Александр Усовский - Что произошло 22 июня 1941 года?(с иллюстрациями) Страница 9

Говорят цены на продовольственные и промышленные товары.

Литр пива в Германии в 1938 году стоил 50 пфеннигов, в пивной за него просили марку. Килограмм сосисок «вайсвюрст» стоил три-четыре марки (были сорта и подешевле, за две марки). Пиджачная пара обходилась немцу в 40–60 марок.

Автомобиль ДКВ, позже известный как «Фольксваген Жук», по прайс-листу завода стоил бы немецкому гражданину в 1939 году (если бы началось его массовое производство) 990 марок.

Кстати, немного о проекте «народного автомобиля».

26 мая 1938 года Адольф Гитлер заложил первый камень в фундамент этого завода. Немецкий Трудовой Фронт инвестировал в его строительство 300 миллионов марок — и к июлю 1939 года завод уже дал первую продукцию! Всего до 1 сентября было построено 630 «жуков», затем завод перешел на производство военной техники.

Продавать эти машины планировалось в кредит, каждый желающий (по плану немецкого руководства) получал бы в свое полное владение «жука» и еженедельно в течение неполных 4 лет платил бы за него 5 марок. При ежемесячной средней зарплате в 400 марок платить из них 20 марок за автомобиль — совсем не обременительно!

Германия строит круизные лайнеры ДЛЯ РАБОЧИХ! Точнее, для организации «Сила через радость» — подразделения Немецкого трудового фронта, призванного заботиться об отдыхе своих членов. Тот же «Вильгельм Густлоф», потопленный нашей подводной лодкой С-13 под командой капитана Маринеско в январе сорок пятого, строился именно как круизный лайнер для простого народа. Он даже успел за два предвоенных года покатать по солнечному Средиземноморью более шестидесяти тысяч немецких рабочих. Самым характерным признаком доверия населения к власти стал бурный рост рождаемости — сравните это с сегодняшней катастрофической демографической ситуацией в России.

Адольфу Гитлеру любой более-менее образованный щелкопер с удовольствием вставляет в вину его фразу «пушки вместо масла». И ни один деятель не спросит самого себя: а действительно ли вместо масла создавались эти пресловутые пушки?

Так вот — никак нет. Пушки в национал-социалистической Германии создавались вместе с маслом, для чего великий финансист двадцатого века Ялмар Шахт немало поломал голову — и нашел-таки несколько великолепных экономических решений, которые позволили снабдить вермахт отличным оружием без понижения жизненного уровня немецкого народа.

С 1934 по 1 сентября 1939 года военные расходы Германии составили 60 миллиардов марок, иными словами — 59,1 % расходов бюджета. Вроде ужасно много? На самом деле — не очень.

Производительность труда в германской промышленности в это время была одной из самых высоких в мире. Теоретически германская экономика могла с легкостью снабдить армию оружием, гражданское население — всеми необходимыми ему средствами для жизни и отдыха, включая автомобили и квартиры, причем в весьма ограниченные сроки и в необходимом количестве.

Этот процесс был ограничен лишь финансовыми возможностями государства (заказчика вооружений) и населения (покупателя швейных машинок, велосипедов и штанов с юбками). На покупку у промышленных фирм-производителей нужного количества танков и штанов ни у государства, ни у населения не было денег — причем не было не красивых радужных бумажек (их-то можно напечатать сколько угодно), а реальных денег — золота, серебра, платины, запасов нефти, цветных металлов — всего того, что именуются «реальными активами». Надо было выбирать — или покупать танки, или штаны. Третьего, казалось, было не дано.

Как сделать так, чтобы, начав массированное строительство танков, пушек и самолетов, не оставить это самое население без этих самых последних штанов, в то же время не подняв колоссальную инфляционную волну? Над решением этого вопроса и по сей день бьются самые отчаянные кейнсианцы — немецкие же нацисты (не сами, конечно; для этого у них были высокопрофессиональные экономисты) смогли решить эту проблему легко.

Они создали параллельные деньги, предназначенные исключительно для финансирования производства вооружений, не имеющие свободного обращения на финансовом рынке вне Германии. Говоря простым языком — создали дублирующую кровеносную систему немецкого хозяйственного механизма (как известно, деньги — кровь экономики).

