Джастин Мароцци - Тамерлан. Завоеватель мира Страница 9

Тимур использовал эти годы с большой пользой. Он укрепил свою популярность среди одноплеменников и постарался привлечь на свою сторону другие слои общества, в поддержке которых он нуждался, чтобы править единолично. Это были мусульманское духовенство, кочевая аристократия степей, торговцы, сельскохозяйственные рабочие, оседлое население городов и деревень, которым не давали покоя бесконечные конфликты. Хусейн же, наоборот, отталкивал одного союзника за другим непомерными налогами. Затем он принял роковое решение перестроить и укрепить цитадель Балха, что оказалось форменной провокацией в отношении кочевой аристократии, которая ненавидела оседлое население. Любые стены и укрепления, которые строил Хусейн, уменьшали ее влияние.

А Тимур продолжал завоевывать все новых и новых союзников. Могулов удалось отбросить. И теперь он начал готовиться убрать последнее препятствие на пути к верховной власти в Марвераннахре.

Наконец время настало. В 1370 году Тимур во главе своих сил двинулся на юг, пересек Амударью в Термезе. (Он сразу приметил этот маршрут и в 1398 году снова использовал его, когда повел армию по крыше мира в Индию.) Здесь он встретил имама Саида Барака из Андхоя, «одного из самых благородных господ дома пророка», как писал Язди, мусульманского ученого из Мекки или Медины, который искал высокого покровительства. Хусейн чуть ранее отказал Бараке, и тот обратился к Тимуру. Тимур оказался более гостеприимным и не отказал старику. Белобородый священник совершенно ничем не рисковал, предсказывая Тимуру великое будущее и передав ему бунчук и цимбалы, которые являлись знаками королевского достоинства. Этот великий шариф решил проводить все свои дни вместе с принцем, великую будущность которого он предсказал. «Тимур приказал после его смерти похоронить их обоих в одной гробнице и чтобы его лицо было повернуто в сторону. Это следовало сделать для того, чтобы в день страшного суда, когда мертвые возденут руки к небу в поисках помощи предшественников, он мог держаться за одежды этого потомка Магомета». (После смерти Тимура уложили покоиться в гробнице у ног его духовного наставника. Это было свидетельством невероятной скромности величайшего из монархов[17].)

Получив заверения в поддержке Аллаха, Тимур уверенно двинулся на юг, где его армия окружила Балх — столицу Хусейна. Началась жестокая битва между сторонниками двух правителей. Наконец стены города были взяты, и воины Тимура начали безудержный грабеж. Запертый внутри цитадели Хусейн следил за продвижением противника, пока не сообразил, что это означает его конец. Он отправился к Тимуру и пообещал покинуть Марвераннахр, чтобы совершить хадж в Мекку, если его бывший соратник сохранит ему жизнь. Но было уже слишком поздно.

Смерть Хусейна имела некоторый оттенок фарса. Сомневаясь в обещаниях Тимура, он сначала спрятался внутри минарета, где был найден солдатом, который намеревался вскарабкаться на башню, чтобы попытаться увидеть потерявшуюся лошадь. Он столкнулся с дрожащим Хусейном, который попытался подкупить его жемчугами. Воин сообщил командирам, кого он видел, но Хусейн снова сумел спрятаться. Бдительные воины снова заметили его и привели к главному врагу. Рассуждая, как Понтий Пилат, Тимур отказался взять на себя убийство — он дал слово, что жизнь Хусейна будет сохранена. Однако он ничего не сделал, чтобы помешать Кай-Хосрову, одному из своих вождей, который имел кровную вражду с правителем Балха, отомстив чужими руками.

Настал час торжества Тимура. Его главный противник был уничтожен. Балх был полностью разграблен и сожжен дотла. Это было предвестием грабежей, убийств и насилий, которые ожидали всю Азию.

Одним из самых заметных трофеев Тимура после этой победы стала вдова Хусейна Сарай Мульк-ханум. Дочь Казана, последнего хана Марвераннахра из рода Джагатая, она также была принцессой из рода Чингиса. В то время было совершенно обычным, чтобы победитель забирал себе гарем побежденного противника. Тимур не стал тратить время попусту, и поступил именно так. Кроме того, забрав Сарай Мульк-ханум, он подкреплял свои претензии на власть. Остальные три жены достались ему в виде бесплатного приложения. С этого момента и до конца жизни он именовал себя Тимур Гураган — зять Великого Хана. Это имя чеканилось на монетах, его поминали в пятничных молитвах, произносили на всех официальных церемониях.

