушевался Кошмарик, не вытерпев пронзительного взгляда мужчины. – А вы Эдуард, кажется?

– Ну, для тебя я буду просто Эдик, хорошо? – пытался улыбаться мужчина очень ласково, а выходило еще более плотоядно и фальшиво. – Да ты вот ешь и пей. Нам нужно подкрепиться после таких невзгод, а потом… потом, улыбался Эдуард, – я должен буду познакомить тебя с одной очень, очень интересной комнаткой на этом судне…

– Что за комнатка? – спросил Кошмарик, у которого почему-то кусок ветчины, взятой с блюда, принесенного Эдиком, застрял в горле, будто глотать приходилось не ветчину, а кедровую шишку.

– А такая любопытная комнатка, знаешь ли… – щурил свои хорьковые глазки Эдик. – Этакий кабинет Синей Бороды или доктора Франкенштейна. Ты ведь фильмы ужасов любишь смотреть? А?

Ветчина, хоть и достигшая с большим трудом Ленькиного желудка, собралась было отправиться к своему исходному пункту, до того противно стало на душе у Кошмарика. Ленька не ответил на вопрос своего сотрапезника, а вместо этого спросил:

– А чего же вы меня за спасение не поблагодарите? Ведь жизнью, кажется, рисковал…

Эдик же вдруг вздохнул с каким-то сожалением и даже покачал головой, будто очень сочувствовал интересу Кошмарика.

– Ты хочешь считать себя благородным, – с печалью в голосе сказал Эдик, отодвигая от себя бокал, словно и на него тоже он был в обиде, – а на самом деле ведешь себя невеликодушно. Ну помог человеку избавиться от неприятностей, так что же, за это обязательно воздаяние получить нужно? Ты хочешь моего унижения в форме благодарности, да?

Кошмарику эта речь показалась странной: отчего бы и не поблагодарить за то, что тебя спасли? Но Леньке вдруг стало очень стыдно, и он попросту не ответил, а Эдик, допив шампанское, поднялся, и сделал это медленно, всем видом своим подчеркивая значимость того, что должно было случиться после этого.

– А теперь, мой юный друг, давайте пройдем туда, куда я так стремлюсь, – предложил Эдуард.

– Куда же это? – медленно, точно загипнотизированный, поднялся со своего стула Кошмарик, повинуясь вкрадчивому голосу мужчины.

– Туда, туда, вниз, – говорил Эдуард, пристально глядя в глаза Кошмарика, но теперь уже не улыбаясь, а показывая пальцем на пол каюты. Мы пойдем в нижнюю каюту…

И Кошмарик покорно двинулся за Эдуардом. Они вышли на палубу, прошли назад, к корме, и Эдик отворил небольшую металлическую дверь. Площадка, на которую ступил Кошмарик, заканчивалась крутой лестницей. Эдуард, не оборачиваясь, стал спускаться по ней. Кошмарик – за ним; и вот они уже входили в полутемное помещение трюма, куда свет проникал лишь через небольшие круглые иллюминаторы. Посредине этой вместительной комнаты стоял металлический стол, длинный и узкий. Вдоль стен помещения – то ли белые шкафы, то ли холодильники. Несколько стульев дополняли обстановку.

– Садись туда! – приказал Эдуард Кошмарику, указывая на стул, стоящий в самом углу.

Кошмарик сел. Близ него на стене висел белый халат, запачканный чем-то красным, а из-под халата торчала какая-то железяка, тоже, видно, висевшая на гвозде. Эдик встал у стола и, потирая руки, заговорил:

– Я ведь догадался, что вы случайно зашли в этот форт и, на мое счастье, стали свидетелями той некрасивой… сцены. Так ведь?

– Ну да… – отвечал Ленька.

– Значит, вы не только видели все, но и слышали многое. К примеру, о препаратах, не правда ли? – сверлил Кошмарика глазами Эдуард.

– Слыхали, – подтвердил Ленька. – О каких-то печенках-селезенках… Они, что ли?

– Да, ты не ошибся, – зачем-то взмахнул руками Эдуард. – Хочешь взглянуть на образцы?