Сначала, в 1934–1935 годах, такими деньгами были векселя Металлургического научно-исследовательского общества (Mefo). Их эмитировали для оплаты вооружений фирмам-поставщикам, они гарантировались государством и были нормальным финансовым инструментом — с одной оговоркой. Они могли использоваться лишь промышленными предприятиями, работающими на войну.

Из 101,5 миллиарда марок расходов немецкого бюджета в 1934–1939 году, не менее 20 миллиардов марок представляли из себя векселя Mefo, то есть инвестиционные деньги, не имеющие хождения на рынке, а посему — не создающие инфляционного давления на экономику. Но это было только начало.

С 1938 года вместо денег имперское кредитное управление начало выплачивать фирмам-производителям «денежные переводы за поставку» со сроком погашения в шесть месяцев. За год таких переводов было выплачено более чем на шесть с половиной миллиардов марок — ни одна из них не пошла на закупку новеньких «Мерседесов» для топ-менеджеров военных концернов или на приобретение шикарных особняков и яхт на Бодензее. Все были целевым образом потрачены на оружие для вермахта.

С 1939 года 40 % военных заказов начало оплачиваться так называемыми «налоговыми квитанциями», которыми подрядчики (создатели вооружений) имели право рассчитываться с поставщиками. Всего до начала войны таких квитанций было выплачено на 4,8 миллиарда марок.

Дабы исключить «бегство капиталов» за границу, в 1937 году было издано «положение о немецких банках», по которому ликвидировалась независимость государственного банка, прекращался свободный обмен марки на иные валюты и прекращались полномочия Базельского банка (коему союзники, на основании соответствующих статей Версальского договора, поручили контролировать немецкую финансовую систему до выплаты всех репараций). А «Закон о государственном банке» 1939 года вообще снял все ограничения по предоставлению государственного кредита — надобность в параллельных деньгах отпала, отныне марка обеспечивалась втрое возросшим достоянием Третьего рейха!

Мало того, чтобы под предлогом внешнеторговых сделок ушлые коммерсанты не вывозили из Рейха валюту, с 1934 года по так называемому «Новому плану» внешняя торговля перешла под полный государственный контроль, а все предприятия вошли в состав семи «имперских групп промышленности».

Германия старательно исключает иностранную валюту из своего внешнеторгового оборота — справедливо полагая, что главную прибыль от использования своей валюты в чужой внешней торговле получает ее эмитент. Посему национал-социалистическое правительство создает систему клиринговых расчетов со странами Юго-Восточной Европы. В условиях хронического отсутствия у Венгрии, Румынии, Болгарии, Югославии и Польши иностранной валюты предложение немцев работать по клирингу вызывает неподдельный энтузиазм.

Например, экспорт Германии в Польшу в 1939 году вырос по сравнению с предыдущим годом на 27 %, польский экспорт «подрос» более чем на 14 %.

Денежное обращение Германии, благодаря частичному исключению военной продукции из обычного товарно-денежного оборота, оставалось монетаристским, в лучших традициях Чикагской школы. Финансирование же военных заказов руководство Германии смогло произвести путем создания инвестиционных денег, стимулируя рост производства без ущерба для благосостояния нации.

Цены на товары для населения (не важно, швейные машинки или зубочистки) назначались однажды, раз и навсегда, были твердыми и достаточно низкими. Специально назначенный комиссар по ценам (должность существовала с 1936 года) не только контролировал, но и назначал цены (для чего производитель должен был их скрупулезно обосновать). Дабы избежать дефицита тех или иных товаров, были введены строгие нормы расходов этих самых товаров. Это была еще не карточная система, но уже вполне близкая к ней. Тем не менее, изобилие товаров и продовольствия на прилавках немецких магазинов не убывало — наоборот.

Цены на многие продовольственные товары были и Рейхе сознательно завышены — но на приобретение молока, птицы и яиц рабочие получали 1 миллиард марок в год в виде специальных дотаций.

Кроме того, на определенную сумму Немецкий трудовой фронт бесплатно выдавал своим членам специальные талоны, которые можно было использовать лишь на определенные товары.