Тимур был известен как собиратель жен, впрочем, во время своих походов он также собирал сокровища и трофеи. Однако мы почти ничего не знаем о его женах. Сколько их было? Когда он на них женился? Не известно. Время от времени они возникают в хрониках и столь же внезапно исчезают в безвестности. Нам известно, что Сарай Мульк-ханум была старшей женой, великой королевой, и обязана этим она своей благородной крови. Далее последовали новые свадьбы. В 1375 году он женился на Дильшад-аге, дочери могульского амира Камар ад-дина, однако 8 лет спустя она преждевременно скончалась. В 1378 году Тимур женится на двенадцатилетней Туман-аге, дочери одного из при дворных дома Джагатая. Однако ненасытная тяга Тимура к женам и наложницам не повлияла на продолжительность его жизни. В 1397 году, уже в конце жизни, он женился на Тукал-ханум, дочери могульского хана Хызр-Ходжи, которая стала младшей королевой. К этому времени, по словам Арабшаха, неизменно ненавидевшего Тимура, стареющий император жаждал лишать девственности девушек. Отчет Клавихо, скорее всего, более точен. В 1404 году он насчитал восемь жен, в том числе Джаухар-агу, молодую Королеву Сердец, на которой Тимур женился в возрасте семнадцати лет. Но сколько у него было жен до того, не скажет никто.

После разгрома и казни Хусейна, в согласии с традициями Чингиса, когда править может лишь особа королевской крови, Тимур посадил на трон марионеточного хана из рода Джагатая Суюргатмыша в качестве номинального правителя. Но это было не более чем формальностью. Все знали, что власть принадлежит одному Тимуру. Арабшах отмечает, что положение хана при Тимуре напоминало положение халифов при султанах.

Реальность разделения власти подчеркнула эффектная церемония восшествия на трон. С благословения курултая 9 апреля 1370 года Тимур назначил сам себя правителем улуса Джагатая[18]. Величественный в новой золотой короне, окруженный принцессами, придворными и амирами, вместе с марионеточным хамом, новый монарх торжественно восседал на троне, когда один из придворных вышел вперед и пал перед ним ниц. После этого он поднялся и осыпал Тимура сверкающими драгоценными камнями. Затем началось торжественное перечисление имен, которые он носил до самой смерти. В возрасте 34 лет он стал Повелителем Счастливого Сочетания Планет, Императором Века, Завоевателем Мира.

Как утверждает Язди, его величие было предсказано звездами.

«Когда бог что-то решает, он устраняет все, что может помешать исполнению его решения. Так он назначил править Азией Тимуру и его потомству, он предвидел мягкость его правления, которая сделает людей счастливыми. Как говорил Магомет, правитель является тенью бога на земле.

Он один, тень не может разделиться, как не может быть на небе двух лун. И чтобы подтвердить эту истину, бог уничтожает всех, кто противостоит человеку, которому провидение назначило трон».

К сожалению, Язди не сумел выслушать много миллионов тех, кто погиб в следующие сорок лет, — похороненных заживо, замурованных в стены, убитых на поле боя, разрубленных пополам, разорванных лошадьми, обезглавленных, повешенных — он услышал бы иное мнение относительно мягкости императора. Но их никто не спрашивал и не слушал. Никому, невинному ребенку или самому злобному противнику, не позволено стоять на пути провидения. Мир вскоре содрогнется. Зверства Тимура еще только начинались.

Глава 2

«БИЧ БОЖИЙ» КРИСТОФЕРА МАРЛО

Взлетающие к небосводу копья

И ядра, в клубах дыма и огня,

Что молниям Юпитера подобны,

Богов сильнее устрашат чем встарь

Их устрашили грозные титаны.

Солнцеподобное сверканье лат

Прогонит сонмы звезд с небесных сводов,

Испугом затуманив им глаза.

Пока десятилетний Тимур изучал военные искусства, что превратило его в столь известного полководца, в трех тысячах миль к западу другой человек правил на полях битвы в Европе. Для любого ребенка, который хоть сколько-то любит романтику рыцарской эпохи и героические деяния, потрясающая история этого человека и его королевская гробница сразу же становятся символом.

Эдуард Черный Принц покоится в кафедральном соборе Кентербери неподалеку от вершины Лестницы Пилигримов, чьи ступени за сотни лет истерты ногами и коленями паломников. Мальчики и девочки взбираются на ограду вокруг могилы, чтобы получше разглядеть лежащую фигуру принца в полных доспехах. Когда я был школьником в Кентербери, то делал то же самое, заскакивая в неф за несколько минут до начала службы, чтобы постоять над его могилой. Как мог этот худой, невысокий человек считаться образцом воина шесть веков назад, гадал я, разглядывая резные изображения мчащихся конных рыцарей, тучи стрел, закрывающие небо, стремительные удары меча, способные развалить человека надвое. Его голова лежит на сказочном шлеме, поддерживаемом ревущим львом, его руки благочестиво сложены на груди, меч лежит рядом. Он смотрит в небеса. А его доспехи, перчатки, ножны, сюрко и щит украшены золотыми львами и лилиями Англии.