И не дожидаясь ответа, мужчина семенящей походкой подошел к шкафу-холодильнику, отворил дверь и что-то взял оттуда.

– Вот, смотри, – показал он Кошмарику целлофановый пакетик, содержимое которого напоминало мясо, купленное в магазине и завернутое хозяйкой, чтобы донести его до дому. – Это – почки…

– Свиные, что ли? – криво улыбнулся Кошмарик, потому что уже стал догадываться, о чем идет речь.

– Нет, не свиные, – серьезно сказал Эдуард. – Это почки человека, вынутые из человека и предназначенные для того, чтобы быть поставленными другому человеку. Этот, последний человек имеет больные почки, но, на его счастье, имеет довольно денег, чтобы поставить себе здоровые почки бедного человека.

– А если больной, но богатый человек, – дрожащим голосом заговорил Ленька, – поставит себе почки бедного человека, он случайно бедным не станет?

От страха Кошмарик решил пошутить. Пошутил он, конечно, глупо, но неожиданно его шутка очень пришлась по душе Эдуарду. Он просто перегнулся пополам от смеха, до того хохотал. Даже почки в его руке тряслись от смеха. Но кончил он смеяться так же неожиданно, как и начал.

– Нет, богатому человеку эти почки не повредят, напротив, – серьезно сказал Эдуард. – Итак, говорю тебе прямо: пришло долгожданное время, когда все стало на свое место: богатый человек – это здоровый человек, а бедный человек – это больной человек. Скоро все бедные люди умрут и по земле станут бродить и ездить на своих прекрасных автомобилях только богатые люди. Разве тебе не нравится такая перспектива, мальчик?

– Нравится, – сказал Кошмарик, – только откуда же эти богатые будут брать почки, если заболеют? Друг у друга, что ли?

И опять Эдуард переломился надвое от смеха, просто душившего его. «Экий смешливый живодер, – думал Кошмарик. – Но как бы мне избавиться от него, а то и мои почки захочет взять, я ведь человек тоже бедный…»

Пока живодер смеялся, Кошмарик обдумывал план бегства. Конечно, можно было рвануть мимо него и, взбежав по лесенке на палубу, броситься в воду. Но подняться со стула Кошмарику было отчего-то очень трудно, будто его приклеили к нему столярным клеем. К тому же Ленькой овладело желание разведать побольше о намерениях этого страшного человека.

И вот Эдуард еще не кончил смеяться, а Кошмарик, нечаянно повернув голову туда, где висел белый халат, осознал, что железяка, находившаяся под ним, и не железяка вовсе, а нечто другое. Под халатом на зеленом брезентовом ремне висел автомат, и теперь Кошмарик хорошо видел его рубчатую рукоять с выемками для пальцев, видел спусковую скобу и гашетку, видел легкий металлический приклад. Можно было просто подняться и снять это оружие, и тогда – вот интересно – стал бы смеяться живодер?

Но Кошмарик автомат хватать не спешил. Он знал, что Эдуарду об оружии неизвестно, и ждал минуты, когда автомат можно будет пустить в ход с большей пользой.

– А откуда же вы, мясники, берете эти печенки-селезенки? – довольно нагло спросил Ленька, уверенный в себе.

– Мы не мясники, мы хирурги, – перестал смеяться Эдуард и посмотрел на Кошмарика очень строго. – А берем мы органы, во-первых, от тех, кто нам их добровольно отдает за деньги, во-вторых, от покойников, которым ни почки, ни глазные яблоки уже не нужны. А в-третьих, – и Эдуард снова растянул в мерзкой улыбке свои тонкие губы, а зоб его опять затрясся, – в-третьих, хозяева этой посудины пользуются органами, к примеру, рыбаков. Сидит на своей лодочке этакий бедный человек, ловит рыбку, чтобы подкормить ею жену и ребятишек, а проплывает мимо яхта. «Эй, приятель, – кричат рыбаку, – не хочешь с нами выпить-закусить?» – «Как не хочу? С превеликим удовольствием!» Поднимается такой горе-рыбак на борт этого прекрасного судна, а его сразу на этот вот милый столик, сделав человека вначале немного мертвым… – Живодер странно ухмыльнулся, и у него в горле что-то клокотнуло.