Григорий Турский - Сочинения Страница 9

Итак, в то время главнейшим учителем еретиков считался Цирола, ложно называемый епископом. И так как король [Гунерих] посылал его в разные места преследовать христиан, то однажды гонитель нашел в пригороде своего города [156] святого Евгения, епископа, человека исключительной святости и, как говорили, большого ума. Он так поспешно схватил его, что тот не смог пойти к своей пастве, живущей во Христе, и ободрить ее. Когда же Евгений увидел, что его уводят силой, он послал своим согражданам письмо, чтобы они соблюдали истинную веру. Вот это письмо:

«Епископ Евгений возлюбленным и во Христовой любви сладчайшим сыновьям и дочерям церкви, врученной мне богом.

По королевскому эдикту [157] нам велено прибыть в Карфаген, так как мы исповедуем католическую веру. Вот почему, дабы, уходя от вас, я не оставил божью церковь в сомнении или недоумении или чтобы молча, как неверный пастырь, не покинул паству Христову, я счел необходимым [30] направить вашей святости вместо себя это послание, в котором слезно молю, прошу и напоминаю, и со всей силой заклинаю во имя величия божия и ради страшного судного дня, а также ради устрашающего сияния грядущего пришествия Христа, чтобы вы твердо придерживались католической веры, утверждая, что у сына с отцом и у святого духа с отцом и сыном едино божество. Храните благодать единого крещения и соблюдайте священное миропомазание. Пусть никто после воды не возвращается к воде, будучи возрожден водою. Ведь по воле божией соль получается из воды, но если ее вернуть в воду, она тотчас теряет свой вкус. Вот почему господь в Евангелии справедливо говорит: «Если же соль потеряет силу, то чем сделаешь ее соленою?» [158] Во всяком случае, это значит потерять силу ума [159], если хотеть во второй раз приправить то, что было приправлено достаточно. Не слышали ли вы слов Христа: «Кто однажды омылся, тот не имеет нужды мыться вторично» [160]? Братия, сыны и дщери мои во господе, пусть вас не печалит мое отсутствие, ибо если вы будете придерживаться истинного вероучения, я вас и вдали не забуду и смерть не разлучит меня с вами. Знайте, что куда бы борьба меня не занесла, пальма победы будет за мной: если я уйду в изгнание. передо мной пример блаженного евангелиста Иоанна; если умру, «для меня жизнь — Христос, и смерть — приобретение» [161]. Если я возвращусь, братия, то исполнит господь ваше желание. Для вас же достаточно того, что я, по крайней мере, не смолчал, ободрил, научил, как мог. Не я повинен в крови всех гибнущих, и я знаю, что это письмо будет прочитано перед судом Христа в их присутствии, когда Христос придет, чтобы воздать каждому по делам его. Если я возвращусь, братия, я увижу вас в этой жизни, если нет, увижу в будущей жизни. Говорю вам: здравствуйте, молитесь за нас и поститесь, ибо пост и милостыня всегда склоняли к милосердию. Помните одно место из Евангелия: «Не бойтесь убивающих тело, души же не могущих убить, а бойтесь более Того, Кто после убийства может погубить и душу и тело и бросить в геенну» [162].

И вот святой Евгений, приведенный к королю, имел спор с названным епископом ариан о католическом вероучении. После того как Евгений успешно победил его в споре о тайне святой троицы и, кроме того, сотворил благодаря Христу много чудес, тот епископ из зависти пришел в сильную ярость. В то время вместе со святым Евгением были епископы Виндемиал и Лонгин, весьма умные и благочестивейшие мужи, равные Евгению по своему сану, но не равные в совершении чудес. В самом деле, тогда говорили, что святой Виндемиал воскресил мертвых, а Лонгин возвратил здоровье многим больным. Евгений же не только возвращал зрение слепым, но и исцелял слепоту ума. При виде этого мерзкий епископ ариан призвал к себе какого–то человека, который исповедовал ложное учение, как и он сам, и сказал ему: «Я не потерплю, чтобы эти епископы творили среди народа многие чудеса и чтобы все следовали за ними и пренебрегали мной. Храни теперь в тайне то, чему я тебя научу. Вот тебе пятьдесят золотых; сядь на улице, по которой мы ходим, положи руки на закрытые глаза и, когда я буду проходить вместе с другими мимо тебя, громогласно взывай: «К тебе взываю я, блаженнейший [31] Цирола, предстатель веры нашей, воззри на меня и яви славу и силу свою, чтобы, открыв очи мои, сподобился я увидеть свет, которого лишился»». Выполняя его наставление, этот человек сел на улице, и когда еретик вместе с божьими святыми проходил мимо, тот, думая посмеяться над богом, громко воскликнул: «Выслушай меня, блаженнейший Цирола, выслушай меня, святой служитель божий, призри на мою слепоту! Позволь мне испытать ту целебную силу, которой ты часто удостаивал других слепых, которую испытывали на себе прокаженные и даже мертвые. Заклинаю тебя самой чудотворной силой, которая у тебя есть, возврати мне желанное зрение, ибо я поражен тяжкой слепотой». Но теперь, сам того не зная, он говорил правду, ибо жадность и впрямь ослепила его, а он думал, что за деньги он сможет посмеяться над силой всемогущего бога. Тогда епископ еретиков отошел немного в сторону и, тщеславный и гордый, намереваясь, совершив чудо, одержать победу, положил руку на его глаза и сказал: «Во имя нашей веры, по которой мы правильно веруем в бога, да откроются глаза твои !». Но только он произнес эти богохульные слова, как смех обратился в плач, и перед народом обнаружилась хитрость епископа, а именно: у этого несчастного так заболели глаза, что он с силой давил их пальцами, чтобы они не лопнули. Наконец несчастный начал кричать и говорить такие слова:

«Горе мне, так как враг отвратил меня от божеского закона. Горе мне, пожелавшему за деньги посмеяться над богом и получившему пятьдесят золотых для того, чтобы совершить это преступление». А епископу он сказал: «Вот твое золото, а ты возврати мне зрение, которого я лишился по твоей хитрости! Вас же, славнейшие христиане, я прошу о том, чтобы вы не презирали несчастного, но быстрее пришли на помощь погибающему. Ведь я теперь на самом деле узнал, что «Бог поругаем не бывает»» [163]. Тогда божьи святые из сострадания к нему сказали: «Если ты веруешь, все возможно верующему» [164]. И тот громко воскликнул:

«Кто не будет верить, что Христос, сын божий, и святой дух имеют с отцом единую сущность и единое божество, тот претерпит то же. что и я сегодня терплю!». И добавил: «Верую во всемогущего бога–отца, верую, что сын божий, Иисус Христос, равен отцу, верую, что дух святой единосущен с отцом и сыном и вечен, как и они». При этих словах епископы, предупреждая друг друга во взаимной учтивости, благочестиво поспорили между собой, кому первому осенить святым крестом его глаза. Виндемиал и Лонгин просят Евгения, а тот их умоляет, чтобы они возложили руки на глаза слепого. Когда они это сделали и держали свои руки над головой слепого, святой Евгений, осенив крестом Христовым его глаза, сказал: «Во имя отца и сына и святого духа, во имя истинного бога, которого мы исповедуем трояким в едином равенстве и могуществе, да откроются глаза твои !». И тотчас боль у несчастного прекратилась, и он снова стал здоровым. Благодаря его слепоте стало весьма очевидным, каким образом епископ еретиков окутывал жалкой мишурой своего учения очи сердца, чтобы никто не мог очами веры созерцать истинный свет. Несчастен, кто не переступил порога, то есть не вошел дверью Христовой, ибо Христос — истинная дверь! [165] Цирола же — волк, [32] а не сторож стада, и факел веры, который он должен был зажечь в сердцах верующих, он в злости сердца своего пытался погасить! Святые божьи же сотворили в народе много и других чудес, и народ в один голос говорил: «Истинный бог отец, истинный бог сын, истинный бог дух святой. Нужно молиться им, исповедуя одну веру, бояться одной боязнью, воздавать одну и ту же почесть. Ведь всем очевидно теперь, что Цирола проповедует ложно».

Король Гунерих, видя, что его убеждения так опровергаются славною верой святых и что власть неправедной ереси не возвышается, а скорей падает и доброе имя его епископа благодаря этому поступку опозорено приказал подвергнуть святого божия [Лонгина] разного рода пыткaм крючьями, огнем и когтями, а затем убить. А над блаженным Евгением приказал учинить казнь мечом, но сделать это так, что если в то время, когда над его головой будет висеть меч, он не перейдет к еретикам не убивать его, чтобы христиане не почитали его как мученика, но осудить на изгнание. Как мы знаем, так они и сделали. И, впрямь, когда угроза смерти нависла над ним и его спросили, решил ли он принять смерть за истинную веру, он ответил: «Смерть за правду и есть вечная жизнь». После того как меч только повис над ним, его отправили в изгнание в Альби, город в Галлии, где он и закончил земную жизнь. Еще и теперь на его могиле совершаются многочисленные чудеса. А святого Виндемиала король приказал зарубить мечом, что и было выполнено В этом гонении были убиты и изувечены архидиакон Октавиан и многие тысячи мужчин и женщин, приверженцев нашей веры. Но из–за любви к будущей славе эти мучения святые исповедники ставили ни во что ибо они знали, что, перенеся немногие страдания, приобретут много радостей, как говорит апостол: «Ибо нынешние временные страдания ничего не стоят в сравнении с будущей славой, которая откроется в святых»[166] Многие в то время уклонились от веры ради богатства и сами себя подвергли многим скорбям [167], как, например, тот несчастный епископ прозвищу Отступник, который отрекся от католической веры.